Хозяин антимагии 3 (СИ) - Базаров Миф

Я пересчитал акции.

Двадцать пять процентов и одна акция сверху.

Это был, конечно, не контрольный пакет. Но блокирующий — да.

Его было достаточно, чтобы заблокировать любое решение совета директоров. А значит, это очень интересный и, возможно, нужный актив.

— Потап! — окликнул я слугу. — Поезжай в город. Наведи справки о заводе. Узнай, работает ли он вообще. Или это уже давно заброшенный цех, о котором все забыли.

Потап кивнул и вышел.

К вечеру у меня на столе лежала папка с историей предприятия и его перспективами. Я листал страницы, впитывая каждую деталь:

• Основан в 1869 году в Риге. Выпускал вагоны, затем локомотивы.

• После нашествия монстров (1891 год) эвакуирован в Москву.

• Сейчас производит автомобили и бронетранспортёры для армии.

Но самое важное — это была не просто фабрика. Это целая промышленная сеть: филиалы, поставщики, связи в военном министерстве.

Похоже, отец вложил в неё почти всё состояние рода. И если завод сейчас на плаву, то эти акции должны стоить целое состояние.

А если нет… тогда я держу в руках красивый, но бесполезный мусор.

Я откинулся в кресле, закрыв глаза.

— Почему отец не сказал мне об этом?

— Не успел, — Потап налил мне стакан воды. — Перед экспедицией он продал всё, что мог. Но денег всё равно не хватило, пришлось закладывать земли и литейное производство в «Новоархангельске».

Я сжал кулаки. Самое обидное, что я даже не мог поехать на «большую землю» и посмотреть на это предприятие своими глазами. Наш род был сослан в колонии после так называемого «неудачного заговора» дальнего предка против Императора.

Род Пестовых не мог покидать территорию колоний: ни я, ни мать, ни сёстры.

Даже если там, на «большой земле», решалась судьба нашего состояния.

Я развернул лист бумаги и начал писать:

«Господину управляющему заводом 'Руссо-Балт».

Требуется срочный приезд вашего представителя в центральную колонию для обсуждения дальнейшего сотрудничества.

К. П. Пестов, патриарх рода Пестовых, владелец двадцати пяти процентов и одной акции предприятия'.

Потап взял письмо, скрепил его фамильной печатью.

— Отправь срочной почтой. И… Потап?

— Да, барин?

— Найди мне всё, что известно о нынешнем руководстве завода. Их долги, связи, слабые места.

Старик усмехнулся:

— Уже запросил у знающих людей. Отчёт обещали подготовить через неделю.

Я улыбнулся его предусмотрительности.

— Спасибо, Потап. Ты молодец.

Слуга поклонился, слегка улыбнувшись кончиками губ, и вышел из кабинета.

Остался один, глядя на акции.

Это не просто бумаги.

Это мой ключ.

К землям.

К богатству.

К власти.

Вот только сначала нужно удостовериться, что он ещё что-то открывал, а потом придумать, как воспользоваться.

Три недели до встречи с партнёрами-конкурентами по целебной алхимии пролетели в непрерывной работе.

Словно я снова оказался в академии. Только теперь не лекции и исследования, а реальное производство, которое требовало постоянного контроля.

Эти недели я практически жил на фабрике, забывая о времени и еде. Вместе с Иваном Гурьевым и его командой мы перестроили все процессы, внедрили новые методы синтеза, которые я нагло позаимствовал из своей прошлой жизни.

И добились впечатляющих результатов.

— КПД вырос на двадцать семь процентов, — Иван вытер пот со лба, глядя на новые цифры. В его глазах хорошо читалось удовлетворение от проделанной колоссальной работы. — И это ещё не предел.

Я кивнул, просматривая свежие отчёты. Завтра важная встреча с партнёрами, и я хотел быть уверен, что всё пройдёт идеально.

Административное здание, где должна состояться встреча, преобразилось. Просторный зал с высокими окнами, длинный дубовый стол, накрытый зелёным сукном, свежие чертежи и образцы продукции на отдельном стенде. Всё было продумано до мелочей.

Каждый элемент являлся частью игры. Не просто делового собрания, а демонстрации силы.

— Кирилл Павлович, подтверждения от всех партнёров получены, — доложил Осип, заглядывая в мои записи. — Все прибудут ровно к полудню.

— Отлично.

Перед самым закатом в кабинет ворвались Николай и Пётр Бадаевы. Николай сходу вывалил на стол пачку отчётов и смет, а Пётр, тяжело дыша, еле успевал за своим деятельным сыном. Как только переступил порог, тут же рухнул в кресло, смахнув со лба пот.

— Завод в колонии «Яковлевка», — Николай провёл рукой по лицу, сразу переходя к сути. — По нашим расчётам, бюджет составит несколько миллионов рублей.

Мне не нужно было считать, чтобы понять масштаб. Это был не просто проект. Это был вызов.

Я не мог не улыбнуться его напору:

— И тебе, Николай Петрович, доброго вечера, — кивнул я, затем повернулся к его отцу. Пётр выглядел измотанным: волосы слиплись от пота, руки слегка дрожали. — Пётр Арсеньевич, как добрались? Может, чаю?

— Ох, спасибо, Кирилл Павлович, — старый управляющий литейным цехом слабо улыбнулся. — Всё хорошо, а от чая не откажусь.

Я подошёл к буфету, где стоял самовар. Налил две чашки — одну для Петра, другую для себя. Николай отрицательно мотнул головой на мой немой вопрос.

— Мёд? — спросил я, протягивая чашку Бадаеву-старшему.

— Если можно…

Мы несколько минут пили чай, обсуждая погоду и новости из земляного сектора. Я намеренно тянул время, давая Петру передохнуть. Его руки постепенно перестали дрожать.

— Так сколько именно миллионов, Николай? — наконец спросил я, ставя пустую чашку на стол.

Тот, всё это время нетерпеливо ёрзавший на стуле, тут же выпалил:

— Пять миллионов!

Чайная ложка звякнула о блюдце. Я непроизвольно поднял бровь. Даже с учётом последних успехов в продажах…

Это было слишком много.

— Выручка за год не покроет и половины, — пробормотал я, листая документы.

— Сергей остался там, — Пётр вдруг оживился, поставив чашку. — Он работает над снижением себестоимости. Говорит, может сэкономить до пятнадцати процентов бюджета.

— За счёт чего?

— В «Яковлевке» он изучает местные материалы, ищет альтернативы, — Николай перехватил инициативу. — Уже нашёл способ использовать местную глину вместо привозных огнеупоров.

Задумался. Хоть я лично не знаком со средним сыном Петра, но был со всеми согласен: он невероятно одарённый инженер. Сергей уже доказал свою ценность, проектируя и строя лаборатории здесь.

Если говорит о пятнадцати процентах, то наверняка сделает.

Воспоминание нахлынуло внезапно. Кабинет декана, 2008 год. Мой первый крупный грант на исследования.

— Вы слишком молоды, — говорил мне седовласый профессор. — Такие суммы выделяют учёным с именем.

Но я не сдался. Две недели бессонных ночей, десятки переделанных расчётов. Когда я наконец доказал, что мой метод синтеза сэкономит университету восемнадцать процентов бюджета, они не смогли отказать.

Успех — это лучший аргумент против возраста.

— Через пару дней дам ответ, — сказал я, возвращаясь в настоящее. — А пока отдыхайте. Пусть ваши люди готовятся. Мы скоро начнём.

Пётр хотел что-то возразить, но лишь кивнул. В его глазах читалось недоумение: «Откуда ты возьмёшь такие деньги?», но и абсолютное доверие тоже.

Когда они ушли, я снова углубился в бумаги.

Завтрашняя встреча…

Если смогу повторить тот успех с грантами, но уже здесь, в этом мире, меня ждут большие перемены.

Я откинулся в кресле, глядя на потолок.

— Всё получится, — пробормотал я. — Должно получиться.

Как тогда.

Как всегда.

Зал заседаний наполнился напряжённым гулом. Патриархи и представители влиятельных семей, занимающихся производством целебных эликсиров, сидели за длинным столом, бросая друг на друга настороженные взгляды.

В воздухе витало недоверие:

— Зачем нас собрали?

— Это ловушка?

— Неужели Пестов решил устранить конкурентов и монополизировать рынок?