Инженерный Парадокс 6 (СИ) - Сапфир Олег

— Отец… прости, но я о рудниках в Нижнем городе — не слышал.

— А о залежах металла на Свалке? — хмыкнул Филипп. — У нашего… партнёра есть производственные мощности.

— Вот только…

— Не факт, что их хватит, — признал Филипп. — И я… ну не сказать, что сглупил, да…

— А он вообще согласится на увеличение поставок, даже если у них есть металл?

— За деньги? Согласится. И думаю — есть, иначе бы не предлагал нам.

— Я смотрел на этого Марка. Мне кажется — не согласится.

— Повысим закупочную стоимость в два раза.

— Но тогда наша прибыль будет только сто процентов!

— Почти тысяча, — криво усмехнулся Филипп.

— Неустойка?

— Она самая. В общем, пока ничего другого в голову не приходит. Буду связываться с Марком, — решительно протянул Вятский руку к коммуникатору.

Глава 10

— И всё-таки, Марк, я не понимаю… — бурчал исполнительный директор корпорации Гараж Теодор, отвлекая меня от нужных и важных дел.

— Ну чего ты не понимаешь, Федь?

— Почему ты отказал этим Вятским?

— Потому что деловая репутация — важнее сиюминутной прибыли.

— Как будто я этого не знаю, — фыркнул друг. — Но даже я, по отчётам, вижу что у нас прирост производства процентов на двести за последнюю неделю!

— Металла нет, но вы держитесь, — самым забюрокраченным из доступных мне голосом прогундел я.

— Ма-а-арк!

— Вот пристал, — вздохнул я. — Федь, нам самим металла ни черта не хватает. Стройки, производства и прочее. Про стоимость жизни сотрудников я говорить не буду. Но даже если рассматривать банальную прибыль — с готовой продукции мы будем иметь больше, чем с двойной цены от Вятских.

— А реализация? — ударил по больному коварный Теодор.

С этим действительно были… ну нельзя сказать, чтобы проблемы. Проблем-то не было… Были забитые почти под завязку склады БУ-продукции. В Нижнем, в наших лавках, она реализовывалась, конечно. Но производили мы ощутимо больше. Вопрос мог бы решить выход на рынок других городов или Верхнего… Но «корпоративная мода», чтоб её. Люди покупали «новое», при том, что наше «старое» было надёжнее, служило дольше, да и выглядело лучше.

Это не говоря о том, что даже с новой продукцией пробиться на рынки Верхнего проблематично. Пробовать демпинговать… Это, конечно, весело. Вот только в игру «демпинг» могут играть не только наши товары. А финансовые запасы у крупных корпораций немного побольше… В общем, вытеснят с рынка. Разорить не разорят, конечно, но выиграть у них на снижении цены — фантастика.

— Реализация — это вопрос, — признал я. — Есть некоторые задумки… Впрочем, вопрос, вообще-то, о Вятских. Почему я отказал — я сообщил и считаю это достаточно обоснованным. Но…

— Но?

— Эти странные люди всё равно прутся к нам в гости. Желают поговорить о «чём-то важном», — хмыкнул я. — Так что надо их послушать. Возможно, если они предложат что-то ОЧЕНЬ интересное, подумаем о возможности увеличения добычи.

— Замедлить стройки ты не желаешь принципиально?

— Не я, а самопадучие самолёты, — ядовито отметил я, на что Федя кинул и вдруг помрачнел.

— К слову о самолётах: есть какие-то новости? И к чему готовиться, Марк?

— Ни к чему, — хмыкнул я.

— В смысле?!! И ты не устроишь…

— Злобной мести, с захватом трофеев и кровавой бойней всех, кому не хватило мозгов подвернуться под руку?

— Ну, как-то…

— Хорошая у меня репутация, — покивал я, пока Федька краснел и смущался. — Нет, Федь. Ни к чему готовиться не надо и никаких карательных рейдов я не планирую.

— А почему?

— А потому, что чёрт знает, кто это провернул, — честно ответил я. — С вероятностью шестьдесят процентов — корпорации в Нижнем. Но какая? А сорок на конкурентов из Верхнего. Точнее… тридцать семь.

— Три на твои… сложности?

— Примерно так. Там нет подобных финансовых возможностей, да и манера вести дело… корпоративная. Аристократы — далеко не ангелы, но сам подход «спереть чужое имущество на несколько миллионов и использовать как тупой тяжёлый предмет» — не вполне подходит к моим недоброжелателям.

— Понятно, а точной информации — никакой.

— Именно. Ну а уничтожать ВСЕХ, кто имел повод устроить нам этот сюрприз — мало того, что неэтично, слабо достижимо с текущими возможностями, так ещё и гарантированно привлечёт внимание Имперских служб. Недоброжелательное внимание.

— А сейчас с нами?

— А то ты не знаешь.

— Знаю, «технический сбой», — фыркнул Федя.

— Ну, в принципе, зная, кто это — можно устроить «сбой» повеселее, — улыбнулся я. — Но не зная — не вариант. Тратить на поиск хрен пойми кого хрен пойми как я не собираюсь.

Вообще, я не договаривал до конца. Как-то падение самолётов мне на голову вызывало у меня буквально приступ аллергии на падение самолётов на голову. Провести профилактическую антигистаминную операцию, безусловно, стоило… Но только если заказчик выплывет. Без этого тратить далеко не бесконечные ресурсы на поиск «хрен пойми кого хрен пойми как» я не собирался.

— Месть?

— Кому, Федь? Работал наёмник. Концы обрублены. Тратить ресурсы и время на поиск — нет возможности. Что-то толковое будет — поговорю с тобой. Так-то понятно, что корпораты. Но какие? Верхние, Нижние — не понятно. Всплывёт достоверная информацию — всё припомним. А пока нереально. Даже захват наёмника ничего не даст: тип от Крежей гарантирует это.

А пока подготовку со снарядами времени отжирает до хрена — сортировка и восстановление или утилизация на запчасти не до конца завершены. Да и без этого дел хватает: те же Вятские скоро припрутся.

Подземная камера для «несговорчивых гостей», особняк Салтыковых, Верхний город, Новгород

Подвальная комната была залита ровным, не слишком ярким светом. Стены были обиты бежевой кожей, как и потолок, а пол с металлическими решётками казался стилизацией… Но таким не являлся. В центре комнаты, жёстко подвешенный за руки, висел обнажённый мужчина лет тридцати. Тело и лицо его покрывали кровоточащие рубцы, а лицо было искажено в презрительной усмешке.

Вот только в глазах прикованного мелькали искорки не то, что страха — ужаса. Первобытного ужаса смерти и боли.

Тем удивительнее было то, что перед ним, поигрывая кнутом, стояла миниатюрная блондинка, с совершенно кукольным лицом. Правда сейчас оно также было искажено — но гневом. Хотя кожаный передник на ней и кнут казались элементами сексуальных игр, металлические вставки на кнуте, залитые кровью, прямо указывали что происходящее в комнате — не игра.

Презрительно выпятив губу, блондинка нанесла короткий удар кнутом по висящему. И отточенное скупое движение, и эффект — низ живота прикованного украсил вздутый рубец, брызнувший кровью — указывали на то, что несмотря на кукольную внешность женщина умеет обращаться с кнутом.

— Ну как, нравится? — оскалившись в улыбке поинтересовалась она у прикованного.

— Тьфу! Бешеная сука!! Мои ребята… — следующий удар, поперёк лица, заставил прикованного замолчать.

— Твои «ребя-а-ата», — протянула блондинка. — Ты имел в виду оставшаяся от них половина… Ой, хотя нет, — захлопала она ресницами, взглянув на наручный коммуникатор. — Уже не больше трети.

— Сука! Сука!! Да чтоб ты сдохла!!! — взорвался прикованный.

— Когда-нибудь — возможно, — приложила палец к уголку рта блондинка. — Но сейчас — сдохнешь ты. И знаешь за что, Серёженька?

— Я сказал — мы не работа-а-а!!! — заорал он, после удара по не самому подходящему для удара месту.

— Сначала, Серёженька, ты сказал, что ты и твои ребятки за-а-аняты, — напевно произнесла блондинка, начав прохаживаться взад-вперёд. — И я предлагала тебе, мудаку, большие деньги!