Неудержимый. Книга XXXV (СИ) - Боярский Андрей

— Мне неважно, что ты думаешь обо мне лично, — продолжил я, — но я собираюсь возродить род айсварнов и сделаю это — с тобой или без тебя. Выбирай.

— Не хочешь по-хорошему? — процедил я сквозь зубы, сдерживая нарастающее раздражение. — Значит, будет по-плохому.

Я не собирался упрашивать никого. Не в этот раз. Уговаривать — удел тех, у кого нет сил действовать. А у меня силы были. И решимость — тоже.

— Это касается и всех остальных! — выкрикнул я, уже громче, сделав шаг вперёд и глядя по сторонам, — Выбирайте, прямо сейчас! Либо вы становитесь гордыми айсварнами, которые вернут себе своё имя, свою честь, своё былое величие, либо… — я выдержал паузу, провёл взглядом по рядам притихших бойцов, — либо бесславно подохнете здесь и сейчас. Без славы. Без следа. Без будущего. Прикопаем вас прямо здесь! — я указал на трещину, проходившую по центру площади. — И забудем, как страшный сон!

Эхо моих слов отдалось в стенах ледяных построек. Даже ветер, казалось, на миг стих. Пространство застыло, словно само поселение прислушивалось к тому, что происходило.

— Советую согласиться… — негромко, но отчётливо произнёс Бейл, который сидел. Он подошёл ближе, не глядя на меня, а обращаясь к своим. — Он посланник Борея. И он знает, что делает.

— Верно, — тут же поддержал его напарник, чуть громче, с нажимом. — Он вылечил нас всех, хотя вполне мог оставить помирать.

В стане айсварнов начались переговоры. Сначала тихо и неуверенно, но уже через пару минут гул голосов усилился. В диалог включились все, у кого были на это силы.

Удивительно, но никто из них не сомневался, что я могу исполнить угрозу. Просто потому, что я уже слишком много раз это доказал на деле. Пропустив этот пункт, они начали обсуждать дальнейшие действия. Они спорили о словах «былое величие». О том, что я конкретно имел в виду. О том, каким именно должен быть этот новый путь и с чего нужно начать…

Я не сдержал улыбки, когда понял, что все они были очень похожи на людей. Разве что люди были гораздо злее, но так уж у нас повелось…

— Долгое время я пытался понять, — Грейл заговорил внезапно, голос его был низким, глухим, будто отзывавшимся эхом в груди, — почему мы пошли этой дорогой… Почему так яростно возненавидели собственных женщин…

Он замолчал на мгновение, будто слова сами застряли в горле. Пальцы вождя судорожно сжались, костяшки побелели.

— А ведь у нас в племени были прозревшие, которые пытались убедить меня в обратном… — он тяжело вздохнул, — Мы убили всех, и нет нам больше прощения…

Он тяжело выдохнул, как будто сбрасывал с себя груз, накопленный за годы.

— У нас есть одна поговорка… — я вмешался в этот поток сознания, — «Кто старое помянет — тому глаз вон, а кто забудет — тому оба»… Думаю, прямо сейчас она выглядит пророческой, не находишь?

Грейл хмыкнул, и уголок его рта чуть дёрнулся в полуулыбке. Похоже, пословица ему понравилась. Или хотя бы приглянулась её суть. Для народа, что жил веками среди снега и крови, такие формулировки были ближе, чем заумные речи.

— Я не прошу тебя забыть о том, что было, — я продолжил, — но и сидеть на пятой точке, оплакивая прошлое и посыпая голову пеплом — точно не выход.

— А что есть выход? — заинтересовался он, повернувшись ко мне.

— Выход в том, чтобы встать рядом со мной. Плечом к плечу, — начал я, загибая пальцы, хоть он и не видел этого жеста. — Освободить свой род от мерзкой магии Мораны, выдрать её с корнями, выжечь все следы. Вернуть силу тем, кто остался жив. Собрать всех, кто был разбросан по долине. А потом — подчинить себе всю эту долину.

Грейл слушал не перебивая. На его лице не отражалось одобрения, но и явного сомнения не было.

— Далее, — продолжил я, — пойти войной на её братца — Владыку Хальдроса. Он помог ей тогда и теперь задумал нечто похожее, только уже для себя. — я сделал многозначительную паузу, — И смею вас уверить, что если не ударить по нему первым, он придёт сам и тогда мало не покажется никому!

Говорить о том, что у меня был приказ прикончить одну из девушек, я не стал. Это лишь породит ещё больше вопросов и сомнений, которые сейчас ни к чему.

— И наконец, — сказал я уже спокойнее, — Вернуть себе Альсейм — свою столицу, свои реликвии, свою гордость, — вы не сможете сделать этого в одиночку. Придётся идти до конца. Возможно, тогда вы и вернёте себе былое величие. А может, даже больше.

Я сделал шаг в сторону, давая вождю пространство и возможность задуматься.

— Священная война… во имя рода… — прошептал один из айсварнов, как будто боялся сам себя услышать.

— Война во имя Борея! — выкрикнул другой, гораздо увереннее, сжатые кулаки он поднял к груди. — Он ведёт нас!

Вокруг поднялся шум и возгласы одобрения. Похоже, моя речь достучалась до некоторых умов. Я буквально чувствовал, как меняется настроение в толпе. Их лица, прежде хмурые и замкнутые, оживились. Многие выглядели так, будто в них проснулась надежда, и это не могло не радовать.

Я стоял среди этого гомона, едва сдерживая усмешку. Всё происходило именно так, как я и сказал. Даже приукрашивать ничего не пришлось. Разве что был один нюанс…

Настоящим бенефициаром всей этой эпопеи станет Адран. Но Борей, насколько я успел понять, против этого не возражал. Он, похоже, просто рад был, что кто-то, наконец, начал действовать. А то, что всё делается моими руками… Что ж, я уже привык.

Наблюдая за ликованием толпы, я заметил поднятую руку. Лейр, в котором после боя с Фейлом едва теплилась жизнь, пытался привлечь моё внимание. В бою он лишился обеих ног. Казалось бы, не самые страшные раны, бывали и похуже. Другой вопрос, что без должной обработки он потерял много крови, в результате чего время было упущено и он оказался на грани.

Игнорировать такой порыв я не стал. Он уже избавился от наваждения Мораны — и это меня насторожило. Я подошёл ближе, присел на одно колено и взял его руку.

— Говори, — чётко произнёс я. — Я тебя слушаю.

— Они знают… — прошептал он, — Они уже в пути…

Жаль, что я понял это слишком поздно. Поток мыслеобразов стремительно ворвался в сознание. Я оказался в теле Лейра, в самом сердце поселения айсварнов, напротив двух молодых бойцов.

— Если мы не вернёмся с победой в ближайшее время, передайте остальным — пусть идут войной на Фригдал, — грозным голосом приказал он.

— Будет исполнено, командир, — отозвался один из них.

— Мы будем ждать тебя с победой! — добавил второй.

— Рассчитываю на вас, — кивнул Лейр и развернувшись, направляясь к воротам, где уже собирались в поход остальные воины.

— Всё предусмотрел, да? — я невольно ухмыльнулся.

— Мне нет прощения… — прошептал он. — Прикончи меня…

— Совсем сдурел? — я удивился и разозлился одновременно. — А как же величие и род?

Хорошо ещё, что вместе с ним принесли и его ноги. Пришлось пожертвовать несколькими артефактами лечения, чтобы привести его в норму. Забавно было наблюдать, как светло-зелёная дымка, окутавшая тело, оживила конечности, с которыми он уже мысленно попрощался. И главное — стоило это не так уж и дорого. Гораздо дешевле, чем выращивать новые с нуля.

Состояние Лейра быстро стабилизировалось. Ему бы ещё плотно поесть — поддержать организм, но что-то подсказывало: сегодня останемся без обеда и, скорее всего, без ужина. Я перевёл взгляд на Фейла. У того было раздроблено плечо, вожак не пожалел силы. Жалко. Такой кадр — и выбыл. Неизвестно, когда теперь придёт в себя, чтобы начать восстановление.

Я протянул артефакт лечения Лейру.

— Ты уже на ногах. Позаботься о друге, — я кивнул в сторону Фейла.

Лейр не сдержал слёз. Он действительно страдал из-за всего, что натворил. А главное — искренне верил, что я поступаю неправильно. Командир почему-то считал, что я должен был непременно прикончить его, чтобы он смог искупить свою вину. Но я решил иначе. Пусть живёт. Пусть работает на благо рода, пока не поймёт, что гораздо полезнее помогать живым, чем удобрять землю мёртвым.