Фаворит императора (СИ) - Гримм Никита

- Мы же договорились - без титулов сегодня, разве нет? - Снова Улыбнулся де Сент - Дьюри.

Мы немного помолчали, наслаждаясь пляской огня в камине и элитным коньяком.

- А что для вас сила, Матвей Александрович? - Прервал молчание Магистр Ганзы.

- Что в имеете в виду, господин?

- Вообще. Что для вас сила, Матвей Александрович? Что бы вам позволило не опасаться нападения ни на себя, ни на своих вассалов? Благодаря чему вы могли бы сказать сами себе, что теперь вас никто и никогда не сможет «свалить»? Благодаря какой силе, вы бы смогли стать «колоссом» не только в империи, но и во всем мире? - Пока он говорил, то не отрывал от меня взгляда ни на мгновение.

Я и сам задумался на несколько секунд, делая крошечный глоток из бокала. А действительно, что для меня является силой?..

- Честно говоря, задайте вы мне такой вопрос лет пять назад, я бы ответил односложно - личное могущество. Обладая могуществом, любой человек смог бы практически ничего и никого не бояться на всем белом свете. Но на подобную силу рано или поздно родится ещё большая сила, господин де Сент - Дьюри. Так что пока я не могу и сам ответить на этот вопрос. Возможно, если вы зададите этот вопрос мне лет через десять, я смогу вам дать свой ответ. - Пожал плечами я.

- А разве ответ на этот вопрос не очевиден? - Удивился Магистр.

- Просветите меня. - Кивнул я.

- Власть. - Пожал плечами де Сент - Дьюри, - Именно Власть. Абсолютная и неподдельная. Она способна дать вам и вашим вассалам ту защиту, которую никто и никогда не сможет пробить. Власть способна стать самой нерушимой броней и самым острым мечом во всем мире. Лишь Власть правит всем в нашем грешном мире...

- Но разве с такой Властью вы не станете тираном?

- А что плохого в тирании, если при ней каждому будет хорошо жить?

- Но при тирании невозможно существование свободы воли, разве нет?

- Всем нам приходится чем-то жертвовать. - Теперь пожал плечами уже де Сент - Дьюри, - Свобода воли - очень скромная и малая цена за спокойную, сытую жизнь в достатке и полном здравии.

Я молча отвернулся к окну. Этот разговор был странным. Я ожидал каких-то деловых предложений, обсуждения стратегических планов в развитии наших деловых отношений, на крайний случай предложения «дружеских услуг» по устранению препятствий и конкурентов, если такие вдруг появились где-то за рубежом, а мы беседовали на какие-то философские темы... Не так я себе представлял беседу с главой мировой торговой организации....

- Что же, благодарю вас за уделенное время, Матвей Александрович. Мне была приятна наша беседа, она внесла некоторую свежесть в мои серые будни. Более не смею вас задерживать, уверен, ваши друзья и партнеры вас уже заждались. - де Сент - Дьюри протянул руку, давая понять, что наша встреча закончена.

Я поднялся со своего места и пожал руку Верховному Магистру:

- Очень рад нашему личному знакомству, господин де Сент - Дьюри. - Ответил я.

Магистр Ганзы кивнул, и дверь, через которую я вошел в кабинет, открылась.

Диана Ришар словно только и ждала за дверью все это время.

Я покинул кабинет, и Ришар проводила меня до лифта.

- Была рада знакомству с вами, господин граф. - Улыбнулась она, стоило мне войти в лифт.

- Взаимно, сударыня. - Ответил я, пока двери не закрылись.

Она улыбнулась и повернулась, стрельнув в мою сторону серебряными глазками. На миг мне показалось, что вместо обычных зрачков в её глазах мелькнули узкие вертикальные щели... Видимо, алкоголь ударил в голову... есть же правило - не мешай разные сорта внутри... Начал пить игристое, на нем и нужно было остановиться...

Спустившись на третий этаж, я снова прошёл на террасу, на которой так и оставались Давид и Саша.

- Ну, как?! О чем говорили?! - Не сдержался Саша, только увидев меня.

- О силе и власти. - Задумчиво ответил я, глядя на огни ночной столицы.

Глава 5. Часть 2.

Глава 5. «Лишь Власть правит миром».

Часть 2.

РИ, пригород Петербурга, Центр столицы, Рюриковский Зимний Дворец, 26 октября , 10.00

Боря показал документы сотруднику императорской службы безопасности, и машина проехала в открывшийся шлагбаум.

Дворец императора Всероссийского встречал нас пустующим парком пожелтевших деревьев и серым небом над головами мраморных статуй. Машина одиноко проехала до главного входа во дворец. Боря высадил меня у главного входа и тут же отправился к подземной парковке – оставлять машины у парадного входа во дворец категорически запрещалось любому подданному империи...

А я поднимался по ступеням и всё гадал, из-за чего ко мне прибыл в срочном порядке один из фельдъегерей Имперской Канцелярии с личным поручением от Константина – император требовал, чтобы я лично в срочном порядке явился во дворец под его светлы очи…

Посыльный прибыл ранним утром. Я даже не успел проснуться после вчерашнего приема в Российском отделении Союза Зерна и Стали, с которого убыл глубоко за полночь, и его визит меня выдернул буквально из кровати. Прочитав письмо, заверенное личной печатью Константина, я не стал откладывать визит в долгий ящик – просто отдал распоряжение подготовить машину, предупредил Василия Ивановича о поездке, оделся и отбыл во дворец.

Курьер был у меня в восемь утра, и вот спустя два часа я уже поднимался по ступеням главного входа Зимней Резиденции Императорского рода…

У входа меня встретил Лев Леонидович Трубецкой – личный секретарь и помощник императора. Младший брат бывшего князя Трубецкого и дядя нынешнего, а также личный секретарь и помощник почившего императора Александра и нынешнего императора Константина, явно был чем-то обеспокоен. В руках Лев Леонидович без остановки крутил авторучку между указательным, средним и безымянным пальцами – ручка не останавливала своего движения ни на мгновение.

- Доброе утро, Лев Леонидович, рад видеть вас в добром здравии. – Поприветствовал я Трубецкого.

- И вам доброго утра, Матвей Александрович, хотя, для вас оно вряд ли такое уж и доброе. – Пожал протянутую руку Лев Леонидович, - Идёмте скорее, государь с утра не в духе, после получения бумаг из Имперской Канцелярии.

- Простите, Лев Леонидович, я, честно говоря, абсолютно не понимаю, каким образом я связан с Имперской Канцелярией и дурным настроением государя. – Удивился я.

- Вы сейчас говорите серьёзно, Матвей Александрович? – Повернулся ко мне Трубецкой.

- Абсолютно. – Кивнул я, - И я бы никогда не позволил себе каких-либо шуток с вами, Лев Леонидович, у меня слишком глубокое уважение к вам и вашему опыту.

Трубецкой тяжело выдохнул, глядя мне в глаза, после чего только ответил:

- Вижу, что вы не врете, Матвей Александрович… Что же, тогда постараюсь вас немного подготовить. Сегодня в Имперскую Канцелярию прибыл гонец от боярского рода Скуратовых. В их прошении сказано, что вы нагло и бесцеремонно оскорбили главу рода Скуратовых, тем самым, унизив и весь сей древний боярский род, при трёх свидетелях отказом в его малой просьбе, при чем из трёх свидетелей лишь один являлся его родственником… В связи с этим оскорблением он прислал на имя государя прошение с рассмотрением разрешения проведения дуэли чести между главами родов Волковых и Скуратовых согласно законам империи.

- Ну, я бы не назвал свои слова оскорблением, тем более, наглым и бесцеремонным. – Задумчиво проговорил я, потирая бритую щеку.

- Что же, хорошо, если так, но дважды рассказывать эту историю не стоит, тем более, что император уже довольно долго ожидает нас. Расскажите все от и до уже при нем.

Мы с Трубецким как раз поднялись на этаж, где располагался личный рабочий кабинет Константина.

- Конечно. – Кивнул я.

Трубецкой широкими шагами приближался к дверям, перед которыми стояла пара гвардейцев из первого Стрелецкого полка. Увидев Льва Леонидовича, они не стали дожидаться, когда личный секретарь и помощник императора приблизиться к дверям, а раскрыли их заранее.