Не думала, что Трогг у нас относится к любителям печатного слова, если честно. Мне казалось, что если он что и читает, то это состав на этикетке пивной банки. А они обычно не балуют разнообразием. Вот еще один знак того, что люди существа многогранные. Даже если они орки.
— Не надо его бить, пожалуйста. — взмолилась Райя. — Герцогиня, пожалуйста, прикажите не трогать Бардока. Иначе он потом…
Она резко замолкла, но я уже уцепилась за этот обрывок.
— Он потом “что”?
Женщина не ответила, однако молча задрала рукав платья, и я увидела на предплечье огромный отвратительный синяк размером с кленовый лист. Отвращение к этому “непризнанному гению” выросло многократно. Но тут она права — домашние тираны трусливы и мелочны. Застращать его можно, однако как только заступники окажутся за порогом, он снова начнет распускать руки еще пуще прежнего.
— Простите меня, герцогиня. — вымолвила Райя тихо. — Сейчас отнесу еще порцию чая, вернусь и мы продолжим разговор.
Она ушла, и вновь стало тихо. Мы все погрузились в раздумья, и пусть мне не дано залезть в мысли к другому человеку, все равно я подозревала, что думаем мы об одном и том же. Отправив меня сюда, отец же вверил мне эту область. Да, есть наместник Марстон, с которым мы пока еще не знакомы. Но так или иначе, я же дочь его непосредственного начальника. А значит, полноправная наследница. И я не могу допускать, чтоб людей тиранили на моей земле. Даже если тиран требует такую мелочь, как чай со льдом.
— Чай…чай… — пробормотала я. — чай со льдом.
— Хотите выпить? — оживился Трогг.
— Нет, спасибо. — заявила я. — просто думаю вслух.
Из того, что я услышала от Райи, Бардок лакомка, а еще живет по своеобразному распорядку дня. И думается мне, что эту любовь к чаю можно использовать, чтоб его проучить. Наверняка он завзятый эгоист, а такими людьми довольно просто управлять. Потому что нетрудно догадаться, о ком они заботятся прежде всего — о самом себе. Отдаленное подобие плана начало складываться в моей голове, вырастать, как большое мягкое облако. Тут раздался звон стекла, и облако рассеялось.
Через пару минут появилась Райя. Она торопливо вытиралась рукавом платья, но я успела заметить ее блестящие глаза.
— Я в вашем распоряжении, герцогиня. Какое предложение вы хотели сделать?
— Оставим предложения пока. — сказала я твердо. — Поговорим о другом. Но прежде спрошу — как вы сейчас?
Она вздохнула.
— Я в порядке, просто очень устала.
— Могу помочь вам с этим. — сказала я.
Райя усмехнулась.
— Оплатите мне поездку на курорт?
— Нет. — ответила я. — Пока что такой свободной суммой не располагаю. Зато мы можем проучить вашего супруга.
Глаза женщины округлились.
— Вы ведь не собираетесь его…? — спросила она трагичным шепотом.
Я покачала головой.
— Конечно же, нет! Всего лишь сделаю так, что у многоуважаемого Бардока пропадет всяческая охота вас обижать.
— При всем уважении, герцогиня, его не переделать.
— Я и не собираюсь. — ответила я. — Напротив, мы сыграем именно на его личности. Только скажите, согласны ли вы?
Она склонила голову и задумалась. Размышление длилось довольно долго, и я видела, что дается оно с трудом. Наконец Райя отняла руки от лица и кивнула. Тогда я протянула ей ладонь.
— Рада, что мы пришли к пониманию. Скоро я к вам вернусь, а когда дело будет сделано, обсудим мое предложение. Мальчики, за мной!
Трогг и Тобит поднялись из беседки. Райя и присмиревший Дезмонд проводили нас до калитки.
— Не нужно отчаиваться. — сказала я на прощание. — Из любого тяжелого положения найдется выход.
Удаляясь от фермы, я уже полностью поняла, что хочу сделать. Нужно только потолковать хорошенько с Лисой. Наверняка ученица матушки Агнессы сможет мне помочь. Погоди, Бардок, хлебнешь ты еще вкусного чайку!
Глава 33
Домой я почти что долетела на крыльях. Только это были совсем не мягонькие, как у голубки, крылья любви. Нет, у меня за плечами выросли стальные крылья боевого истребителя. Наверное, поэтому редкие прохожие почтительно уступали дорогу, а один мужик с телегой, отдыхавший на обочине даже снял шляпу и почтительно помахал ею.
Когда впереди замаячило поредевшее поле из кактусов, я ступила на проторенную колею и вскоре оказалась на участке.
Тут же у входа появилась Элина. Эльфийка выглядела порядком разомлевшей, жару она тоже переносила не слишком хорошо. Лицо покраснело, а еще на нем густо высыпали веснушки, отчего она больше походила не на гордую дочь эльфийского народа, а на скотницу Нюру, которая по утрам с хворостиной гоняет поросят.
Но сейчас хворостины у нее в руках не было, а был ковшик с водой.
— Испейте, пожалуйста, госпожа. — сказала она. — Мейко договорилась, и нам принесли с близлежащей скважины.
Я с готовностью припала к ковшику. Вода оказалась чудесная — прохладная, чистая и даже вкус у нее был приятный, какой-то искристый.
— Даже жить снова захотелось. — сообщила я. — Спасибо тебе.
Однако Элина отчего-то потупилась.
— Жить захотелось? — переспросила она. — Вы здесь… вы здесь несчастливы, госпожа Сафина?
Вот уж точно вопрос, которого я сейчас не ждала. Счастлива ли я? А что вообще под счастьем понимать? С одной стороны, обидно, что у меня вместо особняка в стиле современного минимализма теперь вот эта “седая древность”, вместо сада в несколько гектар поле из кактусов, а дело всей жизни исчезло… Но… с другой стороны, я снова молода, хороша собой, да и местечко здесь спокойное, руки любящей мачехи слишком коротки, чтоб дотянуться до Фросткампа. Нет, грешно жаловаться на судьбу в моем положении!
— Если б я была несчастлива, поверь, Элли, ты бы об этом знала. — сказала я. — А что ты думаешь?
Она ахнула.
— Вам… правда интересно?
— Конечно. — сказала я. — Мы же живем рядом. Мне бы не хотелось, чтоб тебя что-то беспокоило. Или кого-либо другого в этом доме, если уж на то пошло.
Элина густо покраснела и хихикнула.
— Меня… у меня все в порядке, госпожа. Немного устаю в течение дня, но после того, как мы со Стасей провели генеральную уборку, ничего особенно сложного нет, обычные домашние обязанности. Только иногда все равно возникает чувство, что здесь кто-то есть.
— Кто-то из наших мужчин за тобой подглядывает? — поинтересовалась я строго. — Если это так, ты не молчи, сразу мне говори, мы это хулиганство строго пресечем.
Элина окончательно сравнялась цветом лица с пожарной машиной.
— Нет. Не сочтите за грубость, но Трогг и Стормер совсем не умеют прятаться, я бы их заметила.
— Вот и неправда ваша! — донесся из мастерской голос Стормера. — Знаете, как круто я умею изображать кактус? Ежели увидите, вы, госпожа Сафина, из ваших чулков выпрыгнете.
Какой же, оказывается, чертовски острый слух у этих здоровяков! Слышат как кошки! Я сложила руки рупором.
— Почему-то я в этом не сомневаюсь.
— Только вот этим его актерские дарования и ограничиваются. — сказал Трогг. — Ваше преосвидетельство, я с вашего высочайшего герцогического позволения пойду прилягу? Что-то умаялся после всех путешествий, даже в “Кабанью голову” уже неохота.
— Ступай. — разрешила я.
Трогг радостно улыбнулся. Этот счастливый оскал вполне мог бы заставить какого-нибудь впечатлительного ребенка преждевременно поседеть, но я уже успела к нему привыкнуть. Орк поплелся в дом, а я вновь повернулась к Элине.
— Если это не наши зеленокожие друзья, тогда кто тебя беспокоит?
— В том и дело, что я не знаю. — сокрушенно сообщила девушка. — Понимаете, это даже очень странно. Я никого не видела, не слышала, никто меня не трогает… но иногда в доме возникает такое чувство…
— Какое?
Элина сглотнула. По ее лбу поползла капелька пота.
— Намедни я задержалась у вас в комнате утром, чтоб переменить белье на постели. Больше в доме никого не было, все разошлись по делам. Я стою, пытаюсь вставить одеяло в пододеяльник…
