Сердце Севера (СИ) - Палей Натали

Пристально посмотрела в темные мужские глаза, понимая, что Гевин прав.

— Хочешь, сам убью его? После поможешь его сердцу вновь забиться.

— Нет. Я сама. Ты можешь снова уйти?

Поняла, очень отчетливо, что никому не доверю жизнь Ройдана, что оборотень, несмотря ни на что, невероятно дорог мне.

— Только не тяни.

Элфор вышел, задумчивый и мрачный. Я наклонилась к Ройдану, положила ладонь на небритую худую щеку, нежно погладила, уходя в транс, отдаваясь во власть темной силы. Семур вдруг повернул ко мне лицо и распахнул мутные глаза. Худые мужские руки цепко схватили меня, молниеносным сильным движением Ройдан подмял меня под себя и оказался сверху. Безумный взгляд впился в мое лицо. Мужчина глухо пробормотал:

— Везде… чудишься.

Он с жадностью и исступлением вглядывался в мои черты, костяшками пальцев нежно гладил линии скул и кривил губы в какой-то совершенно жуткой улыбке, которая напоминала бы счастливую, если бы не выглядела такой болезненной.

— Как… живая... Хрупкая… нежная… Моя…

Его взгляд выворачивал душу наизнанку. А мое сердце…

В тот момент, когда Ройдан прошептал: «моя», оно перестало мне принадлежать.

Мои дрожащие ладошки скользнули на широкие обнаженные плечи, обняли оборотня за шею. Семур медленно наклонился и поцеловал меня нежно-нежно, словно боялся, что от этого поцелуя я мгновенно развеюсь.

А я вдруг поняла… что это наш последний поцелуй. И подалась навстречу, навсегда прощаясь со своим любимым, чувствуя на губах соленую влагу. В панике осознавая, что это не я плачу.

Вскоре его нежность переросла в неистовство. Мы целовались жадно, исступленно, до потери сознания. Сухие губы покрывали поцелуями мое лицо, не оставляя ни одного не целованного местечка, вновь завладевали ртом и переходили на нежную кожу шеи. Которую я подставляла.

— Юна… девочка… моя… жена, — шептал Семур, похоже, сходя с ума от счастья. Его большое тело потряхивало, он все время отрывался от меня и недоверчиво и жадно вглядывался в мое лицо.

Мужские ладони нежно ласкали шею, дрожащие пальцы то зарывались в волосы, то вновь оглаживали щеки, губы легкими невесомыми движениями. И дрожали все сильнее. А я… понимала, что нужно остановиться.

И не могла.

«Еще чуть-чуть!» — билось где-то на задворках сознания.

Семур вдруг замер. Замутненные глаза остекленели. Мужчина тяжело упал на меня, придавливая весом огромного тела. Безумно пугая.

Над головой раздался спокойный и холодный голос Гевина Элфора.

— Я остановил его сердце. Считай до двухсот и возвращай его из-за грани. Если хочешь. По мне, его смерть — лучший выход для многих.

Несколько мгновений я была дезориентирована, а потом с трудом, сквозь зубы, выдохнула чуть ли не с ненавистью:

— Помоги. — И панически соображала, сколько у меня осталось времени.

Гевин помог выбраться из-под Ройдана; вдвоем перевернули его на спину, стараясь друг на друга не смотреть. Зачем-то я проверила, бьется ли сердце оборотня, есть ли пульсация в сонной артерии.

Сердце остановилось.

Сонная артерия оказалась без признаков жизни.

Почувствовала, как холодный пот покрывает спину, как ужас затапливает каждую клеточку тела, а меня наполняет дикое, неконтролируемое отчаяние.

Меня затрясло, как в лихорадке.

— Эй! — Элфор осторожно схватил меня за плечи и тихонько встряхнул. — В чем дело? Ты в порядке?

Наверное, мой взгляд показался мужчине странным. Может быть, даже безумным. Потому что в следующее мгновение Элфор вдруг дал мне пощечину. Довольно ощутимую. От которой моя голова сильно дернулась. Мужчина процедил:

— Теряешь. Драгоценное. Время.

Я прикрыла глаза, закусила дрожащую губу и кивнула.

Маг отпустил меня, я собралась с силами, призвала светлую силу и ласково «обняла» сердце Ройдана невидимыми лучистыми ладонями, посылая ему импульсы, делясь жизненной энергией. И отдавая свою любовь.

«Я должна разлюбить тебя».

Сердце волка встрепенулось. Толкнулось. Раз. Два...

За эти мгновения, показавшиеся невероятно долгими и самыми тяжелыми в жизни, моя брачная вязь успела стать черной. С этой минуты я больше не была женой Ройдану Семуру.

— Усыпи его, — приказал Гевин, и я послушно выполнила приказ. — Теперь слушай меня. Оборотни спят. С караульными по периметру лагеря я проделал то же самое, что ты тогда сделала с отрядом оборотней. И перерезал пару глоток.

Я вскинула на мага мрачный взгляд.

— Они должны понять — это предупреждение. Мы можем прирезать всех, но пока пощадили.

— Обязательно было убивать?

— Если бы ты родилась воином, ты оценила бы этот маневр, — хмуро буркнул Элфор. — Нам пора.

— Оборотни поймут, что среди нас есть темные.

— Пусть. Они испугаются. Нам теперь все равно. Князь показал, что ему нужно на самом деле.

Элфор говорил твердо, уверенно, а я поняла, что убийство нескольких оборотней было одним из условий пропуска нас за стену.

В последний раз я взглянула на Ройдана. Он спал. Такой родной. И такой чужой.

Больше не мой.

В Замок быстрой реки я летела быстрее ветра, словно все демоны Бездны гнались за мной. Элфор сильно тогда отстал от меня.

Пройдя через магическую стену, натолкнулась на отца с Лео, которые ждали нас с группой воинов. Когда они увидели меня, на мужских лицах отразилось явное облегчение.

— Все получилось?

— Да. — Кивнула и прошла мимо них, деревянным шагом направляясь в замок, мечтая скрыться от всех.

Увидела маму в моей комнате и молча прошла мимо нее, упала на кровать лицом в подушку. Она лишь взглянула на меня и застыла, не останавливая, ничего не спрашивая. Наверное, по моему взгляду и лицу поняла, что прежняя Юна МакВелис, которую она знала, в эту ночь умерла.

***

Утром, из комнаты дочери Патрика МакВелиса, вышла строгая, безэмоциональная женщина, с потухшими глазами, которая стала совершенно другим человеком. А ещё та женщина поняла, что в Замке быстрой реки больше не может оставаться. Все в крепости напоминало о Ройдане Семуре и невероятном сказочном чувстве, которое неожиданно соединило тех, кто совсем этого не ожидал.

Выносить это было выше ее сил.

С каждым днем пустота в женской груди увеличивалась, занимая все больше места, убивая ту, которая раньше радовалась каждому новому дню.

— Я ухожу.

Мой голос был спокоен и тверд, когда я сообщила отцу о своем решении.

— Куда собралась?

Глава МакВелисов уставился на меня тяжело, хмуро и проницательно.

— Не знаю, — я пожала плечами. — Куда глаза глядят. Свою ошибку я исправила, долг перед семьей и Замком выполнила. Хочу посмотреть мир. Здесь мне…

Я тогда хотела сказать «пусто, горько, плохо», но слова застряли в горле — я четко осознала, что отец меня не поймет.

— Выкинь эти мысли из головы.

Патрик МакВелис не стал дожидаться, когда я подберу слова.

Но выкинуть эти мысли так и не смогла. А слушаться отца уже была не обязана, — теперь я носила другое имя — Юна Семур, хотя и не собиралась кричать об этом на каждом углу.

Глава 25

Шесть лет назад

— Юна МакВелис, ты — темная целительница. Темная! Понимаешь? Таких, как ты, в Берингии ловят, мучают и сжигают на костре. На Юге, на Севере, Западе и Востоке. Исключений не бывает. Ни для кого. Исключение возможно только здесь — в нашем родовом Замке. Под моей защитой. И под защитой твоего брата.

Никогда ещё Патрик МакВелис, мой отец, не разговаривал со мной так, как в этот вечер. Отец кричал. Злился. Чуть ли ногами не топал. Потому что безумно испугался за меня. Как Лео и мама.

Через Мири я попросила прийти их в папин кабинет, чтобы попрощаться сразу со всеми. Пришла на встречу уже одетая в дорожное скромное платье из толстой шерсти, позаимствованное у Мири, с простой косой за спиной. Небольшой узел с одеждой, теплый плащ с мехом, видавший многое, и почти новые сапожки ждали меня в комнате. Пока Мири штопала плащ, который отдавала мне, заливалась горючими слезами, переживая из-за моего решения уйти.