Вождь: Том Первый (СИ) - Зот Бакалавр

— Ну ты и выдал тираду целую! Но я тебя понял, да. А ведь вроде только и надо, что жить по совести и всё будет хорошо.

— Проблема в том, что у некоторых её нет или она ушла в глубокую спячку.

Ненадолго воцарилась тишина, видать загрузил я малость Димку своими «откровениями». Но у него была ещё одна очень важная тема разговора и ему хотелось обсудить это дело со мной именно сейчас.

— Аль… А ты знаешь, что Ника не просто слишком сильно на тебя заглядывается, но вообще втюрилась в тебя?

— Знаю, — ответил я и даже не повёл бровью. — Началось это три года назад, когда Ника достаточно повзрослела и сформировалась как очень симпатичная молодая девушка. Я к этому моменту тоже начал резко расти и становиться мужественнее несмотря на свой всё ещё юный возраст. Вот и наступила пора слегка подзадержавшейся первой влюблённости. Это явление временное и если не давать ей поводов считать, что чувства взаимны, то влюблённость быстро улетучится.

— Ты как-то… Даже грубоват немного.

— Потому что вот эта часть тела, — я постучал себя по голове, — работает нормально и неподвержена влиянию аналогичной влюблённости. Ну и сам по себе я крайне прямолинеен, вот и говорю всё в лоб.

— Значит ты не испытываешь к ней никаких чувств?

Блин, я прямо слышал надежду в голосе Димы. Что ж вы, юные и красивые, проблемы мне создаёте своими взбесившимися гормонами?

Мои товарищи как повзрослели, то стали чуть меньше пересекаться друг с другом. Всё же теперь у каждого были свои обязанности и работа на благо племени. Но наш квартет продолжал держаться вместе: мы общались регулярно, почаще старались выходить на охоту и просто проводили время вместе. А вот сейчас вырисовывается до боли банальная проблема любовного треугольника. Хуже всего, что меня против собственной воли втянули в этот треугольник, который мне на хрен никуда не упёрся! Ника девушка симпатичная, но меня к ней не влечёт от слова совсем.

— Не испытываю. Я к ней отношусь как к боевому товарищу, ну и другу детства. Смотрю на неё и сердце не ойкает, на душе теплее не становиться и т.д. и т.п. Так что может перестанешь мять булки и начнёшь что-то предпринимать, м? Хочешь чтобы кто-нибудь другой её увёл пока ты не решаешься сблизиться с ней?

Дмитрий покраснел, замялся и решил разговор не продолжать.

А я же услышал очень тихие удаляющиеся шаги и печально вздохнул. Альфред сразу заметил подошедшую к нам Нику и дал мне знать. Девушка видимо хотела посидеть с нами, а точнее конкретно со мной. Но тут Дима начал этот разговор и видимо она решила нас подслушать. Вот и получила ушат головы себе на голову. Я же специально говорил грубовато и прямо.

Полагаю, что Ника сейчас в крайне расстроенных чувствах. И потом случившееся обязательно ещё отольётся мне кошкиными слезами. Можно уверенно говорить о том, что дружеским отношениям с девушкой пришёл конец. Но видать без этого уже никуда. Лучше сразу избавиться от этой проблемы пока она превратится в ещё большую головную боль.

Ну и с нашим квартетом, кажется, всё. В дальнейшем лучше мне как можно меньше пересекаться с Никой, чтобы не доставлять ей лишних неудобств, заодно побыстрее эта влюблённость в меня выветрится. Там может Дима действительно наконец-то что-то предпримет коль уж сам запал на девушку. Плохо что в таком случае нашему квартеру кирдык, печаль-беда. Зато решена проблема лишних связей в связи с моим путешествием через несколько лет.

Иногда мне действительно жаль, что у меня нет возможности прожить тихую и спокойную жизнь.

Глава 17

Веселый фермер

В Вересту вернулись рано утром. Впрочем, в деревне уже мало кто спал. Крестьяне в тёплое время года просыпались с первыми петухами и шли работать. Так что наше появление заметили и всего за пару минут набежало немало народа. Все хотели поглядеть на наши трофеи, в особенности на шкуру волколака.

Слава богу, что вскоре появился Грош в сопровождении моего отца. Быстро разогнав собравшуюся толпу, он пригласил нас к себе домой, чтобы обсудить вчерашнюю охоту.

— Да, достойный трофей, — оценил шкуру страшного чудища вождь. — Жаль только, что она немного подпорчена, особенно в районе головы. Обязательно было аж дважды протыкать ему голову мечом?

— Вот на такую глубину лезвие вошло при первом ударе, — показал я на гладиусе нужный отрезок лезвия. — А эта сволочь даже не думала умирать!

— Правда? Воистину он царь леса. И поэтому я вдвойне рад, что вы все вернулись живыми и невредимыми. У меня было страшное ощущение, что вы ушли на собственную смерть.

— Побольше веры в меня, вождь, — усмехнулся я. — Зря что ли начали распускать слухи о том, что я являюсь оракулом?

Мои различные идеи, откровения и прочее вождь решил преподнести как откровения богов и духов. Короче, записал меня, в оракулы которым иногда сверху что-то да падает в качестве видений. Я не стал прямо подтверждать его слова, но намёки дал понять, что якобы так оно и есть просто мне нельзя об этом говорить. Так что отмаза моим выдумкам была придумана, а мой авторитет в племени вырос ещё сильнее.

— Ну будет тебе! Я старый орк и мне можно немного попереживать о молодых. В любом случае вы молодцы, сделали большое дело. Не буду вас больше мучить, идите отдыхать.

На улице наша четвёрка попрощалась с охотниками и теперь нам предстояло решить, что делать дальше.

— Что, отпразднуем удачную охоту? — Предложил Каль. — Уверен, что в общем доме даже Альбу нальют кружечку медовухи в честь такого события!

— Я откажусь, — тут же немного резковато заявила Ника. — У меня ещё есть дела, пока.

И, собственно, ушла. Каль не понимал её реакцию, а Дима хоть тоже был удивлён, но у него было понимание такой её реакции. Мне же не оставалось ничего кроме как печально вздохнуть. Вот именно об этом я вчера и говорил, Ника теперь будет дуться на меня очень долго.

— А чего это она? — Удивился молодой орк.

— Забудь, этих баб вообще не поймёшь, — перевёл я тему. — Отпраздновать можно, но давайте ближе к вечеру? Хочу договориться с Николаем о новом заказе, ну и ещё пару дел сделать.

— Мне бы у родителей показаться надо, так что давайте действительно вечером посидим в Общем Доме, — согласился Дима.

— Эх вы! Ну вечером так вечером. Пойду пока к Урсуле, повидаюсь с ней и расскажу, как мы волколака убили!

Урсула была молодой орчихой, к которой уже три года подбивает клинья наш Каль. И вроде как её родители не против чтобы он добивался руки их дочери. Короче, всё шло к тому, что через год-два мы будем праздновать первую потерю в нашем холостяцком коллективе.

Попрощавшись с друзьями, я направился в сторону мастерской Николая. Но уже на половине пути заметил, как толпа собирается у южных ворот. Перехватил одного мальца и поинтересовался в чём дело. Тот и сказал, что дозорные доложили о прибытия каравана в нашу деревню.

Странно, вроде бы караванов и бродячих торговцев в этом месяце не должно быть. И судя по лицам соплеменников, что тоже видели прибытие каравана, вообще никто не ждал его появления. К нам решил заехать кто-то новенький? Такое изредка, но случается. Мне даже стало интересно, так что я остался у ворот дожидаться прибытия каравана.

Тот остановился почти у самых стен Вересты, повозки остановились на небольшой лужайке и люди из каравана начали потихоньку разбирать свой скарб. И вот уж удивительно дело — я заметил одного коротышку, который был мне знаком и поэтому сразу пошёл к нему. Тот тоже меня заметил.

— Альб, мальчик мой! — Тут же поприветствовал меня коротышка. — Как же я рад тебя видеть!

Это был гном Тильшц по прозвищу Золоторукий. Коротышка, едва дотягивает мне до пояса, очень худой, с маленьким конечностями, заострёнными чертами лица, длинными заострёнными ушами и козлиной бородкой. Гном управлял собственным караваном и уже больше тридцати лет колесил как по местным краям, так и по всей Европе. Торговцем он был хорошим, я даже сказал бы честным. И всегда знал, что именно ему может принести выгоду.