Мракоборец 2 (СИ) - Лиманский Александр

Тот кивнул и встал рядом.

Я вздохнул, собрался с мыслями и принялся медленно складывать пальцы. В памяти всплыл образ руны «Кариб» — она отвечает за тонкое разграничение и отделение веществ, но требует плавного потока эфира.

Ладыжин принялся мне помогать, сжав правой рукой мою, чтобы объединить наши энергетические резервы. Раньше мы так не делали, и не сказать что было сильно приятно, но сейчас другого выхода не было. Сперва ничего не получалось, эфир ускользал. Но я упрямо продолжал, и, он тоже сосредоточился изо всех сил.

Капли пота выступили у меня на лбу. Внутри ощущалось жгучее напряжение, словно я пытался сдвинуть с места огромную глыбу. Наконец почувствовал лёгкое движение, едва уловимый ветерок внутри сознания. И тут руна «Кариб» заискрилась бледно-голубым свечением. На столе чабрец начал слегка шевелиться, и из общей массы стали отделяться тонкие нити, скатываясь в одну аккуратную горку.

— Есть! — воскликнул я, сжав зубы. — Держи, держи…

— Держу, — откликнулся Ладыжин, я видел, как жилка бьётся у него на виске, он напрягался не меньше моего.

На это ушло минут десять, хотя обычно такая процедура занимала считаные секунды. Но в итоге мы сделали: отделили самое ценный чабрец от чёрного чая. Я облегчённо выдохнул:

— Отлично…

Тут же схватил со стола тару, куда предварительно плеснул изрядную порцию спирта, подмешал зверобоя, того же прополиса и наш «экстракт» чабреца. Быстро перемешал, добавил уксус, а затем понемногу начал всыпать кровавник и красную крапиву. Запах взметнулся едкий, будто выхлоп. Я зажмурился, встряхнул головой и прошипел:

— Похоже это будет не самое приятное лекарство… — пробормотал Ладыжин.

— Зато действенное, — отозвался я.

Примерно через пару минут у нас образовалась мутная буро-зелёная жижа, которую я аккуратно процеживал через тряпицу, чтобы убрать лишние куски. Получилась густая, зловонная жидкость. Я протянул флакон девушке-лекарю:

— Намажь эту штуку на лимфоузлы у обоих. Каждые пять минут обновляй слой, а Николаичу делай это в два раза чаще. Он больше пострадал.

Она кивнула, хотя выглядела так, будто сейчас вырвет от запаха. Я не виню её: сам с трудом переношу это зловоние, но для борьбы с проклятиями хороший аромат необязателен.

— А ты уверен, что это сработает? — тихо спросила она.

— Насколько можно быть уверенным в такой ситуации, — ответил я уклончиво. — Главное, чтобы это приостановило расползание. Полностью исцелить их сейчас не выйдет, мы же не знаем, насколько глубоко внедрился Скрежетник. Но если хотя бы процентов на пятьдесят снизится воздействие, они протянут ещё пару часов. А нам хватит и часа, лишь бы справиться с тварью и остановить поезд.

Она кивнула, уже стряхивая капли на ватный тампон и осторожно обрабатывая шею Николаича, который тихо стонал во сне. Палыч лежал почти без движения. Я взглянул на него, сжал кулаки:

— Держитесь, ребята… — пробормотал я.

Время неумолимо тикало. Мы возились уже полчаса, ни много ни мало, и катастрофа приближалась. Нужно было срочно варить ту самую адскую смесь, которая, как я рассчитывал, сможет ослабить Скрежетника достаточно, чтобы я смог нанести решающий удар. Без неё пробить его металлические пластины и бешеную энергию будет в разы сложнее.

Я быстро дал отмашку проводницам:

— Девушки, срочно тащите из вагона-ресторана всё чугунное и керамическое, что есть. Всё — от сковородок до кастрюль. Что угодно, лишь бы это выдержало нагрев и было достаточно прочным.

Одна проводница вытаращила глаза:

— Зачем?

— Затем, что мне надо расплавить немного меди, — зарычал я. — Монета есть, но без посуды и правильного нагрева мы не добьёмся эффекта. Давайте, шевелитесь!

Они кивнули, видя, что спорить бессмысленно, и умчались. Я повернулся к Ладыжину:

— Теперь идём за маслом и керосином. Нам нужен этот чёртовы жидкости. Без них зелье не заработает.

— Понял, — сказал он. — Снова в логово твари.

— Скажешь тоже «логово», — фыркнул я. — Так… за дверкой спрятался. Пошли, время не ждёт.

Мы шли осторожно, понимая, что Скрежетник может появиться откуда угодно. По пути я заметил, как некоторые трубы пульсировали, словно жили — точно работа Скрежетника. Где-то из-за угла слышались щелчки, будто провода били током о металл. Свет моргал тускло, кое-где висела мерзкая паутина из тонких металлических нитей.

— Смотри, — тихо произнёс я, указывая на стену, где выступили капли чёрной жидкости. — Это машинное масло, похоже, уже перепачкано эфирными нитями.

— Осторожней, — предупредил Ладыжин, оглядываясь. — Я чую, скрежет где-то рядом, но не вижу тварь.

Мы пробрались чуть глубже, к техническому отсеку, где, по идее, стояли резервуары. Запах был острый, в нос бил металл и ржавчина. Несколько минут поиска — и мы нашли небольшой бак с надписью «Масло». В нём плескалась жидкость, хоть и частично уже загадочная. В отдалении показались канистры с керосином, на паре были протечки, но ещё не критичные.

— Быстро, заливай в канистру, — скомандовал я.

Ладыжин раздобыл какую-то тару, пока я держал ухо востро. Слышался лязг, будто кто-то крался по потолку над нами, но тварь не вылезала. Возможно, Скрежетник, слившись с локомотивом, контролировал всё на расстоянии.

Мы торопливо набрали достаточно масла и керосина, чтобы хватило на варево, и попятились обратно, стараясь не стучать лишний раз. Я держал меч наготове, ожидая нападения, но чудовище не появилось. При этом видно было, что внутри локомотива всё будто жило собственной жизнью: кое-где механизмы шевелились, рычаги дёргались сами собой, а провода мигали.

— Лучше не задерживаться, — прошипел я.

— Валим! — ответил Ладыжин.

Мы вырвались обратно в вагон, где уже суетились проводницы, принеся увесистые сковородки, горшки и всякие керамические посудины. Я быстро оглядел:

— Ну что, только чугунная сковорода с толстым дном мне подходит.

— Ага, а дальше что? — проворчал Ладыжин.

— Клади на неё медную монету, разогрей. Сможешь огнём? — спросил я.

— Да, — он протёр лоб. — Но будет жарко, придётся напрячься.

— Старайся не обжечься, — усмехнулся я. — Пока ты занимаешься, я смешаю остальные ингредиенты, — сказал я, доставая спирт, уксус и немного тумеля.

Ладыжин занял позицию у «импровизированной кузни»: поставил сковороду на металлический поднос, начал творить заклинания огня. Выделялись капли пота на его шее, но он упорно создавал тепло, чтоб расплавить медь.

Я в это время смешивал машинное масло, керосин, спирт и уксус — в точных пропорциях. Добавлял к ним крохотную дозу тумеля. Когда Ладыжин закончил, то протянул сковороду мне.

— Осторожно, вспыхнет же! — рявкнул Ладыжин, когда увидел, что я лью расплавленную медь в масляную жидкость.

— Не вспыхнет, — заверил я. — Тумель не даст совмещения, замедлит реакцию. Так что всё под контролем.

Он с опаской смотрел на меня, но я не останавливался. В итоге через пару минут у нас в миске булькало нечто тягучее, отдающее смрадом. Я осторожно помешивал его заострённой палочкой:

— Вот оно, зелье для ослабления Скрежетника. Надеюсь, подействует.

— Потрясающе, — пробормотал Ладыжин, переводя дух после огненной руны.

Тут свет в вагоне начал мигать с катастрофической частотой. По коридору послышались крики: кто-то звал о помощи… Пара проводниц вбежали в купе:

— Люди в панике! Они хватаются за грудь, падают на пол… Неизвестно, что делать…

Я сжал кулаки:

— Значит, Скрежетник расширил своё влияние, забирает энергию людей!

— Да, — подтвердила одна из женщин, заикаясь от страха.

— Чёрт, у нас мало времени… — выдохнул я.

— Сколько до столкновения? — спросил я, оборачиваясь к начальнице поезда, которая в этот момент тоже появилась.

— Минут… двадцать пять, — проговорила она. — Товарняк не успевают отгонять, диспетчеры кричат по рации.

— Понял, — кивнул я, чувствуя, как внутри всё сжимается. — У нас всего двадцать пять минут, чтобы либо убить монстра, либо остановить поезд. Иначе мы врежемся.