Развод по-королевски (СИ) - Дурман Диана

Память тут же услужливо напомнила, КАК выглядит идеальная женщина, по мнению куда более женственного Ларсэла и мне едва удалось сохранить серьёзное лицо. Тем более что мной были сделаны чуть иные выводы насчёт поведения Рошель.

По всему выходило, что глава рода Оршал просто… отрезала этого бедолагу от мира. Видимо иначе побоев из-за его бесконечных самовосхвалений не избежать. Да и Ларсэл оказался на удивление болтлив – считай просто находка для шпиона. Прознай об этом кто-то не тот, все его идеи тут же будут украдены. Даже вот сейчас пока Ларсэл специальными инструментами, словно кусочки глины сдвигал символы на браслете, он не мог перестать рассказывать о своих задумках.

– Частенько дельные мысли приходят ко мне во сне, – рассказывал мне как давней подруге артефактор, едва ли не с первого дня знакомства отбросив формальности. – И знаешь, что сегодня приснилось? Котелок, который сам кипятит воду и даже варит суп! А ещё что-то вроде зеркала, способного показывать человека, который находится на далеком от тебя расстоянии! И если с первым ещё можно как-то работать, попытаться перенести идею из сна в реальность, то со вторым артефактом у меня возникнут серьёзные сложности.

Вот в этом был весь Ларсэл – он оказался так увлечён своим ремеслом, что спешил рассказать о нём всем. Неудивительно, что Рошель решила запереть его в идеальной для него среде и самой развлекать беседами. Раз артефактор так легко делится своими мыслями со мной, не настолько уж хорошей знакомой, то страшно представить, что и кому он может рассказать.

Правда, тут ещё стоит брать в расчёт один момент. Когда мы прощались с Рошель, она вдруг сообщила мне, что у Ларсэла есть особый дар, работающий практически как магия. Этот парень имеет просто потрясающее чутьё. Он всегда безошибочно может уличить человека во лжи или почувствовать дурные намеренья, исходящие от него (тут-то мне и стали понятны их переглядывания при нашей первой беседе). Я бы не поверила в какое-то там чутьё, если бы… Ларсэл со своей словоохотливостью не смог дожить до встречи с Рошель и найти в ней хорошего покровителя. Тут либо какое-то нечеловеческое везение, либо действительно врожденный дар.

Так что способность у артефактора действительно полезная, но, скорее всего, именно она сделала его таким… наивным? Например, кто ещё будет так просто не только рассказывать едва знакомой женщине о своих идеях, но и оставлять прямо перед ней стопку бумаг с детальными набросками уже продуманных артефактов? Правильно, донельзя наивный ребёнок.

Краем уха слушая Ларсэла, я скорее желая проверить его реакцию, свободной от манипуляций рукой начала рассеяно листать испещрённый мелким подчерком и угловатыми набросками пергамент. Артефактор не то, что возмутился такой наглостью. Наоборот, он оживился и стал самозабвенно расписывать каждый экземпляр его будущего творения, попадавшийся мне на глаза.

Честно сказать меня почти одолело сожаление – не стоило открывать этот проклятый сундучок, потому как захлопнуть крышку так же просто не вышло. Раз Ларсэл увлёкся, то пока не выскажется, не замолчит.

Может, подбросить Рошель дельную идею? Артефактору явно не хватает единомышленников (иначе он не заливался бы соловьем при наличии любых свободных ушей) и парочка таких же помешанных на артефактах учеников явно осчастливит его.

– О, а это устройство я хотел использовать для доставки писем, – прокомментировал Ларсэл очередной пергамент. Там было изображено что-то вроде ладьи, которая тросами крепилась к чему-то похожему на бумажный фонарик. Такие ещё на юге запускали к небу в дни поминания предков. – Рошель сказала, – между тем продолжал артефактор, пока я сама толком не понимая почему, со все возрастающим интересом разглядывала набросок, – что такая идея невыгодна. Для управления доставщиком писем понадобится, по меньшей мере, средний по качеству рубин, на который придётся долго и кропотливо накладывать рунные заклинания. Надо же как-то задавать курс такому вестнику. А только это уже выйдет слишком дорого и никто такое не купит. Дешевле будет обычного голубя или ворона послать, – печально закончил Ларсэл, оставляя мою руку в покое.

Воспользовавшись шансом, я взяла пергамент обеими руками, чтобы лучше всё рассмотреть. Мысли крутились, пытаясь сформироваться.

– Летающая ладья? А как она будет держаться в воздухе? – спросила, всё больше погружаясь в раздумья.

– В этом ей поможет горячий воздух, который мы бы собирали вот тут, – Ларсэл показал на деталь прямо под “фонариком”, – и удерживали в этом вот пузыре. Жаль только температуру надо постоянно поддерживать, что ещё больше усложняет задачу, и к тому же нет такого материала, который выдержал бы нужный жар. Так ещё и никакой уголь с маслом достаточно долго гореть не станут. А с большим запасом топлива ладья просто не поднимется.

– Пузырь… жар… масло…, – в задумчивости повторяла я, чтобы в какой-то момент неожиданно сложить кусочки идеи, что замелькали в моих мыслях при виде наброска артефактора. Это же будет просто идеально!

И шкуры саламандр, удерживающая жар их тел, и горючее масло, чей рецепт хранит Райша – всё это может заполнить слабые стороны идеи Ларсэла и подарить нам по итогу… новый вид транспорта!

Уж не знаю, какое именно применение задумывал Лиам для масла и шкур, но я буду только рада пустить их в иное русло. Тем более если все звёзды сойдутся, я заполучу силу, с которой даже королям придётся считаться.

– Ларсэл, – начала я, едва сдерживая ликование. Никогда не любила радоваться раньше времени: – Знаешь, кажется, у меня есть решение для твоей загадки. И боюсь, если всё получится… мы, перевернём весь мир.

– Правда? Я весь во внимании! – встрепенулся артефактор так резко, что его рабочие очки слетели с носа. Ларсэл слишком привычно поймал их в воздухе и не глядя положил на стол. Сейчас он весь лучился предвкушением, готовый, если надо вытрясти из меня информацию.

Зябко поведя плечами под таким одержимым взглядом, выставила ладонь перед собой и осадила парня:

– Энтузиазм – это хорошо, но раз уж у нас тут намечается что-то грандиозное, давай начнём с контракта. Может, ничего и не получится, однако я предпочту перестраховаться.

Ларсэла либо задело моя осторожность (он подобным не отличался), либо не устроила отсрочка, потому как он недовольно сложил руки на груди и фыркнул:

– Ты настолько не веришь людям?

В груди будто царапнуло чем-то острым и раскалённым – болезненное ощущение словно оставило после себя пульсирующий след.

– Не у всех есть твое чутьё, – спокойно ответила, старательно игнорируя душевную боль. – Если ты не в курсе, то именно из-за чрезмерного доверия я лишилась всего.

Ларсэл не стал углубляться в подробности, давая понять – он был осведомлён насчёт меня ещё до прибытия в усадьбу. Наверное, как раз поэтому, он поморщился, но спорить не стал:

– Тогда контракт, а потом мы попробуем оживить мой чертёж.

– Нет, – пришлось снова одёрнуть артефактора, – потом ты снимешь с меня ограничитель и уже после этого переключишься на летающую лодку.

– Доставщик писем, – поправил меня Ларсэл, подтверждая мою мысль, что если он чем-то увлечётся, то забросит все остальные дела. Уже вон как глаза горят и руки чешутся.

Снова посмотрев на пергамент, я только улыбнулась и многообещающе сказала:

– Узко мыслишь.

И прежде чем Ларсэл бросился составлять магический контракт, нас неожиданно потревожили. В комнату, наскоро переоборудованную в кабинет для артефактора, без стука влетели.

– Беда, госпожа Рианна! – ворвалась к нам Райша. Впервые мне довелось увидеть её такой запыхавшейся и растрепанной: глаза экономки лихорадочно горели страхом, а седые волосы выбились из пучка, облепив серебристой паутиной сухие плечи.

– Что случилось? – тут же подскочили мы вместе с Ларсэлем.

– Надо срочно уходить из дома! – в ужасе почти кричала экономка, хватая меня за запястье и утягивая к выходу. – Арахниды! Арахниды пробрались в купальные залы! Скоро они окажутся во всех домах!