Пожиратель Ци (СИ) - Петров Егор

И тут руны зажглись, засияв ровным серебристо-голубым светом.

Я с наслаждением рухнул на спину, глубоко вдыхая, чувствуя, как по лбу катятся капельки пота.

И это всего лишь девять рун… Из которых заемная энергия заполнила восемь.

Страшно представить, насколько силен был безымянный адепт — на гробнице были тысячи рун, которые зажигались при контакте с ключом.

Не мудрствуя лукаво, я нанес на меч семь рун “камень” и две руны “острый”. Они прекрасно дополняли друг друга и сочетались как по вязи, так и по эффекту. Многократное увеличение веса вкупе с уменьшением площади удара в теории могли создавать невероятно сильное оружие. Хотелось побыстрее это проверить, но у меня совсем не было сил.

Я погрузился в медитацию, впитывая ци из окружающего мира.

Энергетическая структура в руках пострадала от энергии проклятого клинка, но сейчас я чувствовал, как она восстанавливается и становится сильнее. Как мышцы после тренировки — в тканях появляются микроразрывы, которые, заживая, увеличивают силу мышц.

Главное, не надорваться от нагрузок — было бы энергии больше, и кто знает, что бы случилось с моим телом.

Очнулся я от того, что Чоулинь тряс меня за плечо. В нос ударил резкий неприятный запах, и я поморщился.

— Фу, братец, отойди. Разит от тебя так, что плохо становится, — сказал я Чоулиню, на что он посмотрел на меня непонимающим взглядом, понюхал свою подмышку и позеленел.

— Вот-вот, — я проводил взглядом его стремительно удаляющуюся спину, и хмыкнул. Мыться побежал.

Я не восполнил всю энергию, в зерне плескалось максимум половина от ци, но тело чувствовало себя хорошо.

Попытавшись снова погрузиться в медитацию, не смог — вонь в палатке сильно отвлекала и мешала сосредоточиться, и я решил, что можно прогуляться, заодно и меч проверить.

Дойдя до опушки, где тестировал свои снаряды, подошел к знакомому валуну.

Встав в стойку, размахнувшись и ударив, не вливая ци, был приятно удивлен — на камне появилась щербинка, и кусок откололся. Клинок точно стал острее и прочнее, потому что на лезвии не было ни единой царапины.

Когда я нанес такой же удар, держа меч двумя руками, но подав в него ци, то потерял равновесие и чуть не упал.

Ци ухнула в него, как в пропасть, почти все, что было, ушло мгновенно. Клинок стал настолько тяжелым, что чуть не вырвал мне руки из плеч, и прошел сквозь камень, как через масло, оставляя ровный срез на камне. Клинок вместе с рукоятью ушел в камень на глубину ладони.

До рукояти можно было дотянуться и схватить, но моих сил не хватало, чтобы его вытащить. Настолько плотно он оказался погружен в камень.

Покачав головой, отправился за помощью — сам я его точно вытащить не смогу.

То ли Чоулинь еще до конца не окреп, то ли даже его силы, возросшей с получением нового ранга, было мало для этого меча, но он тоже не смог его вытащить.

Полчаса он тужился, потел и краснел, но так и не смог достать клинок. А когда подал в него ци, начало получаться, снаружи показалась рукоять, но в итоге здоровяк ее не удержал, и меч упал обратно, погрузившись еще глубже.

Чоулинь грохнулся на землю и пытался отдышаться, когда я его спросил:

— Ну как тебе мое новое творение?

— Да ты псих! Как ты это сделал, и нафига? Какой силищей надо обладать, чтобы им пользоваться? Он весит, наверное, полтонны!

Полтонны? Странно… Мне он тоже показался тяжелым, но точно не настолько.

— Отдыхай, дружок, — я похлопал его по плечу, — потом сделаю тебе что-нибудь попроще, раз твоих сил на этот не хватает.

Чоулинь хотел что-то возмущенно возразить, открыл рот, но так ничего и не сказал. Засмеявшись, я махнул ему рукой и отправился в город. Надо идти ва-банк.

Пока шел по городу, наткнулся на интересную картину. Я увидел группу парней разного возраста, старшим из которых было на вид лет двадцать. Они были одеты в черные наряды, на спине которых был изображен красный контур птицы, гордо расправившей крылья. Они стояли кругом и что-то громко кричали.

Право носить такую одежду имели внешние ученики школы Пламенной птицы, насколько я помнил из рассказов Чоулиня. Внутренние ученики могли носить коричневый цвет с красной вышивкой, мастера и учителя могли носить оранжевые одежды, а глава и старейшины носили ярко-красные одеяния.

Подойдя ближе, я увидел, что высокий черноволосый парень бьет и унижает мелкого, похожего на меня по комплекции, а толпа его подбадривает.

— Я буду избивать тебя так каждый день, пока ты не вернешь мне деньги! — кричал высокий парень.

— Но ты ведь сам мне впихнул те деньги…

— Ты кричал громче всех, что если бы у тебя были деньги, то с удовольствием бы заплатил за всю нашу выпивку! Я любезно тебе их одолжил, а ты и не думаешь возвращать мне мои пять золотых! — играл на публику высокий, периодически подкрепляя свои слова ударами. Бил он не сильно, больше стараясь унизить мелкого парня.

— Борк, но ты ведь дал мне всего один золотой! У меня нет таких денег, а тем более пяти! Я и так каждый раз отдаю тебе все, что у меня есть! — пытаясь отползти подальше, кричал мелкий.

— Этого мало! Ты деревенский дурак и, наверное, не слышал, что на долги капают проценты? Ты мне должен пять золотых! — на этих словах высокий мощно пнул лежачего противника, отчего тот глухо застонал.

Мне совершенно не нравилось то, что я сейчас перед собой видел. Никогда не любил таких уродов, что пытаются самоутверждаться за счет тех, кто слабее. Они готовы придумать любую причину, лишь бы оправдать свои грязные выходки в глазах окружающих. Тут же было еще хуже — толпа активно поддерживала высокого и улюлюкала, когда тот бил. Скорее всего, именно этих людей он и угощал выпивкой, надеясь на их расположение.

Я покачал головой. Таких людей, кто был слабым, но пытался подружиться с кем-то, покупая выпивку или как-то еще угождая окружающим, я тоже знал. Часто это были добрые, но неуверенные в себе люди. Когда такой человек попадал в компанию уродов, таких как этот Борк, происходили ситуации, похожие на то, что я вижу перед собой.

Эти мысли промелькнули у меня в голове, пока я несся в сторону парня, расталкивая круг.

Я успел встать перед мелким, заблокировав очередной удар ногой.

Ноздри Борка раздувались от гнева, а глаза метали молнии, когда он понял, что я помешал его удару:

— А ты еще кто такой? Какого черта ты влезаешь во внутренние дела учеников Пламенной Птицы?

— Я его кузен и не позволю тебе его избивать.

Он на секунду замер, а его лицо исказилось от ярости.

— Кузен? Тогда ты знаешь его имя? — я не отвечал, а Борк злорадно оскалился. — Вали отсюда, лысый урод. Вали, пока цел.

Он сделал шаг вперед, пытаясь оттолкнуть меня. Его рука подернулась пламенем, но ци металась беспорядочно. Судя по объему вложенной энергии, он был со мной на одной стадии (2.2), но его контроль ци был просто ужасен.

Я спокойно стоял и смотрел ему в глаза, а он злился все сильнее, не в силах меня сдвинуть. После моего ответного толчка, даже без ци, он отшатнулся на два шага.

Вытащив из кармана золотую монету, я бросил ее под ноги Борку:

— Вот твой золотой. В качестве процентов я тебе ничего не сломаю, если ты сейчас уйдешь.

— Ты что, насмехаешься надо мной?! — взревел он как раненый зверь и резко замахнулся, но я легко пропустил этот удар мимо.

— Бей его, Борк! Размажь лысого! — доносились до моих ушей выкрики из толпы.

Красный как рак, Борк наносил удар за ударом, но не мог коснуться меня. Когда мне это надоело, я перехватил его руку за запястье, напитал ладонь ци и резко сжал. Раздался хруст. Борк вскрикнул, мгновенно бледнея и вырывая руку из моего захвата. Он зашипел:

— Как ты посмел! Я ученик школы Пламенной Птицы! Ты ответишь за это!

— Мне плевать на тебя и твою школу. Еще раз увижу, что ты кого-то избиваешь, сломаю тебе не только руку.

Я видел, что он меня испугался, но еще видел, что он очень зол за это унижение. Борк ретировался, уводя за собой толпу, бросив напоследок: