Купец XI ранга (СИ) - Вяч Павел

«Или стелы, — завершил за фамильяра я. — Если это так, то у нас проблемы».

— Проблемой больше, проблемой меньше, — дёрнул крылом Виш. — Давай лучше послушаем, что скажет Вязовая.

— Ирина Олеговна, — я посмотрел на аудитора. — Кажется, у вас есть план?

— Есть, — подтвердила Вязовая. — Но он очень рискованный. Но без него через пару дней Империя станет банкротом.

— Риск — моё второе имя, — криво улыбнулся я. — Выкладывайте.

— Хорошо, Макс Павлович, — Вязовая покрутила в руках информационный кристалл. — Но для начала небольшая историческая справочка. На пару минут.

— У нас есть всё время этого мира, Ирина Олеговна, — я плеснул себе травяного отвара. — Как минимум пара дней точно.

— А как же работа только в рабочее время? — слабо улыбнулась аудитор.

— Вы насчёт вчерашнего? — уточнил я. — Так было нужно. Считайте, что я закинул в реку сети, в которые попали семь мелких рыбёшек.

— Ах вот оно что, — покивала Вязовая. — Знаете, Макс Павлович, что-то мне подсказывает, что эти рыбёшки тесно связаны с фигурирующими в отчётах… акулами.

— Возможно, — на самом деле, я считал точно так же. — Итак, Ирина Олеговна, выкладывайте вашу небольшую историческую справочку и перейдём к делу.

Рассказ Вязовой затянулся на несколько часов.

Ирина Олеговна начала с устройства финансовой системы Империи, потом перешла к взаимоотношениям с европейскими партнёрами и закончила любопытным фактом.

Оказалось, что в Империи существуют три параллельных бухгалтерии!

Первая — официальная.

Формировалась она привычным всем способом: сбор налогов, доход с государственных мануфактур, поступления с серебряных рудников и так далее.

Траты, в общем-то, также были стандартные: армия, почта, дороги, муниципалитеты, стройки и так далее.

И именно отсюда шёл самый большой отток бюджетных средств.

Вторая бухгалтерия была серой.

Финансирование тайной службы, фонд СИБ, обеспечение Ликвидаторов, деньги для подкупа иностранных послов и так далее.

Хочешь не хочешь, но подковёрные игры великих держав были, есть и будут, но никто никогда не признается в полулегальных махинациях.

Отсюда тоже крали, причём крали так, словно в последний раз, но по сравнению с третьей бухгалтерией, первые две были сущей ерундой.

Третья бухгалтерия оказалась государством в государстве, и принадлежала она… министерству финансов!

Казалось бы, логично, так и нужно, но не тут-то было!

Минфин Империи действовал как самостоятельный игрок, занимая не только у Империи, но и у европейских союзников!

Более того, минфин самостоятельно решал, куда пойдут деньги, и подчас принимал решения, идущие вразрез с официальной политикой Империи.

Именно минфин был инициатором глобального займа на десять миллионов золотом, бо́льшая часть которого осела в закромах министерства.

Предыдущий министр финансов выдаивал из имперской экономики такие суммы, что текущее существование империи было каким-то чудом.

И самое интересное, что отвечал за эту бухгалтерию, не сам министр, а… его заместитель.

Причём решение заместителя не мог оспорить не то что министр, но даже императрица!

Каким образом этот законопроект провели через Сенат, я понятия не имел, но одно было очевидно — шутки закончились. И как только тот же Любов поймёт, что я в курсе этой схемы, прольётся кровь.

Зато сразу стало понятно, зачем Любов так настойчиво продвигал в мои замы кандидатуру Умнова!

Про покушение на Вязовую и вовсе молчу — обер-камергер боялся, что рано или поздно я узна́ю об этой схеме, и решил подложить себе соломки.

Поначалу я никак не мог понять, почему обер-камергер не стал затягивать и провёл Вязовую как моего зама, но когда аудитор закончила говорить — картинка сложилась.

На текущий момент в фондах министерства находилась немыслимая сумма в сто миллионов золотых рублей, и лишь три дня отделяли Любова и стоя́щих за ним людей от этих денег.

Почему три дня? Именно столько осталось до выплаты по долговым облигациям Империи.

Что самое интересное, официально заём брала Империя, но все деньги находились в распоряжении минфина — раз. И достать их до срока погашения долговых расписок было невозможно — два.

Казалось бы — достань золото из загашника минфина и рассчитайся по всем долговым обязательствам, но нет! По всем бумагам золото проходило, как «Брак», и требовалось выждать три года, прежде чем его можно будет списать.

Списать сто миллионов рублей золотом!

Когда я понял весь размах мошеннической схемы, внутри меня вспыхнул огонь Праведной ярости.

Хотелось выплеснуть эту ярость наружу и выжечь это гнездо воров и казнокрадов!

Подумать только, сто миллионов золотом…

Хорошие дороги, промышленные мануфактуры, рабочие посёлки, с заводами и школами — это ж сколько всего можно было построить! И это я молчу про армию и флот!

А дети… Сколько крестьянских детей все эти годы жили впроголодь?

Я настолько психанул, что на мгновение потерял контроль.

Первым вспыхнул гостевой стул, на котором я сидел, следом занялся огнём ковёр…

Виш что-то шептал в ухо, но я его не слышал — мне хотелось сжечь этот рассадник лжи и несправедливости!

От срыва меня спасла… Вязовая.

Точнее, её глаза.

Во взгляде у аудитора плескался такой животный страх, что мне самому стало не по себе. И этого оказалось достаточно, чтобы Виш, наконец-то, пробился.

— Макс! Возьми себя в руки! Ты же сейчас сожжёшь все меридианы!

Мимоходом отметив, что Виш волнуется не о Вязовой или о дворце, а о моей энергоструктуре, я усилием воли втянул в себя огонь. Вот только пламя, несмотря на все мои усилия, и не думало растворяться во мне.

— Это всё Праведная Ярость, — проворчал Виш. — Зря ты её выпустил.

«Да неужели… — мысленно процедил я. — Лучше подскажи, как быть».

— А никак, — ошарашил меня Виш. — Всё, что ты можешь — стянуть её в одну точку, но долго ты её не продержишь, Макс.

«А мне долго и не надо, — отозвался я, стягивая огонь по совету Виша. — Хватит и недели».

— Ну-ну, — проворчал Виш. — Ещё раз так сорвёшься и всё. Пиши пропало.

«Разберёмся», — отмахнулся я, прессуя яростное пламя в точку.

К счастью, моя воля оказалась сильнее, и спустя несколько минут, у меня под сердцем появился пульсирующий сгусток огня.

— Макс Павлович? — с опаской протянула спрятавшаяся за столом Вязовая. — Вы… в порядке?

— В порядке, Ирина Олеговна, — выдохнул я. — Не переношу несправедливости… Значит, говорите, через три дня этот… золотой брак можно будет списывать?

— Всё верно, — Вязовая убедилась, что моя вспышка гнева осталась позади, и села в кресло. — Те, кто это устроил, заручились протоколом дворцовой стелы. С одной стороны, максимальная безопасность — никто и не подумает, что деньги могут храниться у Империи под носом. С другой — они не могут нарушить договор.

— Постойте, Ирина Олеговна, — я понял, что меня смущало всё это время. — А как вы вообще нашли эту схему? Сомневаюсь, что это… открытая информация.

— Два слова, Макс Павлович, — победно улыбнулась Вязовая. — Монетный двор и брак. Судя по моему опыту, это и есть взятое взаймы золото.

— То есть, вы не уверены? — уточнил я.

— Уверена, — не согласилась Вязовая. — Но всё, что у меня есть — это умозаключения и не связанные на первый взгляд зацепки.

«Виш, что думаешь?».

— Никто бы не стал заключать трёхлетний контракт с дворцовой стелой просто так, — продублировал мои мысли фамильяр. — Я думаю, аудитор права.

— Значит так, Ирина Олеговна, — я шагнул к столу, отчего Вязовая инстинктивно отпрянула к окну.

Её манёвр не укрылся от моего взгляда, и я нахмурился.

— Не переживайте, Ирина Олеговна, всё под контролем.

— Нисколько не сомневаюсь, — кивнула Вязовая. — Знали бы, как страшно вы выглядите со стороны, Макс Павлович. Я уж думала всё…

— Сейчас не время и не место обсуждать мою вспышку, — прервал я аудитора. — Давайте по делу.