Охотник на демонов (СИ) - Владимиров Алексей Владимирович

Слова Лисы были словно бальзам на душу. Невиновность. Камень, давивший на грудь, стал чуть легче.

— Значит, скоро снова в строй? — попытался я улыбнуться.

— Именно. — Лиса кивнула, и на ее губах появилась знакомая хитрая усмешка. — Так что отлеживайся. Демоны без тебя скучают.

«Аврора» плавно остановилась у входа в общежитие. Лиса проводила меня до самой двери.

— Ну, все. Если что — звони. Без глупостей. Отлеживайся.

Дверь бесшумно закрылась, оставляя меня одного в оглушительной тишине. Ее слова, история, неожиданная поддержка — все это гудело в голове, смешиваясь с усталостью и болью.

Этот и следующий день я провел, восстанавливаясь. Тело медленно приходило в себя. Острая боль отступила, сменившись фоновой, ноющей усталостью. Проклятье, или что там во мне сидело, пока вело себя тихо, словно затаилось. Я много думал. Раз за разом прокручивал в голове слова Волконского.

Ко всему этому добавилась еще и Светлана. Мы переписывались все эти дни. Короткие, простые сообщения: « Как ты? Как прошел твой осмотр? Надеюсь, у тебя все хорошо».

Каждое ее слово было наполнено искренней заботой и заставляло меня чувствовать себя последним лжецом. Я отвечал уклончиво, говорил, что все в порядке, что это просто плановые процедуры.

Откладывать платеж не имело смысла. Это был вопрос чести и, как ни странно, облегчения. Нужно было закрыть эту страницу, чтобы двигаться дальше.

Утром третьего дня я собрался. Достав деньги из тайника, отправился в ближайшее отделения банка, где смогу оплатить. Благо один из филиалов банка Восточный находился на соседней улице, и я решил прогуляться пешком, чтобы размяться и проветрить голову.

Я шел сквозь толпу, чувствуя себя призраком, наблюдающим за чужой, нормальной жизнью.

В банке все прошло быстро и безлично. Я перевел на счет Волконского пятьдесят тысяч, и девушка-клерк, не моргнув глазом, выдала мне квитанцию.

Выйдя на улицу, я почувствовал себя немного легче. Счет был оплачен. Долг отдан. Теперь оставалось только дождаться вызова от Кайла и выходить на службу.

Я шел по знакомой улице, погруженный в свои мысли, и, чтобы срезать путь к общежитию, свернул в тихий, безлюдный проулок между старыми домами.

Успел сделать всего несколько шагов, когда дорогу мне преградил огромный черный внедорожник с гербом на дверях, который я не успел разглядеть. Он выехал из арки так бесшумно, словно был призраком, и замер, полностью перекрыв выход. Сердце ухнуло.

Дверь распахнулась, и из машины выполз Кирилл Строганов. За ним, как тени, выскочили двое его охранников.

— Дождался, сука! — процедил он сквозь зубы. — Я ведь тебе говорил, что так просто это не оставлю! И теперь тебя никто не спасет!

— Что тебе нужно? — Мой голос прозвучал спокойнее, чем я себя чувствовал.

— Теперь ты ответишь за все, щенок!

Охранники неторопливо разошлись в стороны, беря меня в полукольцо. А Строганов самодовольно скрестил руки на груди и наблюдал с улыбкой на лице.

Я видел, как в ладони того, что справа, начал собираться оранжевый сгусток огня. Второй, слева, сразу применил заклинание, и воздух вокруг меня стал тяжелым и вязким. Я не мог пошевелиться.

И уклониться не могу.

Огненный шар сорвался в мою сторону.

Я до предела напрягся, инстинктивно наполняя тело всей доступной мне магией, надеясь, что это хоть как-то защит. Это был мой единственный, отработанный до автоматизма защитный рефлекс — встретить враждебную магию своей собственной.

И в тот момент, когда вражеская магия приблизилась ко мне на расстояние вытянутой руки, произошло то, чего я никак не мог ожидать.

Проклятье до этого тихо дремавшее, отозвалось вспышкой ледяного холода. Моя магия, которой я наполнил тело, среагировала на это. Она, словно вскипев, выплеснулась наружу едва видимой, искажающей пространство волной.

Это было похоже на обратную тягу.

Огненный шар, столкнувшись с этой волной, схлопнулся в точку и исчез. Тиски же, которые до этого меня окружали, пропали.

Волна прокатилась по проулку, погасив их заклинания, как порыв ветра — пламя свечи.

Охранники замерли в шоке.

Но волна не исчезла бесследно. Выплеснувшись, энергия не рассеялась, а словно застыла, стабилизировалась. Я ощутил это кожей: воздух стал пустым, мертвым. Образовалась идеальная сфера, в которой, казалось, сама магия перестала существовать.

Охранники посмотрели на свои бесполезные руки, потом на меня. На их лицах было непонимание.

А мое — только что родилось.

Я тоже застыл на долю секунды, не понимая, что произошло, но этой заминки мне хватило. Раз магия дала сбой, оставалась грубая сила и я рванул к ним. Нырок под замах левого, и мой кулак врезается ему в корпус. Удар прошел чисто. Охранник согнулся пополам, хватая ртом воздух.

Второй, опомнившись, попытался снова сотворить заклинание, но его пальцы лишь беспомощно скрючились. В глазах мелькнул ужас. Я уже был рядом. Короткая серия ударов — в солнечное сплетение, по ребрам. Он отлетел к стене и сполз по ней, отключаясь.

Первый, хромая, попытался отступить. Один точный удар по опорной ноге, и он рухнул на асфальт. Контрольный удар в висок. Нокаут.

Я выпрямился, тяжело дыша. Кирилл Строганов пятился назад с открытым ртом, его лицо было белым от ужаса.

— Как… как это⁈ — пробормотал он, пытаясь применить заклинание, но у него не получалось.

Глава 19

Глава 19

— А вот так, — ухмыльнулся я, наблюдая, как Строганов пытается магичить и у него не выходит.

Внутри меня на смену шоку от новой способности пришла холодная, звенящая ярость. Отстранение. Ложь. Бессилие. Все это, смешавшись с воспоминанием об испуганном лице Светланы, вскипело во мне.

Я шагнул к нему, медленно, смакуя каждый шаг.

— Думаешь, я только из-за работы взбесился, Кирюша? — Мой голос был тихим, почти шепчущим. — Ты к девчонкам полез. Что дальше было бы, а? Думаешь, они бы отбились от тебя и твоих псов?

— Ты… ты что несешь⁈ — В его голосе смешались страх и оскорбленное самолюбие.

Я сделал еще один шаг, оказываясь прямо перед ним.

— А мне теперь терять нечего. Меня уже, считай, уволили из-за тебя. Так, может, я тебя прямо здесь и сейчас кончу, и все? Одним ублюдком в городе меньше станет.

Это была роль, спектакль. Но он подпитывался моим искренним, настоящим гневом. И, кажется он, это почувствовал, увидев в моих глазах не блеф, а настоящую готовность убивать и окончательно взбесившись от обвинения.

— Да ты!.. — взревел он, и его страх сменился яростью оскорбленной гордости.

Он бросился на меня, нанося неуклюжий, яростный удар.

Я даже не стал уклоняться. Просто шагнул внутрь удара, блокируя его руку предплечьем, и всадил ему короткий, жесткий удар под дых. Он согнулся пополам. Следующий удар — коленом в лицо — отбросил его на капот собственной машины. Он сполз на асфальт, кашляя и размазывая по лицу кровь из разбитого носа.

Я подошел и рывком поднял его за воротник дорогого пиджака, впечатывая спиной в холодную сталь внедорожника.

— Ну что? — прошипел я ему в лицо, занося кулак. — Вот и все!

Он смотрел на меня снизу вверх, и в его глазах за пеленой боли и страха я вдруг увидел что-то другое. Не мольбу. А злое, уязвленное упрямство.

Он сплюнул на асфальт кровавый сгусток.

— Да черт с тобой… — прохрипел он. — Можешь убить, вот только далеко не уйдешь. Тебя затравят. Только я не насильник и не отморозок.

Я замер. Кулак так и остался висеть в воздухе. Из всех возможных реакций — мольбы, угроз, проклятий — эта была самой абсурдной.

— Что? — вылетело из меня.

Он криво усмехнулся, и эта усмешка на разбитом лице выглядела жутко.

— Перепил я тогда, со своей поругался, вот и накатило… Сидят такие красивые щебечут. А потом и ты под руку подвернулся. — Он говорил с трудом, каждое слово отзывалось болью. — Но то, что ты подумал… то, что ты сказал… думаешь, я настолько ублюдок?