Темный феникс. Возрожденный (СИ) - Бойков Федор

— Да, Костик, работа тут ни при чём, — Юлия Сергеевна села на пол рядом со мной и положила сухую ладонь на мой лоб. — Это враг. Большего я не могу сказать, прости.

— Разберёмся, — рвано сказал я на выдохе. — Только мне бы знать, какого демонического хрена по моему дому шляются все кому не лень? Это особняк тёмных магов или проходной двор?

— Когда станешь главой рода, сможешь перенастроить защитные узлы на себя и запретить проход даже через тень, — тихо ответила старушка, склоняясь ко мне. — Как ты терпишь это? — спросила она, резко меняя тему. — Я чувствую лишь отголоски твоей боли, но мне хочется выть и биться в агонии.

— Это не самая сильная боль в моей жизни, — проговорил я, почти не осознавая, что происходит вокруг меня.

— Надо же, — протянула Юлия Сергеевна. — Что ж… я могу как-то помочь тебе?

— Не стоит, — грубовато рыкнул я, с трудом оставаясь в сознании. — Переварю сам. Идите лучше проверьте наших людей, слишком уж долго они не приходят в себя.

До меня донеслись шорохи одежды и удаляющиеся шаги. Ну наконец-то меня оставили одного. Теперь можно не сдерживаться и начать ритуал очищения.

С такими проклятьями я уже сталкивался и знал, что быстро избавиться от них не получится. Будет больно, мерзко и грязно. Мне и вправду придётся выплюнуть свои внутренности, чтобы потом снова их восстановить.

Я сделал глубокий вдох и вдруг ощутил чьё-то присутствие. На мои запястья легли тонкие пальцы, а в ноздри ударил запах цветочного мыла.

— Я помогу, братик, — тихо сказала Вика. — Сейчас-сейчас, только потерпи.

— Уходи! — глухо сказал я. — Не вздумай!

— Ты ведь сам учил меня, помнишь? — прошептала девочка мне в ухо. — Это мой дар. Тот, что дарован тьмой. Это моё призвание и моё проклятье.

— Виктор-рия! — прорычал я, выдёргивая свои руки из цепких детских пальцев.

— А я тебя больше не боюсь, — спокойно ответила она. — И не рычи на меня. Я просто хочу вернуть долг.

— Нет у тебя никакого долга передо мной, — я перевернулся на бок и попытался сесть. — И никогда не было.

Меня скрутило волной боли, на прокушенных губах выступила кровь, а пятки засучили по полу. Не должна Вика видеть то, что сейчас произойдёт. Да и никто не должен видеть такое.

Из моего горла хлынула кровь вперемешку с тьмой. Кожа покрылась липкой слизью, когда отрава начала выходить из всех пор. Сердце пропустило удар, а потом забилось с такой скоростью, будто пыталось пробить грудную клетку и выпрыгнуть из меня.

А потом вдруг боль отступила. Я не сразу сообразил, что дело в Вике, которая не послушала меня и сделала по-своему. Вот же вредная девчонка.

— Вот видишь, я же говорила, что справлюсь, — прохрипела она, сжимая мои запястья. — Всего-то чуть-чуть забрала, а тебе уже стало лучше.

Я рывком сел, не обращая внимания на боль. Нет уж, я не позволю ребёнку так измываться над собой ради меня. Перехватив её руки, я призвал всю тьму, какую мог.

Мы оба вспыхнули, опалённые тёмным пламенем. Это не был полноценный огонь феникса — лишь его отголоски. Но их хватило, чтобы выжечь проклятье из Вики.

Мои проклятья остались при мне, но их тоже задело по касательной. Теперь я могу провести стандартный ритуал очищения без вывернутых наизнанку энергоканалов.

Мы оба упали без сил, сжимая ладони друг друга. Вика смотрела на меня немигающим взглядом и молчала. Я же запустил регенерацию и ритуал, оставаясь неподвижным.

— Это был он, — сказала вдруг девочка. — Тот, кто учил меня. Он принимал разные обличья и формы, говорил мне, что делать.

— Я уже понял, — сказал я, погладив пальцы сестры. — Ты молодец.

— Надо было рассказать папе, — продолжила она. — Мама бы не поняла, а вот папа… ты и правда стал похож на него.

— Больше никаких секретов, — на моих губах сама собой появилась тёплая улыбка. Я уж думал, что Вика так и останется колючей озлобленной девочкой.

— Можно я обниму тебя? — спросила она, подползая ближе. — Мне иногда так не хватает… родителей.

Я прижал сестру к себе и уткнулся подбородком в её макушку. Бедное дитя. Она потеряла тех, кого любила. Тех, кто был для неё опорой и поддержкой. Тех, кто мог обнять и укрыть от всего мира.

— Я с тобой, — тихо сказал я, и Вика уткнулась мне в ключицу, намочив её слезами. — Я всегда буду рядом, и я никому не позволю причинить тебе боль. Помни об этом.

— Я знаю, братик, — шепнула она, шмыгнув носом. — Теперь знаю.

* * *

Имение княжеского рода Давыдовых

Максим Борисович Давыдов стоял на террасе второго этажа и смотрел в сторону стены, отделяющей аномальный очаг от остального мира. Его не занимали виды раскинувшихся полей и лесов, как и не трогали его ухоженные сады вокруг особняка. Мысли главы княжеского рода были только о находящихся за линией земли вратах в очаг.

Князь сжимал пальцами перила и с трудом удерживал ауру архимага воздуха. Столько лет он шёл к своей цели, стольких людей предал ради владения вратами, а результата до сих пор не было. Но ничего, грядущее испытание расставит всё по местам.

Император очень вовремя решил переставить фигурки на шахматной доске. Этого шанса достаточно, чтобы забрать то, что князь Давыдов уже давно считал своим. Ведь только он достоин быть стражем врат, и никакие соперники это право у него не отнимут.

— Ваше сиятельство, вы меня звали? — донеслось от дверей террасы.

— Ты подвёл меня, Павел, — не оборачиваясь процедил глава рода. — Как ты мог не справиться с таким простым заданием? Убить не вошедшего в силу мальчишку даже идиот бы сумел.

— Вы не хуже меня знаете способности Леонида, — возразил ему внебрачный сын, сделав шаг к перилам. — Вы сами обучали его наравне со мной и своими наследниками. Он погиб мгновенно. А ваш младший сын не мог и дальше разыгрывать роль неуравновешенного болвана — в машине находился Ростислав Бартенев, которого Илья позвал в качестве свидетеля.

— С Бартеневыми я бы договорился, — недовольно пропыхтел Максим Давыдов и обернулся к своему непризнанному бастарду. — Лёню жалко, но он сам виноват — надо было просчитать все риски.

— Никто не мог знать, что Константин Шаховский обуздал тёмный дар, — покачал головой Павел. — Это был целенаправленный выброс тьмы. Он буквально поглотил пулю и в долю секунды остановил сердце Леонида.

— Плевать, — рявкнул князь. — Ты мог расправиться с последним Шаховским до того, как он привлёк внимание канцлера. Теперь этот щенок неприкосновенен до начала испытания.

— Это не последний Шаховский, есть ещё младший мальчишка, — Павел нахмурился. — Ему ещё нет десяти, но тёмные маги быстро взрослеют.

— Никому до него нет дела, — на губах князя Давыдова появилась злая усмешка. — Когда он войдёт в силу, от владений Шаховских ничего не останется. Наша главная цель — Константин.

— Вы уже согласовали моё участие в состязании, — напомнил ему Павел. — Я буду прикрывать Илью и позабочусь о том, чтобы Шаховский не выжил. Или вы хотите дать мне другую задачу?

Несмотря на то, что Павел был внебрачным сыном, рождённым от бывшей служанки, ему достался очень сильный дар. Князь забрал мальчишку у матери, едва ему исполнилось семь, и с тех пор тренировал и учил убивать. Фактически Павел стал карающей рукой Максима Давыдова, о чём ни разу не пожалел.

— Бартенев распустил слухи о несостоятельности Ильи как одарённого, — Максим Борисович процедил воздух сквозь сжатые зубы. — Ты должен восстановить честь рода, если хочешь стать его частью. Убей Шаховского на испытании, а потом добей остатки его жалкого рода.

— Сражаться со старухой и детьми? — уточнил Павел, не думая возражать.

— А тебе не всё ли равно? — хмыкнул глава рода. — Всего-то и надо — выкачать воздух и подождать, когда они от удушья помрут.

— В принципе, всё равно, — Павел пожал плечами. — Только я бы сначала их прикончил, а уже потом Константина. Чтобы наверняка. Если он вдруг окажется сильным магом, и я проиграю, то Илья его добьёт.