Сердце Луминара (СИ) - Рабин Ния

Я тяну руки и чувствую, как между мной и Сердцем сгущается воздух, и начинают искрить маленькие молнии. Маленькие электрические искры начинают плясать вокруг моих пальцев, заставляя их неметь. «Боги, пусть меня не ударит молнией», — молюсь я про себя, чувствуя, как волосы на руках встают дыбом от статического электричества. Каждый мой шаг встречается все большим сопротивлением. Ощущение такое, будто я пытаюсь продвинуться сквозь желе, настолько густым было пространство между нами.

И вот, наконец, я дотягиваюсь до Сердца, беру его в руки и тяну на себя. Это чувство невозможно описать — словно сам мир борется за свою судьбу. Мое сердце колотится, будто хочет вырваться из груди, а ладони покрываются потом. Каждый мой вздох кажется последним, но при этом я чувствую невероятную легкость, словно это не физическая сила, а внутренний импульс, который тянет меня вперед. Тяжело не тяжело. Настолько противоречивые ощущения.

Стало слышно, как воздух уже даже вокруг нас начал трещать и гудеть. Он был плотным, почти осязаемым, напоминая собой живую ткань, которая пытается разорваться на части. Песок под ногами задрожал, а светлячки вокруг замерли, словно тоже испугались происходящего. Казалось, что само время остановилось.

Не понимаю, что за ощущения я испытываю: мне тяжело его тянуть, но при этом я не расходую и капли силы. Кейлон, Арданар и Руйбир встали вокруг меня и положили руки мне на плечи и талию, поддерживая таким жестом. Их тепло передавалось через их прикосновения, придавая мне уверенность. Но даже их присутствие не могло полностью заглушить моё чувство страха перед тем, что произойдет дальше. Что, если Ликанзо окажется не готов отпустить Сердце? Что, если этот момент станет началом конца для обоих миров?

Наконец, вытаскиваю Сердце уже в наш мир, он начинает ощущаться реально в руках, поднимаю глаза и сталкиваюсь со взглядом полной боли. Ликанзо. Это был взгляд того, кто потерял всё, что любил, но всё ещё борется за возможность вернуть хотя бы часть своего мира. Его желто-зеленые глаза с прямоугольным зрачком были устремлены на меня, и в них читалась такая глубокая скорбь, что внутри всё переворачивалось. Он был похож на того, кто потерял всё, что любил, и теперь стоит перед выбором — сохранить то, что у него есть, или позволить другому миру вернуть свой баланс. Вот почему я столкнулась с такими ощущениями — Ликанзо пытался удержать его со своей стороны. Я видела это в его движениях, которые становились все более напряженными.

Он делает шаг и спокойно материализуется рядом со мной. Как я поняла по видениям, ему в принципе порталы не нужны, чтобы ходить между мирами. Его длинные волосы, смешанные с красными прядями, развевались на ветру, создавая причудливый контраст с окружающей пустыней. Его кожа была чуть смуглой, а выражение лица говорило о том, что он сделал свой выбор, хотя и тяжело переживает его последствия. Его фигура была массивной, но в каждом движении чувствовалась грация древнего существа, которое знало цену силе и её ограничениям.

Ликанзо был одет в броню из темной кожи, украшенную металлическими деталями, которые переливались под лучами розовых солнц Луминара. Каждый элемент его доспехов казалось, как будто выкован из воспоминаний о мире драконов — их могущество, их величие, их страдания. На его запястьях блестели широкие наручи, испещренные символами, которые я уже видела в своих видениях: знаки древних ритуалов, связанных с жизнью и пламенем.

— Ликанзо, — прошептала я.

Его голос прозвучал глубоко, почти рычаще, но в нём слышалась музыкальная нотка. В его интонациях чувствовалось страдание, но также и гордость — он всё ещё был правителем, даже если его мир находился на грани исчезновения.

— Здравствуй, дитя! Ты… — начал он, но его слова прервало громыхание за нашими спинами.

— Что ты тут делаешь! — рявкнул мужской голос за мной так, что я подпрыгнула. Мои мужья тут же окружили меня, а Кейлон еще и крыльями закрыл меня в кокон. Воздух вокруг стал холоднее, и я почувствовала, как магия жизни начинает отзываться болью внутри меня, словно сам мир хотел предупредить о надвигающемся конфликте.

Я слышала, как зарычали оборотни, которые остались на верху, чтобы никто на нас не напал, чувствовала как они переживают.

— Отвечай на вопрос, Ликанзо, что ты делаешь? — услышала я второй незнакомый голос.

— Мальчики, поднимайтесь наверх, внизу у вас там места для всех мало, — произнес женский голос сверху. — И вы, дети наши, поднимайтесь тоже, нечего тесниться в старых подвалах.

За крыльями Кейлона я ничего не видела, но услышала удивленные вздохи окружающих. Мир вокруг казался замершим, каждый камень, каждая травинка, каждый песчинка словно следили за происходящим. Кейлон подхватил меня на руки и раскрыл крылья, но вокруг уже были только мои мужья. Держа так же меня на руках, Кейлон повернулся и пошел в сторону лестницы, Руйбир шел перед нами, а Арданар и Эль шли сзади, прикрывая нас. Их лица были наполнены эмоциями: благоговение смешивалось с растерянностью, удивление, а глаза блестели от осознания того, что происходит, и я поняла — к нам снизошли боги Луминара.

«О боги, и как мне себя вести в их присутствии⁈» — проскочила паническая мысль.

— Теперь точно будет все хорошо! — поцеловав меня в висок, сказал Кейлон.

Мы поднялись наверх, и я увидела Ликанзо, а напротив него, судя по всему, богиня Мириния, Азраиндиль, Фенираэль и Теранис.

Богиня Мириния была прекрасна: её золотые волосы переливались, как лучи солнца, а глаза — два глубоких озера, полных жизни. Она излучала мягкость и теплоту, будто сама весна воплотилась в человеческий облик. Её символ — цветок лунного лотоса, который расцветает только в полнолуние, мягко светился на её запястье, распространяя успокаивающее сияние.

Азраиндиль выглядел как древний эльф: его волосы сплетались лианами, а зеленые глаза были полны мудрости. Он держался с достоинством, которое можно встретить только у тех, кто пережил века. Его символ — Древо Жизни с золотым листом внутри — мерцал на его груди.

Фенираэль, бог ветра и огня, был величественным: его крылья из пламени и дыма слегка трепетали за спиной, а глаза горели угольным светом. Его фигура была очерченной языками пламени, и он источал энергию перемен. Символ его власти — пламя, окруженное спиралью ветра — пульсировал на его руке.

Теранис, бог плодородия и воды, напоминал древнее дерево: его кожа была похожа на кору, а волосы струились, как реки. Его символ — дерево, корни которого опутаны рекой — светился мягким голубым светом — мерцал на его груди прямо над сердцем.

Эльраданур первым реагирует на появление богов. Он медленно опускается на одно колено, прикладывая кулак к сердцу в знак почтения. Его лицо бледнеет, когда он произносит единственное слово:

— Боги'… — но ему не дали договорить, перебив.

— Встань, дитя, — погладила богиня Мириния по голове Эля, как мать своего ребенка с теплотой во взгляде, — Аврора, передай мне Сердце Луминара. — нежным голосом попросила (именно попросила, а не потребовала) богиня, уже обращаясь ко мне.

Мои руки дрожат, когда я делаю несколько неуверенных шагов вперед. Каждый шаг кажется невероятно долгим, словно время замедлилось. Наконец, я протягиваю трясущимися руками богине Сердце.

— Ничего не бойся, дитя чужого мира, — прошептала богиня, улыбнувшись мне.

А я и не боюсь, просто переживаю (ну да, ну да)…

Богиня взяла Сердце из моих рук и спрятала в полах своего платья.

— Ликанзо, как ты посмел? — как громом ударило, задала вопрос богиня.

— Мириния… у меня не было другого выхода, мои дети… мой мир… все погибало…

— И ты решил, что можно нашими детьми и нашим миром пожертвовать ради этого?

— Я не осознавал, к каким последствиям приведёт мой поступок… Не знал, что Сердце Луминара настолько связано с миром. — Голос Ликанзо дрогнул, будто каждое слово давалось ему с невероятным трудом. — Когда начал замечать изменения, было уже слишком поздно. Стыд и отчаяние сковали меня цепями, которые я не смог разрушить. Как мог я явиться перед вами, когда сам видел, что творю зло? Каждый день, проведённый вдали от вас, был мукой… но я боялся. Боялся правды, боялся вашего гнева. И больше всего боялся, что у меня заберут единственную надежду для моего мира.