Забираю вас себе! (СИ) - Солнечная Тина

— Что, родная?

Я прижимаю ладони к его лицу, провожу большими пальцами по скулам. Мне нужно, чтобы он понял. Всё.

— Я хочу быть твоей. По-настоящему.

Он замирает. Совсем. Даже дыхание будто задерживает.

— Ты моя, малышка. Уже.

— Нет. Я хочу быть твоей полностью . Хочу… чувствовать тебя. Не просто телом. Всем. Душой. Сердцем.

Его глаза расширяются. В следующее мгновение он медленно притягивает меня к себе, будто осознавая вес сказанного.

— Ты уверена? — его голос хриплый, серьёзный. — Ты понимаешь, что дороги назад не будет?

Я улыбаюсь, прижимаясь лбом к его лбу.

— Но ты ведь и так мой. Навсегда?

— Да. — Он выдыхает. — Но ты не обязана.

— Я хочу , — твёрдо говорю я. — Хочу быть твоей.

В его глазах вспыхивает пламя. Он резко втягивает воздух, а потом улыбается. Широко, по-настоящему. И прежде чем я успеваю сказать что-то ещё, он впечатывает губы в мои, целуя с новой силой, с неудержимой страстью, от которой у меня перехватывает дыхание.

Он прижимает меня крепче, его движения становятся более уверенными, более глубокими, как будто он тоже почувствовал этот перелом — точку невозврата. Я чувствую, как это нарастает внутри — это желание быть с ним до самого конца. Без фильтров. Без границ. Без этих чертовых меток, что держат нас в рамках ролей: лея и циск. Я больше не хочу так. Я хочу его . Равного. Настоящего. Своего.

Я не знаю, как… Но я хочу, чтобы это исчезло. Он открывает глаза. В них горит жар. И в то же время — тревога.

— Таша... ты уверена?

— Я просто... Я хочу тебя . Всего. Я хочу быть твоей.

И тогда, неосознанно, я тянусь рукой к его груди, туда, где на коже пульсирует его метка. Касаюсь пальцами — и не успеваю даже испугаться, как вдруг всё меняется.

Меня накрывает волной — яркой, горячей, как вспышка.

Я чувствую его. В сего его . Его страсть. Его страх потерять меня. Его трепет от моего взгляда, его восторг от каждой моей реакции. Желание быть нужным. Любимым. Стать достойным. Я слышу его внутренний голос, почти шёпотом: «Пусть это будет навсегда. Пусть она выберет меня.».

Я захлебываюсь его чувствами — они невыносимо нежные и такие… болезненно красивые. Как будто он отдаёт мне свою душу.

Я резко вдыхаю, не в силах справиться с нахлынувшим, и чувствую, как его руки крепче обвивают мою талию.

— Ты... ты чувствуешь? — шепчет он в мои губы, потрясённый.

Я киваю, цепляясь за него, как за якорь.

— Мей....

— Моя малышка.

Он снова целует меня — будто впервые. Но в этом поцелуе нет больше осторожности. В нём — огонь. Жар, который разгорается изнутри и охватывает всё.

Его пальцы скользят по моей коже, будто хотят запомнить каждую линию, каждую дрожь, каждый вдох. Его движения становятся глубже, увереннее, безудержнее. И я тону — в этом ритме, в его силе, в том, как он держит меня, будто я для него всё.

Теперь между нами нет ничего лишнего. Ни статуса, ни страха. Только голая правда, пульсирующая между нашими телами. Его стоны смешиваются с моими. Его губы снова на моих. Наши пальцы сжимаются, впиваясь в кожу.

Я не думаю. Я чувствую. Как будто всё, что было до этого, — только подготовка к этой точке. Точка кипения. Он приподнимает меня, подстраиваясь под меня идеально, и снова опускает, и с каждым движением я всё ближе к финалу. Слёзы подступают к глазам — не от боли, не от усталости. От переполненности. Я не могу сдерживать больше ничего.

— Мей... — хриплю я, сжимая его крепче.

Он прижимает лоб к моему.

— Почувствуй меня, — шепчет он. — Я хочу, чтобы ты знала, как дорога мне.

Я не просто чувствую. Я сливаюсь с ним. Наши тела, наши эмоции, наша связь — всё превращается в единое пламя, несущее нас к вершине. И когда оно захлёстывает, когда мир исчезает в ярком взрыве чувств — я понимаю:

Теперь он по-настоящему мой.

Глава 35

Мир погрузился в мягкую тишину. Только дыхание. Только тепло. Я обмякла в его руках, как будто вся сила вытекла вместе с тем последним криком блаженства. Голова склонилась к его плечу, пальцы разжались. Я не могла пошевелиться — не хотела. Хотела только быть рядом с ним. Чувствовать его кожу. Его дыхание.

Мей бережно обнял меня и прижал к себе, не сразу двинувшись с места — будто хотел запомнить этот момент. А потом, так легко, будто я почти ничего не весила, поднял меня на руки и понёс к кровати.

Я прижалась к нему щекой, слушая, как ровно и уверенно бьётся его сердце.

Он опустил меня на простыни с такой нежностью, что внутри всё дрогнуло. А потом склонился надо мной и снова поцеловал — мягко, долго, как будто заново связывая нас каждым касанием.

— Ты моё счастье, — шептал он, перебирая пряди моих волос. — Моё всё. Я люблю тебя, Таша.

Я смотрела в его глаза, и мир сужался только до них. Я верила. Верила каждому слову. Верила, что он действительно мой .

— И я тебя, — прошептала я, коснувшись его лица. — Навсегда.

Он снова накрыл мои губы поцелуем. И в нём не было спешки. Только бесконечная нежность.

Мы всё ещё целовались — нежно, долго, будто не могли насытиться друг другом. Руки Мея скользили по моему телу, ласковые, горячие, любимые. Я поддавалась, растворяясь в этом чувстве, в его прикосновениях, в его дыхании, что щекотало кожу.

И в этот момент дверь приоткрылась. Тихо. Почти неслышно.

Я едва подняла голову — и встретилась взглядом с Талмером. Он стоял в проходе, молчаливый, задумчивый, и смотрел, как я нежусь в руках другого мужчины.

— Можно?.. — спросил он тихо. — Или мне уйти?

Мей не оторвался от моего тела. Он прокладывал дорожку поцелуев от моей шеи вниз, будто не слышал ничего вокруг. Но я подняла руку и жестом пригласила Талмера ближе.

— Оставайся, — сказала я, ловя его взгляд.

Талмер кивнул, не раздумывая. Сбросил одежду и лёг рядом. Его рука скользнула к моей щеке, и он поцеловал меня — свой поцелуй, иной, но такой же желанный.

— Ты сделала это снова? — прошептал он, когда оторвался от губ.

— О чём ты? — спросила я, задыхаясь от страсти, от поцелуев Мея, что продолжал меня ласкать.

— Она сделала тебя мужем? — уточнил он, глядя в глаза Мею.

— Да, — ответил Мей спокойно, но с тенью довольства во взгляде.

Талмер усмехнулся, прикусил губу и снова поцеловал меня.

— Значит, теперь у тебя два мужа, девочка. Какая ты у нас шустрая.

Я только хрипло засмеялась — между поцелуями. Я не успела ответить на поддразнивание Талмера — дыхание сбилось, когда Мей, не отрывая взгляда от моего лица, медленно скользнул вниз, оставляя горячие поцелуи на животе, бедрах... И вдруг я почувствовала, как его губы коснулись самого чувствительного.

Я выгнулась, пальцы вцепились в простыню, а из груди вырвался протяжный, дрожащий стон.

Одновременно с этим Талмер прижался ко мне плотнее, его ладони обхватили мою грудь. Он ласкал её нежно, но жадно, будто хотел запомнить каждый изгиб, каждую реакцию моего тела.

— Такая красивая, — прошептал он, проводя пальцем по моему соску. — Такая настоящая...

Я была между ними, их дыхание, прикосновения, страсть — всё слилось в единое, ослепляющее ощущение. И я просто тонула в этом. Позволяла себе быть слабой. Позволяла им любить меня так, как хотелось им. И мне.

Мей снова целует, ласкает, едва касаясь, дразня. Его горячее дыхание щекочет, заставляя меня выгибаться навстречу, но он только смеётся тихо и продолжает мучительно медленно.

— Ты любишь, когда я тебя дразню, — шепчет он.

Я задыхаюсь. Мне хочется большего — прямо сейчас, немедленно. Я тянусь к Талмеру, прижимаюсь к нему, целую его плечо, шею, ловлю его губы. Он сразу отвечает, крепко обнимая меня, погружая пальцы в мои волосы.

— Ты у нас стала смелее, — шепчет он, прерываясь на дыхание.

— У меня два мужа, имею право, — улыбаюсь я сквозь пылающие щеки.

Я чувствовала, как внутри всё горит от желания, как мне хочется дать больше, почувствовать больше, отдать себя без остатка. Я медленно опустилась перед Талмером, взглянув на него снизу вверх. Его дыхание сбилось, взгляд потемнел.