Князь из картины. Том 10 (СИ) - Романовский Борис

На этот раз Тимур возился гораздо дольше, но всё же смог открыть замок. Он подполз к моей клетке.

— Давай ты вытащишь мой стержень, — предложил он, кивнув на свой окровавленный торс. Прямо под ключицей у него торчал железный стержень.

— Ты уверен? — спросил я.

— Да, — кивнул он. — Я не смогу открыть ещё и твой замок.

Я скривился и попытался отковырять штырь.

Тимур сразу потерял сознание от боли. Я дёргал и дёргал на себя, пока наконец не вырвал этот штырь.

Из раны хлестнула кровь.

Но тут Тимур резко раскрыл глаза и шумно вдохнул. Я ничего не мог ощутить, но видел, как его рана стремительно запеклась и закрылась. Его изломанные руки и ноги с треском начали вставать на свои места.

Нет, его раны не исцелялись. Но с помощью магии Тимур смог немного подлатать себя.

Он с трудом сел.

— Этого мало, — поморщился он, глянув на окровавленный штырь, лежащий на земле. — Я не смогу в этом состоянии сражаться.

— Нам надо заменить этот штырь на что-то безобидное, — предложил я.

Тимур кивнул.

Кривясь от боли, он медленно поднял себя в воздух левитацией и полетел искать что-то подходящее.

Тимур вдруг зашипел от боли и приглушённо сказал:

— В клетках магия не действует.

Через минуту он нашёл какую-то железяку. С помощью магии он сделал её похожей на тот самый штырь и вставил его себе в грудь на место старого. Затем он открыл мою клетку. А когда я вылез — он резко вырвал мой штырь.

Я на миг потерял сознание, но очнувшись, ощутил, как моё тело наполняется магией.

Тимур в это время был в конце коридора — он изучал дверь.

Когда он вернулся, я уже более-менее пришёл в себя. С помощью магии я максимально уменьшил боль, которая терзала тело. Но даже так я не мог встать из-за сломанных ног.

— Что с дверью? — спросил я.

— Мы не сможем её открыть, — покачал он головой. — Замок там магический. Можно попробовать взломать силой, но это вызовет много шума.

— Тогда мы будем притворяться, — предложил я. — Когда они нас вытащат, тогда и будем действовать.

Тимур кивнул.

Я вернулся в свою клетку и тут же ощутил мощнейшую боль, которая нахлынула на меня. Магия перестала действовать, и ощущения навалились на меня сторицей.

Тимур закрыл мою клетку и вернулся в свою. Через пару секунд он застонал от боли.

Не знаю, сколько времени прошло, но дверь наконец-то открылась.

Вошли те же самые люди в доспехах, начали что-то у меня спрашивать. На этот раз я даже не отвечал.

Они открыли клетку, вытащили меня и потащили наружу.

Как только я покинул клетку, магия снова вернулась ко мне. Я аж чуть не застонал от облегчения.

Оказавшись в допросной, я начал действовать. С моих пальцев сорвались прозрачные лезвия, которые отрубили головы палачу и всем стражникам.

К сожалению, у меня не было жезла. Но я вполне нормально владел нейтральной магией даже без него.

Поубивав всех в этой комнате, я с помощью левитации приподнял себя и устремился на выход.

Послышались крики — я увидел Тимура, который тоже прикончил своих противников.

Мы попытались найти выход, но у нас не получалось. Мы словно оказались в каком-то лабиринте из коридоров и комнат.

На нас то и дело нападали стражники в чёрных доспехах. Но мы убивали их одного за другим, пока по нашу душу не явился старик, одетый в золотой халат с посохом в руках.

Что-то закричав на непонятном языке, он атаковал нас и с помощью нескольких земляных заклинаний смог нас вырубить. От него явно ощущалась сила Высшего Мага. Ни я, ни Тимур не смогли ему ничего противопоставить.

Нас вновь поймали и бросили в клетку. Только на этот раз в нас воткнули по три штыря.

…

Не знаю, сколько времени прошло — может, неделя, может, год.

Мне очень помог тот факт, что я сотни лет провёл в портрете. Я научился максимально абстрагироваться от всего мирского.

Не знаю, как, но мне удалось полностью отключить боль. Я как будто был наблюдателем, который смотрел за тем, что происходит с моим телом, периодически проваливаясь в состояние сна.

Мы с Тимуром обсудили новую стратегию — она была гораздо более долгой, но постепенно мы смогли вновь заменить все штыри и опять попытались бежать.

Но и в этот раз нас поймали.

Казалось, что выхода нет. И на самом деле его и не было.

…

Не знаю, сколько уже прошло. В какой-то момент, после очередных пыток, когда от меня остались лишь голова и верхняя часть торса, вдруг всё пространство вокруг затопило сияние.

Я ощутил грохот. Земля подо мной треснула.

А затем всё замерло.

Тут я понял, что нахожусь в своём полном теле прямо в центре огромного зала. А неподалёку сияют четыре арки, и пятая медленно наливается светом.

Тимур стоял рядом.

— Это было неприятно, — выдохнул я.

— Да, — согласился Тимур. — Самое неприятное из всех испытаний Башни.

Все воспоминания ко мне вернулись. И я в полной мере понял на себе, почему это испытание называется Испытанием Боли.

Неудивительно, что девять из десяти людей, которые входят на этот этаж, ломаются и в итоге не возвращаются. Они просто сходят с ума от боли и безнадёжности…

— А тебе и вовсе пришлось во второй раз переживать это, — усмехнулся я, взглянув на Тимура.

— Я был готов, — спокойно ответил он. — Мне удалось полностью отключить боль.

Я не стал говорить, что тоже смог проделать подобное.

Мы вышли из Башни Испытаний и прошли по мосту.

Я нахмурился, увидев, что стена впереди частично обвалена.

— Что произошло? — спросил я.

— Помнишь последнюю сцену? — Тимур повернул голову в мою сторону. — Грохот, сияние? Скорее всего, это была одна из встрясок.

Мы быстро вышли из холма.

Я сразу понял — что-то не так. Вокруг не было ни души. Я видел лишь серую, пустынную местность и полуразрушенные холмы.

А ещё я не мог связаться ни с одним из своих Высших стражей.

— Что случилось? — нахмурился я.

— Не знаю, — покачал головой Тимур. А затем нахмурился: — Встряска нарушает работу Башни. Мы провели внутри четвёртого этажа много времени — не знаю точно, но около года. Снаружи должно было пройти не больше двух суток. Однако если работа Башни была нарушена…

Я тут же создал Кровавые Крылья и взлетел, устремившись в сторону замка.

Я понял, о чём намекал Тимур. Если встряска нарушила работу Башни Испытаний, то вдруг время, наоборот, снаружи длилось гораздо быстрее, чем внутри? Например, вместо двух суток тут прошло два года. Или двадцать лет.

Или двести лет.

Я со всей скоростью устремился к замку.

По пути видел какие-то развалины и страшных монстров, покрытых гниющей плотью. Неужели магическая чума? Я быстро убедился в своих догадках — и правда, магическая чума из Аэтерна.

Не останавливаясь, я летел в сторону замка.

Пока, наконец, не добрался.

Однако вместо замка обнаружил развалины.

Всё было уничтожено.

Я завис в воздухе, потрясённо смотря вниз.

Сердце гулко стучало, кровь била в висках. У меня слегка закружилась голова, но я быстро взял себя в руки.

Махнув жезлом, провёл сканирующий ритуал.

Нашёл одного живого.

Я бросился вниз и увидел глубокого старика, который сидел у полуразрушенной стены замка.

Его руки и ноги по локти и по колени были почему-то свиными. А вместо носа — тёмно-бурый пятачок.

У старика была длинная борода, которая свилась на земле в небольшую воронку.

Старик вдруг вздрогнул. Он поднял голову. Я увидел, что его глаза абсолютно белые, слепые.

— Кто ты такой? — мрачно спросил я.

Старик дёрнулся, прохрипев:

— Предок? Это же вы? Где вы были?

По щекам старика потекли две слезинки. Он протянул ко мне копыто. Затем улыбнулся и прохрипел:

— Я рад, что дождался вас.

— Кто ты? — повторил я.

— Я — Толик, — ответил старик.

Его копыто упало вниз, звонко ударившись о камень. Он завалился набок и перестал дышать.