Идеальная помощница для орка-мэра (СИ) - Озерова Татьяна

Его ритм был беспощаден. Каждый толчок отзывался во мне вспышкой наслаждения.

Но Яргу было мало меня. Он перевернул меня на живот и поднял мои бёдра. Вошёл в меня сзади, и это новое проникновение, глубокое и безжалостное, вырвало у меня долгий, прерывистый стон.

Каждое движение посылало волны удовольствия по всему моему телу. Я стонала всё громче, сжимая простыни и вжимаясь лицом в подушку.

Ярг наклонился, его грудь прижалась к моей спине, а губы нашли моё ухо.

— Тина моя, — хрипло прорычал он, прикусывая мочку.

Его низкий голос заставил меня стонать ещё громче. Его руки скользнули вперёд, одна обхватила мою талию, другая нашла чувствительнейшую точку между моих ног.

Он кружил пальцами, умело настойчиво ласкал, заставляя плавиться от двойного ощущения — его внутри меня и его руки на мне.

Ярг ускорился, его движения стали короче, быстрее, сильнее.

Внутри меня всё сжималось, натягивалось как струна. Оргазм подкрадывался стремительно, неумолимо. Он чувствовал это, его пальцы усиливали нажим, а его толчки становились яростными.

Меня разрывало на части. Волна за волной, судорога за судорогой. Я кричала, а тело билось в конвульсиях, полностью принадлежа ему. Он издал низкий, победный рёв и, сделав несколько резких, глубоких толчков, излился в меня, его тело напряглось, а затем обмякло на мне.

Мы лежали, тяжело дыша, его вес прижимал меня к постели. Он был внутри меня. Я чувствовала, как его сердце билось в унисон с моим. Он медленно перевернулся на бок, увлекая меня на себя, обнимая и прижимая к своей груди.

Он молча держал меня. Наше дыхание выравнивалось, становилось глубоким и ровным. Я закрыла глаза, прижимаясь щекой к его коже.

— Любимая, — тихо шептал он в мои волосы.

— Любимый, — шёпотом отвечала я и льнула к нему.

Сердце и дыхание успокаивались. Мои щёки краснели от картинок в голове, что мы только что делали с ним. На столе… И я…

Даже не думала, что во мне таилась такая страсть. Такая готовность отдаться, раствориться, принадлежать.

Муж разбудил во мне что-то дикое, первобытное, что-то, что отвечало его собственной силе с той же яростью.

Но я не собиралась жалеть об этом. И стыдиться не буду.

Эта дикая страсть с привкусом близости смерти что-то сильно изменила во мне. Теперь, в его объятиях, я чувствовала странное, новое чувство целостности.

Я была его. С ним. Я его жена, а он мой муж.

Мы оба оставались живы…

Глава 37. Проект

Воздух в кабинете нашего дома был густым, как расплавленный металл, заряженным спрессованной яростью Ярга. Он работал стремительно, жёстко, являясь воплощением сдержанной мощи.

Мы работали из дома, превратив его кабинет в штаб-квартиру.

Документы доставлялись курьерами под усиленной охраной, а магические кристаллы связи на его столе неустанно сверкали, передавая и получая данные.

Столицу и всё королевство трясло.

Ночью, словно тени, проносились по улицам закрытые экипажи королевской службы безопасности. Шли массовые аресты, допросы. Рушились карьеры, рассыпались в прах репутации, выстроенные десятилетиями.

Ярг, задействовав все службы королевства, выкорчёвывал заразу, оставленную его предшественником, методично и безжалостно.

Он давил в двух направлениях. Одно — вовне, на врагов. Другое, более холодное и острое, — внутрь, на собственную службу безопасности, где явно было неладно.

Всё осложнялось тем, что королевские следователи были настолько перегружены работой в верхах, что расследование взрыва, как и основных коррупционных схем, упало на службу безопасности столичной мэрии.

Единственное, что добился Ярг, это временного расширения полномочий. По сути мы числились внештатными сотрудниками Королевской службы безопасности, поэтому могли запрашивать закрытую информацию.

Именно в этой наэлектризованной атмосфере я нашла свою новую роль. Пока Ярг действовал грубой силой, инициируя молниеносные чистки, я стала его стратегическим резервом.

Я работала в его кабинете, за ещё одним столом, который Ярг распорядился для меня поставить. Чувствуя азарт и удовольствие от сложных задач, я погружалась в логистические отчёты, графики дежурств, всю доступную документацию.

Цифры и даты складывались в узор, и в этом узоре я искала сбой, как в механизме заклинившую шестерёнку.

По распоряжению Ярга я хоть и числилась его помощницей, но теперь имела право взаимодействовать с исполнителями напрямую.

— Коэл, — позвала я, когда гном вошёл с очередной папкой.

Ярг тут же поднял глаза на меня, остановив на мне свой тяжёлый пристальный взгляд.

Я мысленно улыбнулась тому, что теперь он уже не пугает меня так, как в первые дни моей работы в мэрии. Хоть и по-прежнему давит.

Сейчас его внимание, тяжесть его взгляда воспринимались мною... пожалуй, желанными.

— Проанализируйте это, Коэл, — протянула я ему несколько бумаг. — За три дня до взрыва график патрулирования завода изменили. Основание — болезнь начальника смены. Но подпись Гаррета… её стиль отличается от образца.

Коэл, хмурый и сосредоточенный, наклонился над разложенными мною листами. Его цепкие глаза сузились.

— Подлог, — отрывисто бросил он. — Грубая работа. Слишком уверен был в своей безнаказанности.

— Его уверенность стала его ошибкой, — прозвучал ровный голос Ярга, когда он подошёл к моему столу и его взгляд скользнул по документам. — Отлично. Продолжаем.

Путь вёл выше. Изменения в графике согласовывал начальник городской охраны мэрии, Торвин. Человек с безупречным послужным списком.

Я углубилась в финансовые отчёты, которые Коэл добыл в рамках чистки. И нашла. Крупные, но регулярные выплаты из анонимного источника, которые начались после того, как Торвин проиграл состояние в подпольном игорном клубе. Идеальная схема шантажа.

Когда стражи ворвались в его кабинет, Торвин не сопротивлялся. Он был сломлен. Сказал, что ему пообещали списать долги, и он не знал, что будет взрыв, думал, что должен просто дискредитировать работу завода перед мэром.

Тем временем город зализывал раны. Ярг лично распорядился о компенсациях всем пострадавшим на заводе рабочим, лучшие лекари города работали не покладая рук.

Тех, кто, рискуя собой, локализовал взрыв и предотвратил цепную реакцию, наградили медалями и солидными премиями. Благодаря их героизму обошлось без жертв.

Когда курьер из королевского дворца вручил Яргу толстый конверт с личной печатью Его Величества, я аж дыхание затаила.

Ярг же вскрыл его с бесстрастным видом, пробежал глазами. На его суровом лице на мгновение появилось нечто, отдалённо напоминающее удовлетворение.

— Король благодарит за вскрытый нарыв, — сказал он, откладывая письмо. — И за грамотные действия во время взрыва. Отмечает, что благодаря скорости и сильным решениям удалось избежать жертв, а пострадавшие своевременно получили помощь. Приказывает додавить всех, до последнего.

И Ярг давил. Только дотянуться до прятавшихся в тени — до Магдалины и её высокопоставленных покровителей — не выходило.

Они были неуловимы. Деньги текли через подставные фирмы, приказы отдавались устно, доказательства растворялись в воздухе. Юристы и королевские следователи разводили руками — для ареста требовались железные, неопровержимые улики.

И тут, словно в насмешку, пришло информационное письмо.

Мастерские Магдалины представили проект нового, революционного парового регулятора для городских котельных. Проект сулил колоссальную экономию. Все газеты трубили о гении Магдалины.

Когда чертежи легли на наш стол, я сначала не поверила своим глазам.

Стиль… это был мой стиль. Тот самый, что тётя Магда когда-то украла.

Но, изучив внимательнее, я увидела и кое-что ещё. Ошибки.

Хотя их даже ошибками назвать нельзя. Это было моё развлечение, когда я почувствовала, что мой уровень выше тех, кто нас учил. Я делала намеренные просчёты в расчётах давления в своих ранних, студенческих чертежах, чтобы проверить бдительность кураторов.