Развод: я сжигаю мосты (СИ) - Семенова Карина

Взрывной волной взметнулась ярость. В лицо ударил резкий порыв холодного ветра, но даже он не смог остудить меня. Высоко над деревьями сверкнула зарница, на миг осветив ухмыляющегося Бартала. Мне захотелось вцепиться ему в волосы, расцарапать лицо. Я уже шагнула вперёд, как увидела рядом Кайтфора. Он схватил меня за руку, настойчиво потянул в сторону.

— Давай, быстрее! — Кайт тащил меня мимо костра дальше в темноту. — Паулина, слышишь меня? Считай всё красное. Считай всё круглое.

— Что? Круглое в лесу?

— Сколько тут шишек? — Он показал на еловую ветку рядом.

— Зачем? Что за странные шутки?

— Сколько шишек?

— Ну шесть. Нет, семь. Да что происходит-то?

— А луна где?

— На небе луна! Там, где и положено. — Я отыскала глазами луну и ткнула в неё пальцем.

Ни на шишки, ни на небо, Кайт не смотрел, а внимательно вглядывался в моё лицо.

— Ты успокоилась? — Он отпустил мою руку. — Мне надо кое-что сказать. — Кайт воровато оглянулся на Бартала, который остался на месте и сейчас напряжённо наблюдал за нами. — Но не время. Учитель завтра расскажет. У него лучше получится. А теперь немедленно иди спать!

Я закатила глаза. «Кайт ведёт себя странно даже для самого себя».

Глава 39

Утро все встретили в самом дурном настроении.

Вчерашние угрозы оставили после себя глубокую обиду и отвращение. Я старалась даже не смотреть на Бартала. Горько было осознавать, что он таким был ещё до встречи со мной, а я, влюблённая дурочка, просто не видела за красивым образом его истинного обличья. Бартал не показывал свою настоящую гнилую сущность, потому что я была удобной и просто не давала для этого повода. А теперь, стоило мне пойти наперекор, из него всё больше лезло расчётливости, корысти и властолюбия. Он на моих глазах словно превращался из самого прекрасного мужчины на свете в монстра, который преследовал меня и готов был утащить во тьму, не считаясь ни с чем. Оказывается, я его совершенно не знала.

За всё утро Бартал произнёс лишь пару слов. Под глазом у него припухла ссадина, он постоянно потирал её, слонялся без дела и притворялся, что любуется видами на реку. Я и Кайт упаковывали вещи. Между сборами Кайтфор ещё успел что-то записать в свою тетрадь. «Наверное, в растрёпанных чувствах ему лучше сочиняется. Все поэты почему-то любят грустить». Мне это казалось странным, но я и не поэт.

Лодка быстро скользила по реке. Жутких подёнок не было. Кайт сказал, что они вылетают только по вечерам и то всего несколько дней лета. Я сидела не на скамейке, а на дне лодки, вцепившись руками в борта для надёжности. Но всё равно за мной неотрывно наблюдал Бартал. Стоило только пошевелиться, как он сразу напрягался.

Солнце уютно согревало, клочковатые облака, похожие на барашков, плыли по голубому небу, но даже погожий денёк не отвлекал от невесёлых дум. Присутствие Бартала мешало забыть о проблемах.

«Как теперь с ним разговаривать? Как настаивать на разводе? Как добиться подписи на бумагах?» Его угрозы пугали меня. Оставалось только тихо радоваться, что Кайтфор рядом: иначе бы Бартал меня уже довёл до нервного срыва. Вблизи Кайта он следил за своими словами, действовал сдержаннее, и я чувствовала себя гораздо спокойнее.

Часа через полтора лес по берегам реки начал редеть, сменился перелесками, полями пшеницы и фруктовыми садами, появились деревни по берегам. Река стала шире, течение замедлилось, и Кайту пришлось налечь на вёсла. У большой, домов на пятьдесят, деревни, живописно расположившейся у излучины реки, наше путешествие закончилось. Дальше плыть не имело смысла: река увела бы нас в сторону от Файренка.

Кайт умело направил лодку к берегу, и вскоре, пройдя по широким мосткам, мы оказались на единственной улице в деревне. Кайт ненадолго покинул меня и Бартала, ушёл договариваться с местными, чтобы последили за его лодкой. Пока Кайтфора не было, Бартал пару раз пытался заговорить со мной о каких-то пустяках, будто не он всерьёз совсем недавно собирался объявить меня сумасшедшей и запереть неизвестно на сколько.

— Я вчера перегнул палку, — с явной досадой сказал Бартал и попытался поймать мой взгляд. — Просто этот маг действует мне на нервы. Я тебя не обижу, не стоит на меня сердиться. Я всего лишь забочусь о тебе, моя чаровница. Хочу тебе только добра! Зря ты так благоволишь этому Кайтфору. Смотри, такой олух погубит тебя, глупую девчонку, по своей легкомысленности. Я не уверен, что он о себе может толком позаботиться, не то что о других. А тебе нужен сильный мужчина рядом, тот, который умеет любить и возьмёт всю ответственность за твою жизнь на себя. — В его голосе появились бархатистые нотки. Он протянул руку, тронул меня за плечо, и я, как ошпаренная, отскочила в сторону.

— Хорошо, следующего мужа поищу именно такого. Только с ответственностью я и сама справлюсь.

Губы Бартала задрожали от злости. Он собрался что-то сказать, но захлопнул рот, увидев, что возвращается Кайтфор.

— Там есть придорожная гостиница. Передохнём и пообедаем. Потом отправимся в Файренк. Он уже недалеко: на горизонте видно первые дома.

Кайт подхватил вещи, подождал, когда я поравняюсь с ним, и повёл нас к гостинице.

Её хозяин вцепился в нас внимательным взглядом, как только мы вошли внутрь, и почуяв хорошую прибыль, с широкой улыбкой вышел нам навстречу.

Барт снова превратился в позёра и сноба, почувствовав возможность кем-то распоряжаться. Он приосанился, подманил хозяина, маленького тщедушного человека:

— Я алом Лексо, эйтс, да будет вам известно. Распорядитесь подать обед на три персоны. В общем зале обедать не будем. Выделите нам отдельную комнату. У нас были два дня в совершенно ужасных условиях. Теперь нам непременно нужен комфорт. И вот ещё что: мне абсолютно необходимо доставить срочное письмо в Файренк. Закажу для нас экипаж, не придётся идти пешком, — сказал он чуть громче для меня и Кайта. — Дайте бумагу и конверт. Не задерживайтесь. Выполняйте.

Нас проводили в просторную комнату, почти гостиную, с большим столом и несколькими диванами. Открытые окна выходили в сад, где под порывами ветра покачивались ветви больших ясеней и клёнов. Кайт тут же умчался в этот сад.

Бартал бросил на меня победный взгляд.

— И что я говорил? Никакой серьёзности. Если бы не я, он даже не подумал бы об экипаже.

Я снова проигнорировала его замечание, села на диван дожидаться обеда и вытянула усталые ноги. Бартал ушёл в кабинет хозяина писать письмо.

Вскоре румяная улыбчивая служанка накрыла на стол и подала обед: свежеиспечённый хлеб, острый суп, тушёная телятина с овощами, жареные цыплята, сладкие пироги и даже мороженое.

— Приятно насладиться наконец-то нормальной едой, а не… — Бартал замолчал, подбирая слова, — а не тем, что мы ели. Ты бы научился готовить, маг, если уж кого приглашаешь с собой. Ягоды и грибы плохая замена хорошему куску мяса и вину.

Бартал продолжал язвить, но и я, и Кайт молчали, только переглядывались. Я вдруг ясно почувствовала, что наши мысли, настроения совпадают как никогда. В нашем упрямом молчании, осторожных взглядах друг на друга, заговорщических улыбках было столько единодушия, что Бартал чуть ли не давился от злости. Он продолжал ядовито шутить, но меня с Кайтом его замечания уже не обижали. Мы слишком увлеклись безмолвным разговором.

«Как же мне не хватало этого окрыляющего чувства душевной близости! Может, не зря судьба свела меня с Кайтом. Вдруг это будет нечто большее, чем просто дружба?»

Я смутилась этой мысли. Под вызывающий взгляд Бартала встала из-за стола, чтобы скрыть смятение. Повернувшись к Барту спиной, долго изучала книжный шкаф, выбрала книгу и устроилась на диване. Неизвестно, сколько ждать экипажа, а за книгой я могла спрятаться от Бартала.

Глава 40

Небо за окном понемногу темнело, собирались тучи. Кайт снова ушёл в сад. Бартал остался в комнате, ходил из угла в угол, но меня не беспокоил. Незаметно для себя я и в самом деле погрузилась в чтение.