Император Пограничья 1 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

«Снова Бездушные, — отстранённо подумал я, возвращаясь в собственное тело. — Неспокойно в наших краях. Придётся усилить дозоры».

Недолго думая, я направил по этому тонкому каналу несколько капель энергии. Уж больно любопытно было, что из этого выйдет.

Сила потекла, подобно ручейку, и эта связь отозвалась волной жара.

Глава 16

Невидимое пламя вспыхнуло в груди, отдаваясь теплом в конечностях.

Я инстинктивно вцепился в это ощущение, пытаясь удержать, усилить его. Чем больше энергии я вливал, тем отчётливее становился контакт, будто нечто на том конце присматривалось ко мне.

Я направил своё сознание вдоль этой призрачной нити, позволив себе раствориться в ней. Знакомая картина ночной Угрюмихи с высоты птичьего полёта стала отчётливее, и я осознал себя в чужом теле.

Только на этот раз ощущения были куда ярче и полнее. Я не просто парил над селением — я чувствовал свою новую оболочку, чуял упругость воздушных потоков под… крыльями?

Мысленным усилием я повернул голову вбок, и увидел раскинувшиеся чёрные крылья, блестящие вороньи перья. Похоже угадал. Это определённо был тот самый наглый ворон, который сперва таскал блины со стола, а после умудрился нарушить мой ритуал. Любопытный поворот…

Первым порывом стало немедленно вернуться в собственное тело, порвать непрошеную связь, настолько это было неожиданно.

Но любопытство и какое-то внутреннее чувство «правильности происходящего» оказалось сильнее. В конце концов, не каждый день удаётся взглянуть на мир глазами птицы.

Осторожно, стараясь не делать резких движений, я направил своего пернатого «помощника» вниз, к знакомой двухскатной крыше. Ворон послушно спикировал, цепляясь коготками за ветку старой ели аккурат напротив моего окна.

Удостоверившись, что связь держится крепко, я сосредоточился и рывком вернул сознание в собственное тело. Некоторое время просто сидел, привыкая к ощущению физической оболочки. Затем поднялся и решительно распахнул окно, впуская ворона внутрь.

Птица влетела без колебаний, словно только того и ждала. Опустилась на спинку стула, склонила голову набок, разглядывая меня с почти человеческим любопытством и негромко каркнул. Я невольно залюбовался ею — очень крупная, матёрая, с иссиня-чёрным оперением и цепким взглядом глаз-бусинок.

— Ну здравствуй, шельмец, — хмыкнул я, протягивая руку. — Кто ж ты такой, а? Неспроста ведь привязался.

То, что это был самец, я почему-то знал наверняка.

Ворон каркнул вновь и отскочил на край стола, всем своим видом показывая, что руки он не жалует. Но улетать явно не спешил.

Я прищурился, пытаясь прощупать ауру пернатого гостя. И чуть не присвистнул от удивления. Птица была буквально пропитана магией! Не очень сильной, но отчётливой, упорядоченной. Плотность и структура энергии говорили о десятках, если не сотнях лет накопления — такого эффекта невозможно достичь за короткий срок. А в ауре отчётливо виднелись следы многократного поглощения и переработки Эссенции, что навело меня на интересную мысль — либо кто-то годами вливал в эту птицу магическую энергию, превращая в некое подобие живого артефакта, либо ворон научился поглощать её самостоятельно.

Но ведь не могла же птица постичь путь медитативной концентрации — усвоения разлитой в пространстве тонкой, разреженной энергии. Я готов был поклясться, что ворон действительно разумен и понимает человеческую речь, но этот метод требовал многолетней кропотливой внутренней работы и крайней степени самоконтроля. И мне тяжело представить, что даже самый смышлённое животное способно на такое.

Конечно, если он действительно не отмечен Одином…

— Ладно, давай знакомиться, хитрец, — сказал я, скрестив руки. — Прохор.

Ворон пронзительно каркнул в ответ.

— Хм, поскольку я тебя не понимаю, а болтать ты горазд, будешь… Скальдом.

Птаха задумалась и медленно провела клювом сверху вниз. Будто по-настоящему кивнула.

Отойдя к двери я крикнул:

— Эй, Захар! Тащи-ка сюда чего-нибудь из еды. К нам гость заявился.

— Гость?.. — удивлённо уточнил старик, заглянув в комнату. — Батюшки! Опять этот проказник! Вы уверены барин, что его нужно привичать? Он же вас едва не погубил тогда!..

— «Едва» не считается, — усмехнулся я.

И добавил справедливости ради:

— А ещё он предупредил меня о появлении Бздыхов в лесу.

— Н-да?.. Ну тогда посмотрим, что ему можно предложить…

Слуга явился спустя пару минут, держа в руках плошку с крупой и горбушку хлеба.

— Вот, принёс чего было, — пробормотал он, искоса поглядывая на птицу. — Будто с герба вашего рода сошёл… Это знак, точно знак, говорю вам! Быть может, кто-то из ваших предков его направил, чтобы приглядывать за вами?

— Возможно, — легко согласился я.

Захар только головой покрутил, но продолжать эту тему не стал. Почтительно поклонившись, он ретировался за дверь, оставив меня наедине с пернатым собеседником.

— Ну что, дружище, — ухмыльнулся я, высыпая крупу на стол и кроша сверху хлеб. — Угощайся. Заодно и узнаем друг друга получше. Глядишь, и найдём общий язык.

Ворон повёл клювом, принюхиваясь. Покосился на меня с явным сомнением, будто спрашивая: «Это ты меня, царскую птицу, какой-то крупой потчуешь⁈»

Я уловил исходящие от него эмоции — лёгкое негодование и самодовольство, но жадность, похоже, пересилила гордыню. Подскочив к горке зерна, он принялся деловито склёвывать угощение, время от времени одаривая меня уничижительными взглядами.

Я же устроился на кровати, наблюдая за трапезой и размышляя о превратностях судьбы. Раз уж эта птица прибилась ко мне и обладает магическим даром, стоит попытаться сделать её своим союзником. В конце концов, ворон — символ моего нового рода, его изображение красовалось на нашем гербе ещё в ту пору, когда Платоновы чего-то стоили. Быть может, это и вправду знак?

Тем более, такой помощник будет незаменим в разведке. Тут он свои способности продемонстрировал сполна.

Расправившись с угощением, Скальд решительно подскочил ближе, требовательно уставившись мне в глаза. Сразу стало понятно, чего он хочет — не физической пищи, а той энергии, что я влил в него ранее.

Усмехнувшись, я снова призвал магию, позволяя энергии течь тонкой струйкой к птице, капля за каплей. Ворон замер, подавшись вперёд. Его глаза-бусины будто замерцали изнутри синеватым светом, когда моя сила коснулась его ауры. В этот момент та самая эфемерная нить, что позволила мне ранее разделить его зрение, вспыхнула ярче, окрепла, превратившись в прочную связь.

Птица расправила крылья и испустила торжествующий крик. Теперь я чувствовал его присутствие постоянно — словно слабое тепло где-то на краю сознания. Что ж, кажется, у меня только что появился весьма необычный союзник.

Скальд, будто в подтверждение моих мыслей, горделиво прошествовал по столу и склонил голову, признавая мой авторитет. Теперь это действительно выглядело как самый настоящий поклон.

Итак, в моей дружине теперь есть один неотёсанный браконьер и один жадный до энергии ворон. Команда мечты, что тут сказать.

Савелий сидел за столом в своей избе, мрачно глядя в одну точку. Утро выдалось на редкость паршивым, и причиной тому был не только внезапный снегопад, засыпавший деревню по самые крыши. Нет, главным источником скверного настроения старосты стали вести, принесённые с рассветом.

Во-первых, выяснилось, что неугомонный Борис сводил-таки боярина в лес. Вот ведь удумал, паршивец! Это ж сколько наглости нужно, чтобы взять и переметнуться на сторону чужака, плюнув на решение старосты, который годами радел о благе деревни?..

Ну, я ему это ещё припомню!..

Придётся теперь учитывать, что один из лучших охотников связался с этим столичным хлыщом.

Но и это было полбеды. Куда хуже оказались новости о самом Прохоре. Мало того, что живым вернулся, мерзавец, так ещё и с богатой добычей. Пошептались уже по деревне, дескать, набрал воевода кучу всяких Реликтов да Эссенции — самых, что ни на есть, ценных.