Практикантка (СИ) - Абдуллова Екатерина

— Уже приехали? — Лера с трудом разлепила глаза и, охнув от боли в пояснице, потянулась. — Жестко тут у вас, гран Агрий. Надо бы подушечку.

— Да хоть матрас разложите!

Возница стегнул лошадь, едва только Лера сошла.

Закинув сумку на плечо, Лера немного постояла, привыкая к неподвижной земле, и направилась к гостинице.

Сегодня во дворе кучковались студенты. Странно… Вроде утром не объявляли ни о каком собрании, и куратора с дией Мирнон не видать. А обстановка, кажется, напряженная: народ не шумит, не смеется, все какие-то скованные.

Лера подошла к компании однокурсников, с которыми она пела студенческий гимн (тут были все, кроме Ортвина и Фидо), и, прикоснувшись к плечу Дилана, спросила:

— Вы чего мрачные такие? Как на похоронах.

Парни помрачнели еще больше, а Дилан, обернувшись, глухо сказал:

— Фидо погиб.

Лера невольно шагнула назад.

— Что?

Она обвела парней неверящим взглядом. Те были серьезны. Сумка вдруг стала ужасно тяжелой, и Лера опустила ее прямо на пыльные камни.

— Как же так?

Дилан вяло пожал плечами:

— Куратор и диа Мирнон уехали… Узнавать…

В комнате было тихо, лишь со двора доносились звуки разговоров.

Лера, не переодевшись, села на кровать. Думать о случившемся не хотелось и делать ничего тоже. Почувствовав сладкий аромат, повернула голову к окну. Фиолетовые, с белой серединкой цветы окутывали ветви дерева нежным кружевом. Распустились наконец. Вчера еще почки только трескались, а сегодня — вот… Фидо так и не увидел.

Во дворе вдруг послышался стук копыт и колес, студенты зашумели, но почти сразу притихли. Лера выглянула, пытаясь сквозь ветки увидеть происходящее.

Из повозки вышел куратор. Обычно энергичный, с порывистыми движениями сейчас он казался опустошенным и словно ниже ростом. Проведя ладонью по лицу, дэр Паблиус поднял голову и посмотрел на сгрудившихся вокруг него студентов.

— Лэр Фидо Претт умер, — сказал громким, но каким-то бесцветным голосом. — Ошибся в заклинании… Повторю еще раз: будьте осторожней! Если не уверены в плетении, не активируйте. И уж конечно, не пытайтесь самостоятельно изучать что-то. Не смейте без преподавателя!.. На этом все. Отдыхайте, завтра — в поле.

Следующий день у Мирнон прошел как в тумане, мутном, оседающем на языке горечью и собирающимся в холодный ком в животе.

На ее вчерашнее письмо из Альтии прислали краткий ответ, сказав, что семью погибшего студента уведомят о несчастном случае и родные встретят его тело у портала в Пивии. Сама же Мирнон должна отправиться на похороны в качестве представителя академии, а после явиться в Альтию, для отчета. Дэр Паблиус останется со студентами.

Похороны и отчет… Мирнон они представились черными непонятными прорехами, которые внезапно возникли в ясном, золотистом полотне дней. И почему именно она? Почему для всего ЭТОГО не вызвали куратора?

Похороны прошли ужасно. Голосящие женщины и тут же мать Фидо, которая молча, сухими безжизненными глазами смотрела на белое лицо сына; отец его, не замечающий, как по щекам струятся слезы; двое рыдающих детей, наверное, брат и сестра; толпа родственников, соседей, зевак… И косые взгляды, шепотки…

Мирнон делала вид, будто не слышит, что говорят о ней, но к концу погребения ее задеревеневшая от напряжения спина горела от боли.

После похорон встреча с ректором и деканами казалась не столь тяжелой. Она напомнила Мирнон день прибытия в академию, и сегодня она так же, как в прошлый раз перед комнатой отдыха, остановилась перед дверьми кабинета дэра Аарона. Глянула на себя в карманное зеркальце. Бледная… Почти как Фидо…

После секундного оцепенения встряхнулась, покусала губы и пощипала щеки. И это как в прошлый раз. Только сегодня совсем не хочется никому ничего доказывать, и такой глупостью кажется ее прошлое бахвальство. Почему она не понимала, какую ношу, какую ответственность взваливает на себя? А матушка, похоже, понимала…

Мирнон толкнула массивную дверь. Беззвучно провернулись петли, и из кабинета вырвались голоса.

— Но ведь не «водник», не «земельник»! — знакомо гнусавил магистр дэр Карпус. — Погиб именно «воздушник»! Диа Мирнон должна быть соответствующе наказана.

— Каждый год случаются несчастья, — возразил «погоднику» дэр Клавдий, декан «воздушников», который и тогда встал на защиту Мирнон. Правда, обещал при этом, что найдет ей замену… Но не нашел и, похоже, не особо старался.

— Согласен, случаются, — не унимался дэр Карпус. — Но у нас уже два года без происшествий! И в этот могло бы все гладко пройти… Диа Мирнон лишь доказала, что женщинам не место среди преподавателей. Пусть себе по лавкам ходят, да слугами дома распоряжаются… А ее еще и во Флиминис отправили…

— Может, вас надо было? Уж вы бы, верно, каждого студента стерегли, каждое плетение отслеживали…

— Вы к чему это, дэр Клавдий? Пытаетесь сказать, что она не виновата?

Мирнон не стала ждать ответа декана. Вскинув подбородок, она разжала до боли стиснутые кулаки и решительно вошла в кабинет.

— Светлого дня, дэры.

При виде нее все замолчали. Декан вздохнул и покачал головой, глава безопасности академии впился изучающим взглядом, а невесть зачем явившийся «метеоролог» отвернулся, презрительно поджимая губы. Только ректор был спокоен, даже отстранен. Уперев пухлый подбородок в ладонь, равнодушно следил, как подходит Мирнон к его столу. Не сразу Мирнон заметила квестора, дэра Овидуса. Тот наблюдал за ней из кресла в углу и выглядел вполне довольным.

На стол ректора Мирнон положила четыре скромных листка: два отчета, ее и куратора, письмо от дэра Алерайо и заключение целителя.

Дэр Аарон мельком глянул на бумаги и поднял взгляд на Мирнон:

— Как там студенты?

— Взволнованны.

— Ну, еще бы! — негромко фыркнул дэр Карпус.

— Это плохо, — не обратил на него внимания ректор. — Я слышал, во Флиминисе жарко. Вы пренебрегаете своими обязанностями? Не следите за состоянием студентов?

— Слежу. — Мирнон мысленно поблагодарила матушку, которая учила ее «держать лицо» при любых обстоятельствах. — Они работают в утренние часы. Лэр Фидо Претт задержался на поле по своей инициативе.

— По своей, значит… А вы тогда для чего?

Мирнон промолчала, да ректор и не ждал ответа. Он подышал на камень, что украшал один из перстней на его коротеньких толстых пальцах, затем протер его платком и, полюбовавшись сверканием граней, с каким-то раздражением посмотрел на Мирнон:

— Во-первых, запретить все инициативы. Во-вторых, договоритесь с руководителем клацилийцев, чтобы никаких игр, дуэлей и тому подобного… И по комнатам всех сразу после ужина. Спать! Никаких ночных гуляний! Вам все ясно?

Убедившись, что Мирнон все ясно, дэр Аарон отпустил ее. Не отругал, и тем более не назначил наказания… Возможно, не считал ее виноватой, однако и не приободрил, не спросил, как она сама. Не то чтобы Мирнон хотела его участия, но наверняка будь на ее месте молодой преподаватель-мужчина, разговор вышел бы не таким унизительным.

Лишь на подъезде к центральной Альтийской площади Мирнон смогла наконец совладать с чувствами и заметила изменения, что произошли в облике города за минувшие девять дней: стены зданий теперь светились от покрывающей их свежей побелки, на деревьях уже начали разворачиваться первые листья, а вдоль домов хозяйки выставили кадки с цветами. Этот провинциальный городишко был так не похож на столицу. Раньше она назвала бы его убогим, а теперь… Пожалуй, уютным.

Оплатив переход через портал, Мирнон неожиданно для себя застыла перед возникшим черным маревом. Ноги просто отказывались шагать в темноту, за которой ждали обжигающие объятия Флиминиса.

А еще студенты…

Сегодня, когда перед отправкой на поле они выстроились во дворе, то были такими присмиревшими, молчаливыми… Она старалась ни с кем не встречаться глазами.