– Не смешно, господин ректор! – оскорбленно заметил полковник. Вслед за чем пристыдил своих товарищей: – А вам всем должно быть стыдно! Нашил над чем смеяться! Я чтоб вы знали, поплатился лишь за то, что хорошо делал свою работу!
– Нам стыдно! Очень стыдно! – сквозь смех, слёзы и охи-вздохи, «признались» его коллеги. – Но, если бы ты себя только видел… А-ах-аах-ха-ха-ха! Хи-хи-хи!
– Я видел! И ничего смешного не увидел! Ох и получит она у меня! Как только я узнаю, кто распространяет эту… это… Слов нет!
Глава 26
В сравнении с насыщенной событиями первой половиной первого учебного дня, вторая его половина прошла практически бессобытийно.
Преподавателем «Теории заклинаний» оказался неожиданно дружелюбно настроенный отставной капитан. Его звали Корин Маррой, и он был совсем еще молод: на вид не больше тридцати. Однако передвигался он, тяжело опираясь на трость, что, собственно, сразу же и объясняло столь раннюю отставку.
Из его лекции Евгения узнала, что магия – это не какая-то особая энергия и даже не часть её существа, а всё, что в ней есть, всё, что она из себя представляет, всё, что чувствует.
– Любое заклинание, которое вы творите, – объяснял Корин Маррой, – идёт из глубины вас: из ваших ощущений, разума, эмоций, из самого вашего естества. Для того, чтобы заклинание сработало вам необходимо сфокусироваться на том, чего вы хотите достичь, визуализировать это, поверить в это, иначе ничего не выйдет. Запомните, раз и навсегда, чтобы заставить что-то произойти, это должно быть в вас! Если в вас этого нет, то каким бы огромным у вас не был резерв, насколько бы идеальным не было плетение вашего заклинания, ничего не получится.
– А как же ритуалы? И зачем тогда нужны плетения? И медитации? И слова заклинаний? – тут же посыпались на него вопросы.
И вот тут-то и выяснилось, что иметь в себе, верить и желать – мало! Кто бы сомневался! Нужно ещё уметь правильно фокусироваться и направлять силу, с чем как раз и помогают ритуалы, схемы плетений, тексты заклинаний и медитации. Чтобы воспользоваться помощью которых хотя бы на базовом уровне, нужно вначале ими же на том же базовом уровне и овладеть. В общем, сначала учиться, учиться и ещё раз учиться, и ещё трудиться, трудиться и ещё раз трудиться, а потом, может быть, станешь магом.
– А я всё думала, в чём же подвох? С чего это он вдруг так дружелюбно к нам настроен?! – после окончании лекции поделилась своими впечатлениями о молоденьком капитане Арика. – А он просто, оказывается, знал, что к концу лекции мы всё равно взвоем от количества информации, которую он нас вывалил! А вечер и ночь проведём, рыдая над домашним заданием! У-уу! Ко-оварный!
– А мне он понравился! Та-акой хорошенький! – мечтательно закатила глаза Олари. – Да и рассказывал интересно! Так интересно, что я прям заслушалась…
– Так заслушалась, что пока я тебя не пнула в плечо в третий или четвертый раз, не поняла, что лекция уже окончена, – хмыкнула Зания. – Ты хоть слово из лекции слышала? – насмешливо поинтересовалась она.
– Конечно, слышала! И ещё и записывала! – задрав носик, заверила Олари.
– Записывала? – иронично переспросила Зания. – А я думала, ты сердечки рисовала!
– Какие ещё сердечки?! Не рисовала я никаких сердечек! – возмутилась зардевшаяся, как маков цвет, Олари. – Я лекцию записывала!
– Ну-уу… может быть, мне показалось, – сделала вид, что верит Зания. Правда, лишь для того, чтобы уже в следующую же секунду, потребовать: – А покажи тетрадь!
– А не покажу! – показала язык Олари и убежала.
– У неё там, и правда, сердечки? – смеясь спросила Евгения.
– В том числе, – улыбнулась Зания. – Как ты себя чувствуешь, кстати? Я, честно говоря, удивилась, что ты пришла на лекции. Думала, ты до конца дня, как минимум, выпала…
– Да, вроде нормально… А насчёт того, что пришла… Я не пришла, ты же видела: меня привели! Можно сказать, доставили под конвоем, – усмехнулась Евгения.
– А вон оно что… Тогда понятно! – усмехнулась подруга. Затем резко посерьёзнела и спросила: – Как это ощущается, когда в тебе просыпается сумеречная суть? Как ты её чувствуешь?
– Сейчас никак, декан Рингер его усыпила, – улыбнулась Евгения. – А до этого… Когда он злился, у меня словно бы сердце в груди сжималось. А когда он что-то говорил, я его не то, чтобы слышала… В том смысле, что слышала я его не ушами, а мыслями как бы…
– Он? – удивленно переспросила девушка.
– Угу, – мрачно кивнула Евгения и криво усмехнулась. – Сама в шоке!
– Представляю… – кивнула подруга.
«Вряд ли» – мысленно возразила Евгения. Вслух озвучив всё то же мрачное: «Угу». Вслед за чем поинтересовалась: – А что ты слышала о таких как я?
Зания задумалась, припоминая всё, что знает об одержимых сумеречной сутью.
– К сожалению, немного. И в основном, это либо легенды, либо… страшилки, – виновато улыбнулась она. – Вас просто считают… странными существами. Все знают, что изначально вы драконы. И вроде, как вы и остаётесь драконами… Но при этом вы теряете способность к обороту. Что, впрочем, не делает вас менее опасными в боевой форме. Скорее, даже наоборот… Ну ты и сама видела на что ты способна.
– Не я, а моя сумеречная суть, – поправила её Евгения.
– Это вторая причина, по которой вас считают… странными существами. Я и мой дракон – мы единое целое. Оборачиваясь драконом, я остаюсь самой собой и полностью отвечаю за свои поступки, в то время, как одержимые… не являются едиными целым.
– Другими словами, нас считают душевно больными, – «перевела» Евгения.
Зания снова виновато улыбнулась, подтвердив тем самым её слова. Однако тут же заверила.
– Но не все. Более того, поскольку практически все одержимые работают на тайную канцелярию, я подозреваю, что Совету драконов и Его Величеству выгодно, чтобы никто точно не знал, на что они способны.
– Надеюсь, меня хоть сия доля обойдёт стороной… – ворчливо пробормотала себе под нос Евгения, которой для «полного счастья» не хватало только того, чтобы её ещё и в тайную канцелярию завербовали.
– О-оо! – махнула рукой Зания. – По этому поводу вообще не переживай! – Светлейший герцог Вестгейерский, глава тайной канцелярии редкостный сексист: он скорее возьмёт к себе в ведомство чистокровного человека или даже гоблина или тролля, чем драконницу! И это притом, что он презирает людей и все прочие расы.
При этих словах подруги в голове Евгении прозвучало что-то похожее на слово: «Мерзавец!». Уточнять у своей сумеречной сути, правильно ли ей послышалось, она, разумеется, не стала. Однако тему, на всякий случай, поспешила сменить.
– А как давно наша декан одержима сумеречной сутью, не знаешь?
– Насколько я слышала, ещё с детства. Злые языки говорят, что генерал Эилеифр взял её в свои адъютанты только потому, что она из одержимых. И ещё говорят, именно потому, что она одержимая, она не только выжила, но и не выгорела магически, спасая его.
– И поэтому организовали женский боевой факультет, потому что наша декан спасла генерала? – предположила Евгения.
– Конечно, нет, – рассмеялась Зания. – Наш король, конечно, прислушивается к генералу, но к своему брату всё тому же Светлейшему герцогу Вестгейерскому он прислушивается намного больше…
«Мерзавец!» – вновь услышала в своей голове Евгения.
– Поэтому даже, если бы генерал предложил подобное, а я уверена, что ничего подобного он не предлагал, Его Величество всё равно бы не согласился. Так что у нашего декана не было другого выбора, кроме как спасти ещё и Его Величество! – с улыбкой проговорила Зания. И тут же оговорилась: – Шучу, конечно! – объяснила она. После чего рассказала, историю чудесного спасения Его Величества.
Из которой Евгения узнала не только то, что их декан – народная героиня, но и то, что ей грозит опасность. Точнее, об опасности, которая угрожает её наставнице, она узнала не от Зании, а благодаря ей.
