Герцогиня в изгнании (СИ) - Дурман Диана

С высадкой роз придётся повременить: нужно вывести чуть иной сорт, который будет бодрствовать только по ночам, а днём станет крепко спать и точно не начнёт показывать светлому мужу свои ядовитые зубы. Хорошо, что я их ещё не высадила, всё доводила образцы до идеала, иначе пришлось бы переделывать всю работу. А это точно не способствовало бы хорошему настроению при очередном визите герцога.

Хотелось бы верить, что Вилейт ещё на год обо мне забудет, но интуиция твердила обратное. Потому нужно спешно подстраиваться.

С ловушками так же придётся повременить, иначе кое-кто в них точно попадёт, и спокойно наращивать силу больше не получится. Эх, я так хотела наложить проклятье зыбучего песка на отдельные участки сада. Но и эту идею придётся пока отложить.

Столько дел, столько планов, а из-за Вилейта я теперь вынуждена тратить время на ненужные действия! Вот как тут сдержаться и не превратить его во что-то послушное? Жаль в таком случае его быстро рассекретят — муж обязан довольно часто появляться в императорском дворце, а там стоит самый мощный артефакт по обнаружению тёмной магии. Альберт вложил в него кучу золота и установил у единственного входа в частное крыло дворца. И, кстати, у молодого императора Валлиса слишком явная неприязнь к моей братии. Уж не знаю почему, но он будто задался целью уничтожить тёмную магию на корню, превращая своих подданных в каких-то ненормальных фанатиков.

Словно зараза нездоровая вера только в Свет, отрицающая любые отголоски тьмы, расползалась по империи. И всем было плевать, что тёмная магия никогда не была истинным злом, а светлая — добром. Во все времена действия человека определял только его выбор, а не то, какая сила ему дарована — призванного демона можно использовать для спасения чужих жизней, а исцеляющим светом можно выжечь человека дотла. Однако на это закрывали глаза и сильнее всего именно в империи.

Последние десять лет все как с цепи сорвались. Даже жрецы в Храмах империи, ранее служившие только чтобы исцелять души страждущих, стали больше походить на вербовщиков. А во главе всё нарастающего хаоса стоял… Альберт — он вообще мне всё больше казался не самым нормальным человеком. Будь это не так, тогда зачем собственному отцу отсылать его? Предыдущий император, будто боясь собственного сына, отправил его в самую дальнюю южную провинцию, где тот и жил пока правил его отец. Начиная с десяти лет Альберт, якобы спасаясь от покушений, жил вдали от немногочисленной семьи, что собственно так же решило и судьбу Этерии.

Отложив готовые инструкции, я прикрыла глаза, восстанавливая в памяти отголоски чужой жизни.

В детских воспоминаниях Этерия была настоящим ангелом: всегда слушала отца и няню, никогда никого намеренно не обижала, и всегда проявляла сочувствие к другим. Свет воплоти не иначе.

Однако всё изменилось, стоило перед детскими глазами Этерии появиться настоящему принцу — золотые волосы, голубые глаза и тёплая улыбка Альберта могли расположить к себе кого угодно. А ещё помимо внешности уже в десять лет он вёл себя как любой дворянин с хорошим воспитанием (а точнее искусный манипулятор) и его было невозможно не полюбить.

Еще тогда, будучи слишком чистой и невинной познакомившись с милым мальчиком, которого изгнал собственный отец, Этерия больше не смогла отвести от него взгляда. Под крышей барона Лирде юный принц нашёл пристанище, а Этерия встретила свою единственную любовь, которая её и сгубила, несмотря на все дарованные привилегии.

Пусть принц и стал своего рода парией, но с ним приехали его учителя продолжающие давать ему королевское образование. А вместе с ним такой чести удостоилась и крошка Этерия. Барон был хватким человеком и не мог упустить такой возможности (вдруг, Его Высочество так привяжется к его дочери, что сделает ту в будущем императрицей!), а сам принц не возражал, потому что ему было скучно, и девочка, смотрящая на него преданными глазами, грела расчётливую душу будущего монарха. Так что на Этерию в классной комнате смотрели как на красивую игрушку.

Никто и предположить не мог, что с виду легкомысленная девочка обладает удивительной памятью. Мало того, она унаследовала хватку отца, быстрое мышление своего деда, который славился победами даже в самых трудных сражениях, и будто вообще не умела проигрывать. За что бы ни бралась дочь простого барона, у неё всё получалось на зависть остальным. Наверное, как раз о таких героях поют в балладах, а также пересказывают истории о них из уст в уста и возможно Этерию ждала бы именно такая великая судьба, если бы не чужое вмешательство.

У Этерии появилась лишь одна слабость — Альберт. Ради него она готова была стать кем угодно, делать, что угодно и никогда ему не перечила. Именно эта слабость превратила светлую душу во что-то совсем не героическое: никто вовремя не заметил, как пагубно юный принц влияет на доброго от рождения ребёнка, как его слова и поступки перекраивают Этерию в то, что нужно именно Альберту.

Впервые не по годам коварный принц решил воспользоваться Этерий от скуки — ему очень не нравился сын главы воинской части баронства, вот он и решил жестоко над тем пошутить. Не лично, а с помощью Этерии только справившей своё пятнадцатилетие — уже тогда дочь барона слыла первой красавицей и мало кто мог устоять перед её улыбкой.

Выполняя просьбу Альберта, Этерия сделала вид, что влюбилась в неугодного принцу парня, у которого на носу была помолвка с дочерью градоправителя столицы баронства. Парень поверил. И хуже того — проникся.

Радуясь своей удаче, он отказался от руки договорной невесты и начал задаривать Этерию подарками. В силу возраста — до первого совершеннолетия оставалось три года — юная аристократка могла принимать такие ухаживания без ответных действий со своей стороны. Потому жестокая игра продлилась почти год.

В назначенный Альбертом час, выбранный специально чтобы унизить бедного парня как можно сильнее, Этерия прилюдно отказала ухажёру и впервые растоптала чужие чувства. Убедительно удивившись, она заявила, что парень спутал её дружеские чувства с романтическими и просто неверно истолковал её знаки.

От воспоминания ошарашенного и разбитого вида симпатичного паренька лет девятнадцати мне захотелось отвесить себе пощечину. Ну, точнее не себе, а той Этерии, что так нагло врала. А вот Альберту мне от всей души хотелось свернуть шею, потому что тогда-то он и положил начало череде разрушенных жизней.

Первый, по сути, несущественный враг был повержен — его отец, утопая в гневе, лишил нерадивого сына фамилии, брошенная невеста уже нашла другого жениха, а все кому не лень высмеивали дурачка, так глупо разрушившего свою жизнь. И именно этот момент изменил всё.

Впервые Этерия почувствовала вкус безнаказанности, ведь даже жертва поверила вранью и не нашла в её действиях опровержения лживым словам. А Альберт тогда-то и увидел насколько мощным оружием может стать красота той, кто полностью в его власти.

— Печально, — произнесла я в пустоту своей комнаты всё так же сидя с закрытыми глазами. — И глупо. К демонам такую любовь, из-за которой превращаешься в марионетку.

— Согласен, — вдруг ответил мне незнакомый голос, и я резко открыла глаза, чтобы… увидеть перед своим носом остриё клинка.

Лампа погасла, точнее ощерившаяся на меня сталью тень её погасила, и потому я могла только слышать мужчину из темноты.

— Знаю, бесчестно пользоваться слабостью противника, — в низком голосе зазвенел смех, — но ты слишком опасна, чтобы пренебрегать таким шансом.

Показательно испугаться? — размышляла я, повышая свою концентрацию на чужом силуэте, чтобы не пропустить смертельный выпад. — Нет, что-то настроение не то.

Лицо моментально окаменело, мой холодный взгляд устремился примерно туда, где могли располагаться глаза нового убийцы и я без тени страха сказала:

— Всё никак не успокоитесь? Неужели золото дороже жизни? — Ответа не последовало и я, ухмыльнувшись, добавила: — Ну, давай, попробуй выполнить свой контракт, наёмник. Ставлю полный кошелёк так любимых вами золотых на то, что ты скорее окажешься в моей армии мёртвых, чем успеешь полоснуть меня своей зубочисткой.