Зодчий. Книга III (СИ) - Погуляй Юрий Александрович

Вокруг меня разлетались останки древних строений. Я крушил перегородки и раскидывал груды мусора, разыскивая зародившуюся в этой Скверне тварь. Силы таяли, но мне было чем их запитать.

Шепчущий Колдун обнаружился в последнем ангаре, за грудой истлевшего от Скверны металла. Прежде здесь держали навесное оборудование для тракторов, а теперь… Теперь это место стало логовом чудовища.

Лицо обращённого человека было изуродовано страшной улыбкой. Чёрные глаза утонули в провалах черепа. Жидкие белые волосы струились по черепу редкими ручейками. Сгорбленный Колдун держал в скрюченных руках чёрную шкатулку, поглаживая острые грани.

— Ты ещё можешь всё исправить, Возводящий, — проскрипел Шепчущий. — Ты можешь избавиться от одиночества. Ты можешь обрести семью. Снова! Ведь тебе это нужно!

Семья. Отец. Брат. Мама, погибшая в бою. Её больше нет, но Колдун прав. У меня ведь остались родные. Родные, избравшие верный путь. Оставшиеся вместе, в то время как я лишился не только их, но и своего мира. Это не они предали меня. Это я их предал. Они же, напротив, приняли мудрое решение, встав на сторону Изнанки. Они сохранили себя и друг друга. Что же осталось у меня? Ничего.

Мне достаточно просто принять это. Перестать сражаться. Присоединиться к родным и перестать быть одиноким.

— На меня эти штуки не действуют, — процедил я Шепчущему, наводящему на меня слабые мысли. Получается, силы у него ещё оставались. Значит, тварь приносит в жертву уже часть себя. Пускает собственную кровь, ради могущества.

Сердце Скверны догорало, но он всё равно попытался пробиться ко мне. Какое самопожертвование…

— Слушай голос разума, Возводящий Крепости. Голос разума, а не сердца. Сердце всегда приводит во тьму! — заскрежетал Колдун.

— Всё приводит во тьму, если внутри остаётся готовность туда идти, — сказал я.

За спиной порождения Скверны появился Дигриаз, взмахнул клинком, и сталь прошла сквозь фигуру, не причинив той никакого вреда.

— Дэм! Фантом! — изумлённо воскликнул барон, и тут я ударил американца в грудь воздушным кулаком. Билли сдуло с места и пробило им рыхлую стену ангара, а в следующий миг я вспыхнул ещё ярче, заливая пламенем всё окружающее пространство. Одновременно с этим забрасывая в бушующий огонь набранные с монстров сферы. Ревущая стихия затопила помещение, выбивая слабые листы металла. Посреди бурлящего пожара стоял я и выжигал всё, где только мог спрятаться Шепчущий.

Страшный визг раздался за моей спиной, где забилась прижимающаяся к потолку человекообразная фигура. Сгусток пламени пробежал по падающей крыше, мечась и разбрызгивая ошмётки горящей плоти, затем кусок кровли обвалился, вместе с жертвой. Я двинулся к полыхающему телу, сжимая в руках клинок.

Когда я приблизился, то Колдун уже был мёртв. Его влияние ушло. Тяжесть исчезла, но из-за огромного количества магии, прошедшей через меня, в теле появилась неприятная звенящая слабость. Руки подрагивали.

Но это всё меркло перед ощущением очистившегося мира. Вокруг ревело пламя, я пнул ногой чёрную шкатулку Шепчущего, ощущая осквернённую силу зловещего артефакта. Поморщился и раздавил её каблуком.

Покинув рушащийся ангар, я сбросил с себя пламя и кивнул Дигриазу, вышедшему мне навстречу.

— Ты мог предупредить, — заметил «американец».

— Не мог. Я знал, что ты сгруппируешься.

— И я сгруппировался. Но в следующий раз всё-таки дай знак! — улыбнулся барон. — Подмигни, например. Или станцуй.

Я быстрым шагом двинулся к отряду, уже видя несколько неподвижно лежащих на земле тел.

Глава 19

— Что с ней? — спросил Вепрь, когда я встал рядом с ним. Охотник сидел прямо на земле, у тела дочери. Тень хрипло дышала, и её красивые губы кривились в бессознательной злобе. Девушка пока не пришла в себя, и это хорошо. Шепчущий вряд ли был нежен в своём влиянии, пусть пока мозг сам себя проанализирует.

Следов Скверны в охотнице не было. Замечательно.

Я окинул взглядом остальных. Лис тоже в отключке. У тела Глебова склонился напряжённый биомант, которому сегодня пришлось хорошо поработать:

— Сильное сотрясение, — ответил тот на мой вопросительный взгляд. — Его доблесть совсем не сдерживались.

— Думаю, это личное, — без улыбки ответил я. Так, кажется, обошлось без новых обращённых и без дополнительных потерь. Небо над нами стало ещё светлее. Воздух перестал драть горло и щекотать лёгкие. Изнанка ушла, как и шум в ушах. Что ж. Хороший результат.

— Ваше благородие? — лидер охотников всё ещё ждал моей реакции. — Вы знаете, что с ней?

— Знаю. Везите всех к отцу Игнатию, — сказал я ему. — Процедура такая же, как у хватанувших лишку сталкеров. Не волнуйтесь, господин Вепрь. Худшее уже позади. Когда она очнётся, просто будьте рядом. Ей не стоит оставаться одной ближайшие пару дней. Скверны в ней нет.

Он смотрел на меня с недоверием, но надежды во взоре здоровяка стало больше. Воин бережно взял девушку на руки, поднялся. Лицо его переменилось, снова обрело прежнюю уверенность:

— Сухой, Мак, Шустрый! Давайте коней сюда! Поживее!

Испуганный отец исчез, вместо него в строй вернулся всеми любимый лидер.

— Шустрый, берёшь всех и везёшь к батюшке. Шевелись!

— Да чего я-то опять, Вепрь! — возмутился парень. — Ношусь как гонец какой-то!

— Ты у меня поговори ещё, на стирку поставлю в лагере, вообще про оружие забудешь! — рявкнул на него главный охотник. — Где там Гриф?

— Здесь! — рядом с Вепрем появился ещё один молодой боец.

— Пойдёшь с Шустрым. Возьмите Слона. И соорудите мне носилки для раненых, да поживее.

— Сделаем, Вепрь!

— Миша, это было эпикабл! — сказал Дигриаз. Американец оказался рядом со мною. Он сильно пах дымом и кровью убитых монстров. Лицо счастливое-пресчастливое, и глаза хитрые. — Я невероятно хэппи наш знакомство! Эти фирменный скоростной поезд на Минск был настоящий гифт! Я думать, если бы твоя ехать в другой вагон, м? Если б я не баловаться⁈ Тогда мы с твоя не увидеть бы это!

— Хм… — многозначительно заметил я.

— Окей, окей, — тут же исправился барон. — Я бы не увидеть это, май друг. Ты вери вредный, ю ноу? Бат, реали. Изнанка из гон! Фантастик! Я обязательно напишу об этом.

— Я не сильно тебя приложил?

— Пустяк, — отмахнулся улыбающийся Билли. — Ты очень коррект сказать, май друг. Это быть… М-м-м. Сгуппировано. Сгруммировано. Хм… Ты использовать слово, лет ми вспомнить.

— Не утруждайся, русский язык даётся не всем, — не удержался от шпильки я. — Искони не ведал, так до конца и не уяснишь.

— Ты абсолютли прав! — старательно закивал барон и взбудоражено добавил: — Бат, что дальше? Ты двинешься вглубь матьерика, чтобы вести холи файт именем Империи?

— Не всё сразу, мой друг. Не всё сразу. Могу ли я попросить тебя помочь охотникам с ранеными?

Американец кисло покосился на подготовку к транспортировке. Охотники собирали рамы из подручных материалов и крепили их на спинах покорных кобыл. В ход шло оружие, ремни, плащи. Командовал всем очухавшийся Вепрь. Вокруг нашего спонтанного лагеря деловито работали солдаты гарнизона, возводя магические ловушки разнообразных аспектов. Неподалёку от останков выгоревшего ангара мастер-земельник обустраивал защитные укрепления. Снегов внимательно наблюдал за работой подчинённых, не забывая окидывать округу грозным взором.

— Мэйби, у тебья есть какой-нибудь файт? — с надеждой спросил барон. — Это всьё так боринг, ю ноу.

— Есть земельные и санитарные работы, друг мой. Выбирай, — усмехнулся я.

— Окей, май друг. Я вижу прити бэйб нуждается моя защита. Я обьязан быть джентельмен! — моментально определился Билли, но затем осторожно уточнил. — Это ведь не твоя бэйб?

— Не моя. Но обижать её не позволю. Да и Вепрь тебе ноги в рот засунет если что.

Барон сокрушённо вздохнул:

— Ты очень варварски судить о моя. Ни единая бэйб никогда не была мною обижена, если об этом не просить. Это очень сад, май друг. Бат окей, я помочь!