Нежеланная невеста дракона (СИ) - Вишес Мира

Очнулась я от навязчивого запаха трав. Горьковатого, терпкого. Открыла глаза. Наверху был потолок моей спальни. Я лежала в своей кровати, укрытая одеялом до подбородка. Голова мучительно раскалывалась…

– О, ты пришла в себя! – Эрис сидела на краю кровати, держа в руках дымящуюся кружку. – Пей. Целитель сказал, что это поможет.

Я с трудом приподнялась, опираясь на локти. Каждое движение отзывалось пульсирующей болью в черепе. Эрис поднесла кружку к моим губам. Я сделала несколько глотков целебного отвара. Действительно, через пару минут боль начала отступать.

– Что случилось? – Мой голос был хриплым и чужим.

– Ты упала в обморок! Прямо при завершении ритуала, – объяснила Эрис. – Ксалор тебя поймал, конечно. Принес сюда. Целитель осмотрел, сказал – реакция на ментальный контакт.

Дверь приоткрылась, в комнату вошел Мориус. Его лицо было спокойным, но в глазах читалось беспокойство.

– Корделия, как вы?

– Голова болит, – призналась я. – Но мне уже легче.

Он кивнул Эрис, и та послушно вышла, оставив нас наедине.

– Надеюсь, вы понимаете, что провести ритуал заранее было правильным решением. Обморок на самой свадьбе был бы лишним. – Мориус помолчал, изучая мое лицо. – Ответьте, у вас с Ксалором все в порядке? Между вами?

Вопрос повис в воздухе, тяжелый и прямой. Нет. Ничего не в порядке! Мы ненавидим друг друга! Но вслух я сказала другое:

– Мы с ним обязательно разберемся с этим, лорд Мориус.

Он долго смотрел на меня, его взгляд казался пронзительным. Потом Мориус тихо вздохнул:

– Знаете, Корделия… Когда я впервые узнал, с кем мой сын заключает помолвку, я отнесся к этому негативно. Смертная? В доме Веларионов? Безумие. Но потом мы познакомились. Я увидел вашу стойкость, ваш внутренний стержень, и мое мнение изменилось. Сейчас я продолжаю относиться к вам с уважением. – Его тон стал тише, но тверже. – Но это мнение испортится, если вы будете мне лгать. Я чувствую, что между вами что-то не так.

Сердце у меня бешено заколотилось. Я собрала волю в кулак и выложила часть правды:

– Меня беспокоит многое, лорд Мориус. Похищение Дезмондом. Эта история с черной чешуйкой и леди Аэлиной. – Я толком не подбирала слова. – Откуда она взяла этот артефакт? Тот, что убил ее?

Тень боли и горечи промелькнула на его лице.

– Хотел бы я знать. Впервые увидел шкатулку в ее лаборатории, когда непоправимое случилось. А Аэлина… – глава Веларионов сжал губы, – она уже не могла толком говорить. Не то что объяснять. Я понимаю ваши опасения. И если ваш страх за будущее так силен, вы все еще можете отказаться от этого брака. Я не стану осуждать.

Отказаться? Когда до цели рукой подать? Когда Марлена объявлена невестой Элрика? Ни за что. Пусть его сын отказывается первым. Он тоже не хочет свадьбы!

– Нет, – сказала я четко, глядя ему в глаза. – Я приняла предложение Ксалора, и мое решение окончательное.

Мориус удовлетворенно кивнул и вышел из комнаты.

До свадьбы оставалось всего десять дней. И я не сомневалась ни секунды: эти десять дней Ксалор будет стараться избавиться от меня с утроенной силой. Игра входила в решающую стадию.

Глава 30

Через пару дней голова перестала раскалываться. От слабости и тошноты не осталось и следа, словно того злосчастного ритуала и не было. Я сидела в своей комнате, листая присланные Лираэль наброски по рассадке гостей и украшению свадебного зала. Бумаги пестрели именами драконьих и человеческих лордов, описаниями гирлянд из огненных лилий. Все это казалось мне бесконечно далеким от реальности, ненужным фарсом.

И вдруг кольцо на моем пальце вспыхнуло теплом. Не просто теплом – мягким, ласковым жаром, как от солнца в ясный день. Меня накрыла странная, пьянящая эйфория. Мир преобразился! Бумаги с тщательно выведенными Лираэль буквами показались шедеврами каллиграфии. Ее почерк – очаровательным. Имена гостей – мелодичными. Огненные лилии в эскизах засияли так, будто вот-вот вспыхнут прямо на пергаменте! Я засмеялась. Звонко, беззаботно, как ребенок. Бросила бумаги и закружилась посреди комнаты, раскинув руки. Смех лился сам собой. Все вокруг было прекрасным! Невероятно, ослепительно прекрасным!

Через несколько минут наваждение спало так же внезапно, как и нахлынуло. Кольцо перестало греть. Я замерла, дыхание сперло. Сердце колотилось, но уже не от радости, а от леденящей догадки. Что это было?! Просто головокружение? Нет, слишком целенаправленно. Слишком искусственно.

Мне нужно было на воздух. Я выскочила на улицу в сад. Прохладный ветерок обдувал лицо, я глубоко вдохнула, стараясь успокоиться. И тут тепло кольца снова усилилось, камень в нем вспыхнул багрово-золотым светом. Волна иррационального, всепоглощающего счастья накрыла с головой. Каждый листик на кустах казался изумрудным чудом! Каждый цветок – шедевром! Даже обугленные ветви дубов вдалеке выглядели живописно! Я засмеялась, не в силах сдержать этот дурацкий восторг. Забыв про все, я затанцевала между клумб под несуществующую музыку. Вечерело, небо начинало сереть. Красота какая! Я чувствовала себя легкой, как пушинка, и не могла остановиться…

Морок рассеялся, словно по щелчку. Блаженство испарилось, оставив после себя пустоту. Я стояла, глядя на кольцо, которое уже светилось привычным тусклым угольком. Теперь сомнений не осталось. Это была ментальная магия! Его ментальная магия… Ксалора. Ритуал слияния открыл ему доступ в мое подсознание, а кольцо было ключом. Проводником! Он мог влиять на мои эмоции! Заставлять меня чувствовать то, что он хочет! Выставлять дурой, ненормальной, которая пляшет в одиночестве в саду!

Я дернула кольцо. Оно не сдвинулось с места, будто вросло в кожу. Я надавила сильнее, до боли – бесполезно. Отлично. Прекрасно. Великолепно. Теперь кольцо неснимаемое! Гнев, белый и ослепляющий, застелил глаза. Тьма внутри заклокотала в ответ, холодная волна поднялась от самых пяток. Я понеслась в замок. Сквозь залы, спрашивая слуг о том, где мой, чтоб его, жених. Затем – побежала прямо в крыло Ксалора. Его покои. Я не стучала. Распахнула дверь так, что та хлопнула об стену.

Он стоял у шкафа, спиной ко мне. Обернулся медленно, с убийственной невозмутимостью, но в его глазах что-то мелькнуло. Удовлетворение? Предвкушение?

– Ты мерзавец! – выдохнула я, едва сдерживаясь, чтобы не броситься на него. – Используешь ментальную магию через кольцо! Чтобы выставить меня сумасшедшей? Чтобы все видели, как твоя невеста ведет себя неадекватно?!

Дракон поднял бровь, изобразив искреннее удивление.

– Сумасшедшей? Неадекватной? Что ты, Корделия. Я всего лишь добавил своей драгоценной невесте немного счастья. Разве это преступление? Что плохого в том, чтобы ты почувствовала себя хорошо?

Его спокойствие, его наглые, лживые слова взорвали во мне последние предохранители. Тьма внутри рванулась к горлу, мешая дышать.

– Счастья? А дальше что, Ксалор? Заставишь меня рыдать? Чувствовать себя несчастной? Или… – Я шагнула вперед, выплюнув ему в лицо: – Может, вынудишь влюбиться в тебя? Это твой гениальный план?

– Хм. Неплохая идея. – Его губы дрогнули в усмешке. – Подумаю над твоим предложением.

– Не смей! – закричала я, сотрясаясь от бешенства. – Никогда не смей влиять на мои эмоции!

Он пожал плечами, его поза была обманчиво расслабленной, но я видела, как напряглись мышцы на его шее.

– Успокойся, Корделия. Любовь внушить невозможно. Что касается остального – ты сама выбираешь быть в моей власти.

Эти слова стали последней каплей. Гнев слился с клокочущей мощью дара, став единым, неудержимым потоком. Злость – такое же отличное топливо, как и страх. Даже лучше!

– Ах так, дорогой жених? – прошипела я, и голос мой звучал чужим, отдаленным эхом. – Ну тогда запомни: каждый раз, когда ты посмеешь делать так… – выдохнув, я подняла руку, обвитую черными, пожирающими свет сгустками, – …я сделаю вот так!

Я не целилась. Не думала. Просто отпустила сдерживаемую бурю. Темные волны рванули из моей ладони, сокрушительным взрывом ударив в центр комнаты. Гулкий бабах! Массивная дубовая тумба Ксалора почернела и рассыпалась в труху, как гнилое дерево. Балдахин скукожился над кроватью, ножки разлетелись щепками. Статуэтки на полках раскрошились, за секунды превратившись в мусор. Штукатурка посыпалась с потолка, обнажая балки. Покои превращались в руины на глазах.