И, конечно же, он не будет тем глупцом, что упустит ее снова!
- Да-да, именно с ней. Я тайком встречался с Асиной. Ну, и сестра ее не прочь была развлечь меня, - оборвал мысли развязный гогот вервольфа. - А когда Асина передумала и сбежала в другой мир через портал, - начал приносить план Амтомаса первые плоды устами Пайта. - Асина она же… Застала нас с ее сестрой. Ну, ты же понимаешь, тунлисс, - похабно заулыбался гад. - Зачем довольствоваться одной сестрицей, когда все готовы быть ласковыми с тобой.
- Все? - Амтомасу почудилось, что он вдохнул зловонный запах, исходящий от всей этой стайки бесхребетных тварей.
Волки? Да какие они волки? Так, наги ядовитые!
Да, Василиск и сам любил женщин. Но то, что принялся расписывать Пайт, было тошнотворно.
- Ни одна из Платиновых самочек не была моей избранной парой, - пустился в бестолковые объяснения оборотень. - Так что сам понимаешь, с чего бы мне отказывать себе в удовольствиях? - еще одна сальная улыбка, которую хотелось смыть кровью. Разбить ухмыляющуюся рожу кулаком и размазать багровые пятна.
Нет, Василиск не отрицает, что подобного рода бахвальство своими постельными победами имеет место быть. В дорожных трактирах, на привале после боя его приятели тоже бывало болтали… всякое... Пусть сам Амтомас и не понимал никогда такого пустозвонства.
И все же ни в раз еще его кулаки не чесались так сильно от желания размозжить чью-ту мерзкую голову.
Даже внутренний Василиск притаился, поражаясь свирепости, которой пылал сейчас человек.
Так что Пайт и не подозревал, что окаменение сейчас угрожает ему в гораздо меньшей степени, чем слом костей.
- Что с нее взять? – разглагольствовал вервольф. – Девчушка недалекая! Так что тебе, наместник, случайно не свезло Асину потерять. Бежала-то она от меня и от сестры-предательницы… Кхе-кхе! А умотала в итоге от тебя. Хотя, - почесал он затылок, - это еще с какого холма посмотреть. Может, и удачно вышло, что ты на Асине не женился. Сам посуди. Зачем такому богатому, видному вельможе попользованная девица?
Амтомаса потянуло поморщиться. И прикрыть лицо ладонью. На него внезапно такая усталость навалилась. Едва не смывшая омерзение и чувство вины.
Ведь он и сам поступил со СВОЕЙ Асиной не лучше этого падальщика Пайта.
Бросил поруганную.
Наказать хотел за то, что за нос Василиска вести пыталась.
Хотел вывести ее к чистой воде.
Чтоб все узнали, какая она разгульная дева.
А на деле…
И Амтомас вдруг почувствовал себя такой же мразью, как этот паршивый оборотень напротив.
И это ощущение тунлиссу ужасно не нравилось!
А еще его коробило то, что он и сам предал свою Асину, поверив в напраслину о ней.
Его трясло теперь от понимания, какой он олух.
Ведь в ту судьбоносную ночь их близости именно то, что Асина вела себя, как девушка, уже познавшая ласку мужчины, и убедило Амтомаса поверить клеветникам!
Асина вовсе не была невинной девой. Она оказалась раскованной, страстной, ослепляюще горячей! Ее податливость, смешанная с жадной требовательностью, подействовали на Василиска, как ошеломляющий нектар. Он пил и не мог насытиться. Напрочь позабыв, зачем вообще затеял всё это. И, отринув свой злосчастный замысел ткнуть Волчицу в ее же разнузданность, Амтомас, как желторотый юнец, сам пал жертвой своей алчной жажды обладать ею!
В результате очнулся от сладостной истомы тунлисс уже в самом конце. С неистребимой ненавистью к себе самому. К своей безвольности перед страстями. Ну, и к Асине, разумеется, которая и стала его искусной искусительницей.
Амтомасу тогда показалось, что она победила. Он не смог остановиться и обличить ее. Он потерялся в своей похоти. А она сейчас посмеется над ним и поэтому он… опередил ее.
Сам превратился в насмешника и карателя.
А затем его затуманенному взбудораженным неистовством разуму почудилось, что Асина притворяется оскорбленной невинностью.
«Да она ведь даже не пыталась выдать себя за девственницу несколько минут назад! С чего сейчас корчит из себя поруганную добродетель?!» - злился тунлисс.
И чтобы не выпустить на волю разъяренного внутреннего Василиска, почувствовавшего себя обманутым, Амтомас отгородился от Асины ледяной стеной.
И пусть и поздно, но всё же претворил свой план возмездия в силу.
Оставил ее с итогами ее же лжи. Одну, без жениха и… без чести.
А всю скованность и опустошенность девушки, которые не ускользнули от тунлисса, он приписал ее коварной игре.
Больше всего Амтомаса во время того багрового рассвета пугало то, что Асина начнет давить на жалость. Примется молить, бросится в ноги.
Он бы бесповоротно возненавидел себя тогда. Особенно из-за того, что, вероятнее всего, сжалился бы над ней. Может даже, спятил бы настолько от вида ее слез, что простил бы ей всё. Поверил бы в любую чушь, какую бы Асина наплела ему.
Однако этого не произошло.
Асина сменила одну роковую маску на другую.
Она сумела собраться и выдержать их вымораживающее прощание, сохранив остатки гордости.
И… снова победила.
Потому что он так и не смог забыть ее горделивой сдержанности, впечатавшейся в душу нетленным чувством его к ней уважения.
Как и не забыл ее последнего взгляда, выстрелившего в него обещанием неискоренимой ненависти…
Дальше наместник слушал Пайта без особого интереса.
Пайт расписывал, как они с Патриссой… да-да, именно с ней, а не с Полли, как ошибочно предполагала Асина, судя по ее словам.
Так вот вервольф повествовал о тайном замысле старшей сестрицы из дома Платиновых.
Патрисса всегда завидовала Асине.
Средняя сестра была младше Патриссы, но ее будущее, блестящее надо сказать, с самого рождения было предрешено. Стать супругой баснословно богатого Василиска! Просто сказка! – считала Патрисса.
А Асина еще и артачилась. Мечтала о чем-то беспросветно глупом и несбыточном, то есть о свободе выбора.
За это Патрисса вдвойне ненавидела сестру.
Мало того, что Асине выпало на долю стать принцессой, а не влачить бесцветную жизнь посредственной помещицы, так сестренка еще и нос воротила!
«Кем она себя вообще возомнила? – злилась Патрисса. – Настоящей принцесской?? Думает, ей одни блага будут в жизни выпадать. И Асине лишь выбирать останется между роскошью и… роскошью?!»
- Обыкновенная зависть? – поморщился тунлисс, не особо вслушивавшийся в излияния Пайта ввиду собственных нелицеприятных мысленных откровений.
- О, нет! НЕобыкновенная, в том-то и дело, - со знанием дела возразил оборотень. – Самая чернейшая из всех возможных! Патрисса терпеть не могла Асину! А уж пришлую, занявшую место ее сестрички…
- Еще сильнее? – подсказал Амтомас.
- И снова – нет! – с победным видом выдал Пайт. – К Асе Патрисса была более благосклонна. Хотела, чтобы у этой чужеземной лекарши всё удалось лучше, назло настоящей Асине.
«Ася. Асс-сяяя», - вновь отгородившись от болтливого оборотня, перестал Амтомас углубляться в грязные признания.
Вместо этого тунлисс смаковал новое имя. Прияяяятноеее… Ассся. Мягкое, сладкое… такое же непосредственное и непритязательное, как и его рыжая хозяйка. И в то же время до непоколебимого однозначное. Никаких вам А-син. Коротко и четко: Ася! И всё. И этим всё сказано…
****
Добрый вечер, дорогие друзья!
Вы самые лучшие!
Спасибо огромное за поддержку!
Я как всегда сложно иду к финалу.
Для меня это самый-самый трудный момент - проститься с героями
И я знаю, что вы меня понимаете в этом вопросе. Поэтому очень надеюсь на понимание, если вдруг задержу проду)
Но я честно-честно стараюсь поскорее отпустить пару, полюбившуюся мне и, надеюсь, вам тоже!
Всех обнимаю!
Глава 29. Амтомас. В доме наместника.
