Измена. Двойня для дракона (СИ) - Бланш Лилия

Свет арки гаснет. Песня цветов прерывается.

Я изумлённо смотрю на запястье, глажу свою кожу пальцами, пытаясь нащупать то, чего там больше нет.

Ни истинной метки, ни брачного символа, ни даже намёка на старые шрамы. Ничего. Абсолютно гладкая кожа.

Рантар оказывается рядом за долю секунды. Берёт за руку, гладит запястье, на его коже тоже ничего. Гладкая, чистая, как будто ничего и не было.

Наконец, он поднимает на меня хмурый взгляд и спрашивает:

— Что ты сделала, Элена?

— Ничего! Я просто подошла, слушала песнь ойямы, а потом вдруг случилось это…

— Что это?

— Я услышала голос Маон.

— Она говорила с тобой? — напряжённо уточняет Рантар. — И что сказала?

— Сказала, что я выполнила предназначение и теперь свободна.

Брови дракона сведены к переносице, на скулах гуляют желваки, он поджимает губы и молчит какое-то время, а потом глухо произносит:

— Да, ты и впрямь теперь свободна. Наша с тобой связь разорвана.

Рантар

Молча возвращаемся в мои покои. Провожаю Элену до дверей собственной спальни, желаю спокойной ночи и ухожу.

Велю охране смотреть в оба, грожу всеми возможными карами, если не уследят за безопасностью моей семьи.

Они проникаются. Хотя эти парни гораздо надёжнее, чем те два оболтуса, что пропустили Освана Маалана.

Поэтому на башню перемещаюсь со спокойной душой и сразу же срываюсь в полёт, обращаясь драконом.

Кружу вокруг замка, тщетно пытаясь отыскать связь дракона с истинной.

Её больше нет. Зверь мечется и стонет, ощущает, чего лишился, но не может почувствовать Элену. Человеческий разум знает, где она, но зверь больше не чувствует.

Улетаю в горы и позволяю дракону выплеснуть горечь утраты.

Он беснуется, поливает скалы огнём, ревёт и стонет.

Я не сказал Элене, что тоже слышал голос богини в своей голове.

— Привет, истинный. Ты не сумел сберечь мой дар тебе, поэтому я забираю его обратно.

И сразу после этих слов меня охватил невыносимый жар.

— Погоди, — преодолевая боль. — Мы же любим друг друга.

— Вот и посмотрим, чего стоит ваша любовь без истинной связи, — усмехается голос в моей голове, и жар тут же стихает.

На моём запястье больше нет старого шрама, нет рисунка истинной метки. Ничего.

Возвращаюсь в покои уже на рассвете. Проверяю детей. Они мирно сопят в своих кроватках. Джеран лежит на спине, раскинув руки. Райлин на боку, трогательно подложив ладошку под щёку.

Благодаря детям, мы всегда будем связаны с Эленой, а вот она сама… вполне может выйти замуж ещё раз или даже обрести нового истинного.

С Маон станется вознаградить её новой любовью, а меня таким образом наказать.

Стискиваю зубы, тихонько закрываю дверь в спальню детей и крадусь к Элене.

Она спит на спине, закинув одну руку за голову.

Кого винить в том, что не сберёг истинную связь?

Богиню, которая даёт и отнимает на своё усмотрение? Элену, которая сбежала от предателя в моём лице? Ларану, которая наложила проклятие и подчинила волю?

Устало растираю лицо руками. Уже не знаю. Запутался, не понимаю.

Знаю только одно. Сегодня я покончу с властью ледяной змеи в Дарркате.

А потом… Потом я буду восстанавливать всё, что успел разрушить, находясь под её влиянием.

Элена

Утром мы с детьми обнаруживаем сюрприз. Рантар привёл на завтрак моего отца.

Когда мы вышли в гостиную, они уже сидели и ждали нас за накрытым столом.

— Дедушка!

Двойняшки подбегают к Антору, он опускается на одно колено, обнимает внуков обеими руками, целует их макушки. Когда нежности с детьми заканчивается, наступает моя очередь. Я приближаюсь к отцу, тревожно вглядываясь в его лицо. Выглядит он неплохо. Переодет, гладко выбрит и причёсан, хотя лицо выглядит бледным, а под глазами всё ещё лежат тени.

У меня к отцу есть вопросы, но сейчас не время их задавать. Я просто целую его в щёку, а крепкие руки обнимают меня бережно, прямо как в детстве.

— Я так рада тебя видеть, отец.

Он лишь кивает. Едва сдерживает слёзы.

Мы садимся завтракать как самая обычная семья. Как будто нет никаких угроз и не было никаких разногласий.

Дети чувствуют себя прекрасно, рассказывают деду о своих приключениях за эти дни. Выдают всё: начиная от пары дней в интернате до падения Джерана с башни.

Антор то хмурится, то улыбается, но слушает внимательно, лишь изредка задавая уточняющие вопросы.

Мой взгляд то и дело возвращается к Рантару.

Я слышала, как он уходил и как вернулся рано утром, как стоял у двери в спальню и смотрел на меня, пока я старательно притворялась спящей.

Мы больше не истинная пара. Верится с трудом, но это правда.

Изменилось ли что-то с исчезновением метки в моих чувствах? Пока никак не могу понять.

После завтрака Мелисса начала заниматься с детьми, а я попросила отца поговорить со мной в кабинете.

— Отец, это правда, что ты собирал заговор не только против Лараны, но и чтобы посадить Рантара на трон?

— Только после того, как снимем с него проклятие подчинения. Король Норэн слишком слаб, я понимал, что он вряд ли выживет.

— Но почему Рантар⁈

— Советнику хватало силы идти против всех, чтобы исполнять прихоти Лараны. Ты не представляешь, с каким сопротивлением он сталкивался, когда продвигал то, что выгодно ей. До того, как она наложила заклинание на всех нужных людей, с Рантаром никто не соглашался, но он всё равно получал желаемое. Теперь, когда с него снято проклятие подчинения, он сможет направить все свои силы на благо Даррката, а не во вред ему. Я не знаю никого другого, кто умел бы добиваться невозможного с таким упорством. Очевидно, что королева тоже не знает. Иначе Рантар не стал бы первым, кого она подчинила.

— Значит, это правда… И то, что ты планировал вернуть меня с детьми истинному?

Отец внимательно смотрит на меня и не торопится отвечать.

— Кто тебе сказал это?

— Осван.

— Элена, я не планировал «отдать» тебя, как ты выразилась. Я надеялся, что, когда сниму проклятие, Рантар постепенно сможет вернуть твоё расположение, но неужели ты думаешь, что я не забочусь о твоём счастье? Я ведь помог тебе тогда сбежать!

— Я думала… что мне грозит смертельная опасность и ты это понял, потому и помог.

Антор качает головой.

— Я сразу догадался, что Ларана хотела добиться другой цели. Убивать невесту Советника ей попросту было невыгодно. Потеря истинной пары лишает выбивает из колеи надолго, он не смог бы служить её целям. А вот разрыв связи — очень выгоден. Рантар стал очень агрессивным политиком. В нём боролись боль потери и заклинание Лараны. Он выплёскивал свою злость на всех окружающих, но, кажется, уже начинает справляться с этим.

— Ты ведь знал его до проклятия? До истинной связи? Каким он был?

— Мальчиком, которому пришлось стать мужчиной слишком рано. В пятнадцать лет он потерял родителей и оказался на войне, так что… Его готовили к политике, а не к войне.

Я закусила губу изнутри, сдерживая слёзы. Почему-то вспомнился Джеран, который сражался на Восточной башне с принцем Кианом. Пятилетний малыш против подростка. Подросток против взрослого воина.

Я зажмурилась, прогоняя видение.

— Он сильно злился? — осторожно спрашивает отец.

— Сильно, — соглашаюсь я.

— Сейчас выглядит спокойным.

— Да, кажется… Сначала грозил, что заберёт у меня детей.

— Уверен, что вы во всём разберётесь постепенно. Главное — помни: я всегда буду на твоей стороне.

Отец ушёл из кабинета тайным ходом. От разговора с ним у меня осталось горькое послевкусие.

Приоткрываю дверь в гостиную и вижу, как дети занимаются с Мелиссой за столом, а Рантар сидит в кресле неподалёку, с улыбкой наблюдая за уроком.

Когда дверь открывается, он поворачивает голову и смотрит на меня. Я делаю знак рукой, что кабинет свободен.

Он поднимается, подходит. Я пытаюсь уйти, но он тянет меня за собой обратно в кабинет и закрывает за собой дверь. Мы остаёмся одни.