Ненормальный практик 5 (СИ) - "Извращённый отшельник"

— Мерзавец!

Пытается вырваться. Он стискивает зубы от гнева, бьёт её по лицу:

— Сука! Распускать руки ты умеешь, шваль!

Татьяна пошатывается, падает в снег. Приподнимается. Сын адмирала бьёт ещё раз, размашисто, хлестко. Вложился сучонок. Девица снова падает, губа разбита, из носа хлещет кровь. Глаза перепуганы. Почему всё зашло так далеко?

— П-помогите… — срывается её голос. — Н А ПОМОЩЬ!

Павел отвешивает ещё удар. Девка поплыла. Сам же нависает сверху, расстёгивает ремень:

— Сейчас ты у меня попляшешь, шлюшка… Трахну, прям тут, на снегу!

Тук.

Глухой удар.

И тишина.

Павел рухнул на юную Краснову как мешок. Вельветовые модные брюки спущены, глаза закатились. И кто-то отпихнул его тушу чёрным сапогом.

Плюх. Перекатился сынок адмирала на снег. Татьяна же подняла непонимающий взгляд. Из носа кровь. В глазах слезы. Над ней стоял незнакомый парень в простой рубашке. Лица не разглядеть — только глаза. Светятся сейчас синим эфирным светом в темноте.

— Деньги на экипаж есть? — доносится до неё его усталый, раздражённый голос.

— Что… простите… я…

Он фыркает. Достаёт кошелёк, протягивает двадцатку:

— Вот. В трёхстах метрах к северу круглосуточные перевозки. Шуруй домой, пока не замёрзла, дурёха.

Краснова моргает. И его уже нет. Просто исчез. Будто растворился в воздухе, как растаявший снег.

— Призрак… — прошептала она, сжимая деньги дрожащей рукой.

Быстренько поднялась. Прикрыла разорванное платье. Бросила взгляд на Павла — лежит в снегу без сознания, штаны у колен. Выглядит жалко. Под маской хорошего парня скрывался такой подлец.

Девица побежала прочь, пока он не проснулся. Ей никто не поможет. Ни знакомые в банкетном зале. Ни прохожие, коих нет. Так что лучше поспешить куда указал тот призрак… Тот спаситель, объявившийся в момент, когда она уже не надеялась спастись. Больше никаких вечеринок. Никаких приключений. Никогда!

Краснова пробежала за угол. Тут и правда стоянка экипажей. Как он и сказал. Она запрыгивает на ступеньку первого попавшегося:

— На Петроградскую! Быстро! Пожалуйста!

Кучер смотрит на её разбитое лицо, порванное платье, и молча кивает. Таких пассажирок в Петербурге по ночам много…

Крыша соседнего здания.

Две женщины в тёмных серых плащах наблюдали за гостиницей через спецэфирные монокли. Обе — агентки особого отдела Тайной канцелярии.

— Видела? — Юлия, шатенка лет тридцати, с курносым носом и курчавыми волосами, убрала монокль. — Нашему подопечному не спится.

— Угу, — Мария, что была постарше, тридцать девять с хвостиком, продолжала наблюдать. — Вышел через окно, спас девчонку, вернулся тем же путём. Минута всего.

— И двигался как мастер второй ступени. Минимум. А в досье…

— Первая, знаю, — Мария хмыкнула. — Может, поэтому его и прозвали «Ненормальным?» Из-за его скорости?

Юлия достала сверток с печеньем, откусила одно:

— Или потому что нормальный человек спал бы дальше. А не стал вмешиваться в пьяные разборки золотой молодёжи.

— Это да. Хотя… — Мария наконец опустила монокль и взяла печенье у подруги. — Приятно видеть, что ещё остались мужики с яйцами. Тот зеленый хлыщ, Дмитриев, давно напрашивался.

— Знаешь его?

— Наслышана. Уже третья девушка за месяц. Предыдущие две молчали — семьи надавили. Боятся связываться с Дмитриевыми.

— А наш мальчик не боится, — Юлия улыбнулась. — Так жестоко вырубил того придурка.

— Профессионально сработал. — кивнула Мария, взяв второе печенье. — Точечный удар в основание черепа. Минимум сотрясение, максимум — неделя в больнице.

Они помолчали, наблюдая, как в номере Волкова гаснет свет.

— Кстати, а он ничего, — заметила Юля. — Плечистый. И эта растрёпанная причёска…

— Не увлекайся, — фыркнула Мария. — Он объект наблюдения, не более.

— Да ладно тебе! Сама-то на его задницу пялилась, когда он по карнизу лез.

— Профессиональная оценка физических параметров объекта, не более.

Обе тихо хихикнули.

— Но, а если серьёзно, — Юлия убрала печенье, снова стала деловой. — Что докладывать? Превышение заявленных способностей? Несанкционированное применение силы?

Мария пожала плечами:

— Напишем как есть. Объект проявил гражданскую сознательность. Предотвратил тяжкое преступление. Действовал в рамках необходимой самообороны третьего лица.

— И про физические параметры?

— Это обязательно. Пусть аналитики ломают голову, как мастер первой ступени двигается быстрее нас обеих.

— Может, спросить у него самого? — предложила Юлия. — Придем к нему в номер, представимся…

— Да-да, мечтай, — Мария закатила глаза. — И скажем: «Привет, мы из Тайной канцелярии, следим за тобой. Кстати, как ты так быстро двигаешься?»

— Ну, можно же как-то и изящнее…

— Забудь. Приказ — наблюдать и не вмешиваться. Пока он не представляет угрозы государственной безопасности.

— А если на него нападут?

Мария прищурила взгляд, глядя на боковое крыло гостиницы Астарии:

— Судя по увиденному, он справится. А если нет… тогда и вмешаемся. Но что-то мне подсказывает, помощь ему точно не нужна.

Внизу на улице появился ночной патруль. Двое городовых осматривали тело Павла Дмитриева, всё ещё валяющееся со спущенными штанами.

— О, нашли красавчика, — хихикнула Юлия. — Интересно, что в рапорте напишут?

— «Пьяный аристократ поскользнулся и упал», — предположила Мария. — Стандартная формулировка для таких случаев.

— Бедный папа-адмирал. Опять сыночка отмазывать.

— Сам виноват — распустил отпрыска. Вот наш подопечный его и воспитал. Народными методами.

Они ещё раз взглянули на тёмное окно номера Волкова.

— Кстати, как думаешь, он заметил нас? — спросила Юля.

— Возможно. В досье написано — повышенная чувствительность к наблюдению. Но пока не подаёт виду.

— Умный значит. Знает, что лучше не светить реальные способности.

— Или просто устал и хочет спать, — Мария отряхнула снег с плеча плаща.

«Ненормальный практик». Да, теперь обе понимали, откуда прозвище. Нормальные так не поступают. Нормальные спят, когда можно спать. И не встают посреди ночи спасать незнакомых девиц от пьяных ублюдков. А этот встаёт. Так кто он? Хороший парень? Или идиот? Время покажет.

Чердак дома напротив «Астарии».

Две женщины в форме «Тени» также наблюдали за происходящим через окно. Обеим за сорок, обе прошли огонь и воду.

— Быстрый, — майор Гусева поправила седую прядь, выбившуюся из-под капюшона. — Три секунды от выхода до удара.

— Угу, — капитан Волкова, однофамилица, но явно не родственница Александра, прищурилась. — И это после недели в дороге. Я бы на его месте спала как убитая.

— Вот поэтому он подполковник в восемнадцать, а ты всё ещё капитан в сорок пять.

— Очень смешно, Ир. Напомни, кто из нас получил выговор за «превышение полномочий» в прошлом месяце?

Гусева фыркнула:

— То был тактически обоснованный манёвр.

— Ты взорвала половину квартала.

— Зато британских шпионов там больше нет.

Внизу городовые грузили бессознательного Дмитриева в патрульную карету.

— Кстати, хороший удар, — заметила Волкова. — Точно в затылочный нерв. Парнишка знает анатомию.

— Парнишка? Он тебе в сыновья годится.

— Ну и что? Могу же я оценить его работу, как практика? Вон, смотри — даже следов не оставил. Ни крови, ни эфирной подписи.

Гусева достала термос с чаем, налила в две кружки:

— Да, он реально хорош. Держи.

Волкова взяла чай, отпила маленький глоточек, так как был слишком горячий и пробубнила:

— А ещё заметил нас.

— И нас, и тех двух из Тайной канцелярии на соседней крыше, — Гусева кивнула в сторону. — Видела, как он окно открывал? Специально пару секунд выждал — проверял периметр.

— Не глупый. Знает, что под наблюдением, но не дёргается. — снова отпила Волкова чай.