Геном хищника. Книга пятая (СИ) - Гарцевич Евгений

Подгадал момент, когда на меня насели сразу двое, и бросился сбоку. Резцами налетел на плечо, воткнув их в стык между обычным мной и краем брони. И попытался запустить мне под рёбра когти, зацепился за разгрузку с подсумками и повис на мне, не давая ни замахнуться, ни сорвать его через плечо.

Больно было дико, особенно на фоне травм, полученных через браслет. Там щипки да приглушённые сдавливания, а здесь будто по живому режут. Казалось, что рука просто рвётся по шву. Локтем я до него не дотянулся, а попытки пробить по скользкой, лысой макушки лишь глубже вдавили резцы в рану. Перед глазами побежали красные круги, регенерация заработала, но либо совсем уж чудес не бывает даже на Аркадии, либо зелёная слюна была с токсичным сюрпризом. Я услышал как шакрасик, которой всё это время пробыл на крыше, лишь не особо эффективно постреливал дротиками и гонял вдоль стены двух монстров, пытавшихся к нему, забраться. Мелкий пальнул в землекопа, вертящегося вместе со мной, и лишь чудом промазал мимо моей спины. Взвыл от обиды и спрыгнул на землю, бросившись мне на помощь.

Приятно, конечно. Но теперь ещё и за него нужно было волноваться!

Я ударил. Просто ткнул рукояткой телескопической дубинки под рёбра землекопу. Ткнул и активировал, спрятанный внутри заряженный геном. И на миг ослеп — яркая вспышка пробилась через наши тела, не удивлюсь, если на миг, превратив нас в рентгеновские снимки. Заложило уши, а в спину будто бы таран прилетел. Разом завизжали все землекопы — пронзительно, будто из заживо пытаются резать. Глазиков нет, а эффект — есть. Так долбануло, что даже без глаз, и спрятавшись под двумя подушками, они бы всё равно ослепли.

Промелькнула и тут же сгорела в ослепительном свете мысль, что я перепутал эссенции. И вместо молнии получил что-то светошумовое. Но дальше (когда органы чувств начали хоть что-то воспринимать) я почувствовал и запах грозы и ощутил жжение от ожогов. Но и стало легко, плечо капец как ныло, но его точно перестали грызть. Я проморгался, оборачиваясь и на всякий случай разрывая дистанцию, и увидел, что теперь это был не землекоп, а некая половина землекопа.

Большую часть монстра обуглило, а грудь с животом не только почернели, а уже рассыпались в пепел. Крупные серые хлопья, подхваченные ветерком, срывались с тела и плавно покачивались в воздухе. Красиво, чёрт! Как будто сакура отцветает, теряя лепестки.

Вот! Узнаю старую добрую шаровую молнию, значит, не ошибся. Перезарядить только не успеваю, не продумали Древние конструкцию, чтобы на ходу это делать. А остановиться и хотя бы отдышаться остальные монстры мне не дали. Меньше минуты прошло, большую часть которой я сам приходил в себя, а землекопы уже начинали включаться.

Я от души хлопнул ближайшего ко мне по лбу, раздробив височную кость, пнул ещё одного и бросился к пикапу. Чуть не впечатался в борт, сам ещё не до конца очухался, закинул себя внутрь и по стойке поднял себя к пулемёту. Схватился за него, дёрнул затвор и шатнулся всем телом, разворачивая ствол в сторону двора.

Шакрасик в несколько прыжков, перелетая с одной машины на другую, тут же оказался рядом. Забрался по куртке на спину, просунул мордочку через дырку в куртке и, неожиданно, попытался зализать рану.

— Держись, сейчас будем закапывать землекопов… — сказал я и открыл огонь.

Пулемёт взревел так, словно всем хотел показать, кто здесь самый страшный. Самый громкий. Самый опасный. Самый хищник. И немного отбойный молоток.

Примерно так оно и получилось: расстояние детское, калибр нормальный, скорострельность на порядок выше, чем скорость монстров. Первого, уже прыгнувшего на борт кузова, просто снесло свинцовой волной. И продолжало пинать, а потом и рвать, пока он ещё был в воздухе. Второму просто снесло руку и голову, третьему раскрошило резцы, прилепив на его морду довольно жуткую улыбку.

Я чередовал короткие очереди с длинными, крутясь почти на сто восемьдесят градусов. И варьировал по высоте: от попыток прыгнуть до включившегося инстинкта самосохранения в стремлении закопаться в щебень.

Поздно.

Под раздачу попала и соседняя машина. У неё лопнули окна, потом разорвало покрышки, и она осела на одну сторону, придавив почти скрывшегося монстра. Досталось и каменному зданию, одного землекопа протащило по земле и впечатало в стену. А зная особенности шкуры и уровень регенерации, я остановился, только вбив и стену, и труп монстра вглубь коридора. Бытовкам повезло больше — я между делом прошил одну насквозь, а вторую почти не тронул, сразу задержав кучу щебня, пытающуюся под неё проскочить.

Короче, жесть полная, в ушах грохот выстрелов, поверх которых торжественно играет «Полёт валькирий» Вагнера. И без напалма ночь стала очень яркой. И в центре этого безумия оказались мы с шакрасиком, засыпанные чуть ли не по колено гильзами…

Ладно. Приукрасил немного. Во-первых, только я стоял, а мелкий «массировал» мне спину, вцепившись когтями в куртку. А во-вторых, конечно, не по колено, но с горкой. Шагу ступить было некуда, чтобы не поскользнуться, откапывая запасной короб, спрятавшийся за кабиной.

— Кажется, мы победили, — сказал я шакрасику, но он, похоже, меня не услышал. По крайней мере, сам я себя не услышал точно.

Руки слегка вибрировали. Браслеты Древних сильно помогли, чтобы пулемёт не скакал, как припадочный и не рвался из рук. И хватка была усилена, и контроль повышен, а эффект, как от центрифуги в стиральной машине.

Я зарядил новую ленту и приготовился к новой атаке, но вокруг была тишина. Я даже не понял сначала, что это именно она — подумал, что уши до сих пор забиты. Но нет. Звякнуло стекло машины, выплюнув на камни несколько осколков. Скрипнула перекошенная рама от форточки в бытовке, и нервно сопел шакрасик на ухо.

Значит, и правда тишина.

Я тут же достал пузырёк с «Живинкой» и сделал несколько глотков. Достал бинт, соорудил из него плотную повязку, пропитал её эликсиром и запихнул под остатки куртки. Предварительно ещё мелкого попытался согнать, но лишь спровадил его на другое плечо. Зализывать рану — это, конечно, хорошо, но в традиционную медицину я пока верил больше.

— Ну да, именно традиционную…

Прошептал я, чувствуя, как излишки «Живинки» потекли по спине, но зато сразу подействовало, усилив регенерацию и затягивая рану. Заражения вроде не было. Либо я узнаю об этом позже.

Я пересчитал трупы монстров и самодельные могилки из щебня, которые землекопы сами себе и выкопали. Удобно, конечно, но теперь придётся их откапывать. Тела уже начали светиться, выделяя эссенции геномов, и подсветка в том числе просвечивалась сквозь щебёнку. Страшно подумать, что у них там за навыки, и чтобы могло получиться при объединении с геномом шакраса.

Светились все и всё, кроме одного. Но его я, собственно, и недосчитался.

Я приглушил фонарь, сосредотачиваясь исключительно на чуйке генома, и медленно осмотрелся по новой. Проверяя каждое тело, каждый бугорок или ямку. Чуйка тревожилась, со всех сторон показывая опасность. Только выявить конкретный источник не могла. Будто бы его размазало по всей округе. Ну или он настолько огромный, что я просто нахожусь в его центре.

Эта мысль мне не очень понравилась. Я вернул свет фонаря и ещё раз прошёлся, испепеляя все затенённые участки. Потом погремел гильзами и, сдвинувшись к краю кузова, заглянул вниз. И тут же отшатнулся, рефлекторно зажав нос рукой.

Дыхнуло уксусом. Им будто разом вся щебёнка провонялась. В тёмных щёлочках между камнями появился едва заметный, разреженный дымок. Настолько слабый, что видно его было только под прямым лучом света. Я отшатнулся, но воздух чище не стал, только перебился запахом пороха. Услышал непонятный звук, исходящий от ближайшего трупа, и перевёл фонарик в ту сторону. Тело монстра медленно оседало, погружаясь в щебёнку.

— Хрень какая-то мерещится, — я тряхнул головой и, протерев глаза, посмотрел снова, заодно и соседних подсветил.

Картина везде была одинаковая. Монстры постепенно просаживались, скрываясь среди камушков. Сами камни при этом не шевелились, ничего не дрожало и не бурлило, как бывает при попытке что-нибудь куда-нибудь запихнуть. Архимедову силу-то никто не отменял. Раз это впихивают, то что-то другое обязательно должно выпихиваться.