Развод. Дракон, мы (не) твои (СИ) - Эмбер Натали

Эльф лишь кивает в ответ, принимая это как данность.

Рука Рейнольда на плече кажется раскалённым железом и... единственной опорой в этом внезапно перевернувшемся мире. Он снова использовал ситуацию. Как «гарантию» перед эльфами? Или как ещё один шаг, чтобы вернуть семью, которую давно потерял?

Я ничего не говорю. Не могу. Просто киваю старшему эльфу, надеясь, что моё лицо не выдаст урагана внутри. Мы поедем к Королю. Втроём. Как семья. Как дракон, его жена и их исцелённый наследник. Игра началась. И ставки стали выше, чем когда-либо.

Старший эльф разворачивается с той же беззвучной грацией, и мы следуем за ним. Его спутники растворяются среди деревьев, исчезая так же бесшумно, как и появились, оставляя нас на попечение нашего проводника.

Тропа, по которой мы идём, вымощена гладкими, отполированными временем камнями, которые излучают лёгкое, едва уловимое свечение.

Рука Рейнольда перемещается на мою талию. Его пальцы время от времени слегка сжимаются, будто проверяя, на месте ли я. Каждый раз, когда это происходит, по спине пробегает мурашки.

Почему он ведёт себя, словно так и должно быть?

Объявил меня своей собственностью перед лицом эльфов. И я, как дура, позволила этому случиться. Потому что альтернатива — остаться без помощи перед лицом тьмы — была немыслима.

У самой кромки цветущей долины нас ожидает экипаж. Шесть могучих северных оленей, запряжённых в крытые сани. Конор, уже заметно оживший после волшебной воды, с восторгом разглядывает животных. Их ветвистые рога украшены тонкими ледяными кристаллами, сверкающими на солнце.

Рейнольд помогает мне подняться в сани. Моя рука на мгновение дольше задерживается в его широкой тёплой ладони. Устраиваюсь на мягком сиденье, укутывая Конора краем своей белоснежной шубы. Он тут же прилипает к окну, зачарованный видом долины. Рейнольд занимает место напротив нас.

Сани трогаются плавно, почти бесшумно. Олени уверенной рысью бегут по тропе, петляющей вверх, к сияющим вдали ледяным вершинам. Туда, где находится Ледяной Шпиль — дворец короля эльфов.

— Зачем ты это сделал? — вырывается у меня шёпотом. Я смотрю не на Рейнольда, а на серебристую обивку позади него. — Сказал, что я твоя жена?

Он молчит несколько секунд. Только стук копыт отдаётся глухим эхом в ушах.

— Это единственный язык, который они понимают, Мия, — наконец отвечает он также тихо. — Силу. Иерархию. Семью как союз. Эльфы не станут помогать нам, если…

— Знаю, им нужны гарантии, — перебиваю я. Не хочу, чтобы Конор раньше времени узнал, что он и есть та самая гарантия, — Но ты… Что нужно тебе?

— Неужели ты ещё не поняла? — искренне удивляется Рейнольд, — Мне нужна семья.

Сейчас его взгляд серьёзен как никогда. В глазах вспыхивает пламя, как во дворе форта перед нашим поцелуем.

Несколько секунд мы просто смотрим друг на друга. Конор, увлечённый видом из окна, кажется, не слышит наш разговор.

— Смотрите! — внезапно оборачивается он, — Ледяной водопад!

С отвесной скалы струится поток воды, который, не успев упасть, замерзает в воздухе, образуя фантастическую скульптуру. Чудо Севера.

— Как красиво! — выдыхаю я, глядя в окно.

Рейнольд тоже смотрит, его лицо смягчается, отражая детский восторг сына. Напряжение между нами тает, как снег под лучами солнца в этой волшебной долине.

Экипаж останавливается перед огромной, замёрзшей стеной водопада. Лед не мёртвый, он живой, переливается изнутри тысячами голубых и синих огней, словно под ним течёт не вода, а сама магия.

— Путь лежит через водопад Ледяное Сердце, — произносит эльф. Его голос эхом разносится в хрустальной тишине. Он прикладывает ладонь к гладкой поверхности, и лёд отвечает ему мягким свечением. С глухим, но негромким скрежетом во льду образуется арка — идеально ровный, гладкий тоннель, уходящий вглубь горы.

Конор невольно прижимается ко мне.

— Не бойся, — на этот раз говорит Рейнольд. Его голос низкий, уверенный. Он наклоняется и берёт малыша на руки с такой лёгкостью, будто тот и не весит ничего. Конор обнимает его за шею, цепляясь, и я вижу, как напрягается спина Рейнольда, как он на миг закрывает глаза, чувствуя это доверительное прикосновение. Он так долго был лишён этого.

Эльф входит в тоннель не оглядываясь. Мы следуем за ним. Ледяные стены пропускают свет, и мы идём как сквозь гигантский, переливающийся аквамарин. Отражения прыгают по гладким стенам, искажая наши фигуры, делая их призрачными и нереальными. Я иду рядом с Рейнольдом, и наше отражение в стене — это он, я и Конор у него на руках. С виду идеальная семья. Однако каждый из нас знает, что это не так.

Ледяной Шпиль — это не просто пещера. Это огромный, невероятный замок, уходящий ввысь на сотни метров. Коридоры, залы, лестницы — всё вырезано из вечного, прозрачного льда, который светится изнутри мягким, голубоватым сиянием. Здесь пахнет зимней свежестью, хвоей и чем-то невыразимо древним.

Эльфы скользят по прозрачным лестницам, их небесные доспехи и серебристые волосы отражаются в безупречных поверхностях. Воздух звенит от тишины, нарушаемой лишь эхом далёких шагов и неясной, мелодичной музыкой, что льётся откуда-то сверху.

Конор замирает у Рейнольда на руках, его рот открыт от изумления.

— Вау, — выдыхает он, и это слово звучит громко в этой хрустальной тишине.

Эльфы, встречающиеся нам, останавливаются и склоняют головы. Их взгляды скользят по нам, с нескрываемым любопытством. В этих стенах редко встречают гостей.

Старший эльф останавливается у огромных ворот из светящегося льда, инкрустированных кристаллами. Перед ними стоят двое стражей в доспехах, ещё более изысканных, чем у остальных.

— Проходите в тронный зал, — говорит он, его голос звучит почтительно.

Рейнольд медленно, давая Конору привыкнуть, ставит его на ледяной пол и выпрямляется во весь свой немалый рост. Он смотрит на меня, и в его взгляде я читаю уже не приказ, а просьбу. Просьбу играть свою роль. Роль жены правителя Запада.

Он протягивает мне руку. Не чтобы опереться. Чтобы я взяла её.

Я смотрю на его ладонь. На длинные, сильные пальцы, которые я когда-то знала так хорошо. На Конора, который смотрит на нас обоих с затаённым ожиданием. На огромные, безразличные врата, за которыми решается наша судьба.

И кладу свою руку в его.

Пальцы Рейнольда смыкаются вокруг моих. Крепко. Надёжно. Как будто так и должно быть.

Врата медленно и бесшумно открываются.

52

Рейнольд

Мия идёт рядом, закутанная в шубу. Чувствую исходящую от неё волну негодования. Она злится за то, что не оставил ей выбора. Её молчание громче любого крика. Но она молчит. Ради нашего сына.

Конор ёрзает у меня на руках, с любопытством оглядываясь по сторонам. Воды родника сделали своё дело: тьма, грызущая его изнутри, отступила. Его щёки порозовели, дыхание стало ровным и глубоким. Один взгляд на него — и любая цена, даже цена этой лжи, даже её ненависть, кажется ничтожной. Он жив. Он спасён. Всё остальное — дым.

Врата тронного зала распахиваются, впуская нас в сердце ледяной цитадели. По бокам, недвижимые, как изваяния, стоят эльфийские стражи в латах из голубого адаманта. Их взгляды устремлены в пустоту, но я чувствую их внимание, острое, как иглы. Они часть этого зала, его живая броня.

В глубине зала, на троне, высеченном из монолита синего сапфира, восседает Король Элрондель. Он не выглядит старым, но в его глазах читается мудрость тысячелетий. Рядом с ним по обе стороны трона стоят советники — такие же древние и бесстрастные.

Мы останавливаемся в десяти шагах от подножия сапфирового возвышения. Лаэрин, наш проводник, склоняется в безупречном, почтительном поклоне. Мия тоже застывает, выпрямив спину. Я слышу, как быстро бьётся её сердце. Но внешне она спокойна и прекрасна. Моя «жена».

Боль и ярость клокочут во мне от этого маскарада, и от её молчаливого согласия. Но это необходимый ход. В глазах этих существ прочный союз, скреплённый семьёй, значит куда больше, чем слова или договоры. Он даёт гарантии. Он делает нас предсказуемыми. А значит, безопасными для переговоров.