Феодал. Том 2 (СИ) - Рэд Илья

— Владимир… Денисович, — добавил Гио предостерегающе, но я отмахнулся от него, была причина проучить зарвавшегося урода, и имя этой причины — Николай.

— Готов? — спросил я немца.

— Я-я, давай.

Разница между нами слишком очевидна, но я не стал использовать силу меча — мне хотелось разделаться с ним чистым фехтованием. Впрочем, так тоже вышло быстро.

Усыплявший мою бдительность воин так и не понял, что я с самого начала прочитал его гнилой манёвр. Напускная бравада и расхлябанность, нарочито ленивые и заторможенные движения — всё это было призвано расслабить меня, а провокационный тон — разозлить.

На этом контрасте он вмиг подобрался, расслабленность исчезла, и сам тевтонец готов был выбить из наследника дурь на потеху братьям. Увы, но его быстрая атака нахрапом закончилась проткнутым лёгким.

— Бегите за лекарем, — сказал я, вытирая тряпкой клинок и возвращая его в ножны. — У вас около пяти минут, иначе он умрёт.

Наглец ловил ртом воздух и ползал на обочине в траве, как раздавленный червяк. Я же сел обратно в седло и проехал внутрь. Убивать его не стал — это кровь за кровь. Если бы Николай не выжил, то и я не щадил бы никого, но излишняя жестокость ни к чему. Ещё один враг в лице могущественного ордена мне не нужен.

Кто-то из тевтонцев успел предупредить охрану, и нас сопровождала до порога целая процессия из двадцати клинков. Двери отчего дома открылись и наружу высыпали знакомые лица.

Гунтер со своей ватагой встал по левую руку отца, справа от него расположился мой покрывшийся пятнами возмущения брат Афанасий. Парень активно набирал в весе, становясь всё больше похожим на родителя, и сзади незаметной тенью прикрывал маг. Тоже личность, имевшая ко мне претензию — изгнанный за нарушение дисциплины Игнат Цыбульский.

«Все в сборе».

Глава 14

Интриги и нюансы

Кошевой и Гио говорили, что отец набрал добровольцев, но ни слова о тевтонцах. Значит, их не было при штурме, иначе бы меня предупредили. Засилье иностранных наёмников сразу бросалось в глаза. Тот же тренировочный плац сейчас ломился от гридней. Барон думал, что стоит в стае львов, но окружил себя одними гиенами.

— Здравствуй, отец, — поприветствовал я Черноярского-старшего. — Вижу, с последней нашей встречи ты принял опрометчивое решение довериться чужеземцам?

— А я вижу перед собой позорище рода, — не сдержавшись, выпалил Афанасий, его лицо исказила уродливая неприязнь, а рука опустилась на эфес, готовая дать команду атаковать.

— Тише, — мягко произнёс глава и потрепал сына по плечу, это меня удивило: только что полнокровный хряк нарушил субординацию и никакого наказания⁈

— Так с кем мне говорить, может, с братцем? Он неплохо справляется и без тебя, — поддел я старшего барона, наслаждаясь бесовскими огоньками в его глазах.

— С чем пришёл? — взяв себя в руки, спросил Денис Юрьевич.

— Твой тевтонский пёс напел, ты ждал меня, вот и сам ответь: зачем обидел моих людей и что от меня хочешь?

— Ты бесчестно украл то, что тебе не принадлежит.

— Мы это уже проходили, документы настоящие. Ты вот что скажи: как ты собирался обосновать захват дубравы? Суд встал бы на мою сторону.

Столь импульсивное поведение характерно, скорее, для истерички, нежели для барона. Отец хоть и вспыльчивый, но без веских причин или козырей не стал бы в такое ввязываться — советников у него хватало, да и сам что-то смыслил в законах империи. Вон сколько ловушек и препон мне понаставил, как клещ цеплялся в имущество рода. Нет, тут что-то другое.

— Судом можно вертеть и так и эдак, мой мальчик, — ухмыльнулся Черноярский-старший. — А что ждал тебя, то правда, но не для войны. Давай оставим старые обиды и поговорим, как взрослые люди.

«Ого, что-то новенькое, не травануть он меня часом собрался за совместной трапезой?»

— С чем же связан такой резкий поворот? — поинтересовался я.

— Со многим. Я понял, что восемнадцать лет назад совершил ошибку. Не стоило тебя выгонять. Кто знает, может, сейчас мы бы подмяли всё графство и пили с тобой чай вместо всей этой грызни? — Денис Юрьевич мечтательно сощурился, скрестив ладони на пузе.

Не скрою, сказанное им я хотел услышать бо́льшую часть своей жизни. Это была тайная мечта, которую я отодвигал на задворки сознания, как неосуществимую. Всё же он мой родитель. Какой-никакой добрый или злой — неважно. Я смотрел на Аластора и думал, что отец такой же, просто его обманули, и скоро он приедет забрать меня. Потому в голове его слово всегда имело для меня вес.

«Но ошибка в том, что он сказал его не в то время».

Вместо того чтобы упасть примиряющим семенем в плодородную почву, оно ударилось о сухой грунт и равнодушно отскочило.

— Из твоих уст льётся елей, отец, но время воссоединения упущено. Я повзрослел, а ты упустил моё воспитание. Мы чужие друг другу. Лучше не порти всё окончательно и скажи конкретно, что ты хочешь предложить.

— Я же говорил, от него, что тогда, что сейчас одна только головная боль, и эта не фигура речи!

Афанасий не выдержал таких откровений и вышел вперёд с намерением напасть: в одной руке меч, в другой — робкий комок магического камня. Тоже в земельные маги метил.

То ли приревновал, то ли действительно разозлился на мой отказ склонить голову. Фенечка явно искал повод для драки, и, признаться, у меня руки чесались навалять ему при всех, но тогда папаша точно даст заднюю и с такой оравой будет кошмарить поселение.

Ему даже драться со мной не надо — стоит мне уйти в Межмирье, как прихвостни снова нарисуются у порога. А вечно торчать я там не могу. Как же не хватало этого титула барона, даже полноценную войну не развяжешь — это обстоятельство сковывало мне руки.

Но и отцу приходится идти на выдумки. Демонстративно убивать гражданского, к тому же собственного сына — это моветон, грозящий последствиями. Плюс экспедиционный корпус этого так просто не оставит. Я без преувеличения ценный кадр: плачу внушительные налоги, активно пополняю ростовскую сокровищницу хронолитов, недавно вот вернулся из совместной миссии, что уже намекает о нашей тесной связи… Это то, что на поверхности и видно остальным.

В нынешней шахматной партии либо мы договоримся на ничью, либо будет вечный шах. Придëтся безвылазно сидеть в дубраве и рассылать помощников с поручениями. Это снизит приток денег и замедлит моë развитие.

— Так зачем ты меня ждал, отец? — не обращая внимания на распетушившегося братца, повторил я свой вопрос.

Афанасия бесило, что я на него не смотрю, и он шагнул вперëд с намерением напасть, однако его остановил вовремя вставший между нами Драйзер.

— Ваше превосходительство, простите, но матушка срочно вас вызывает. Ей нездоровится.

— Везучий ты бастард, в следующий раз я тебя размажу за неуважение, — раздражëнно выпалил Фенечка и ушëл за мечником в дом, в окне я заметил качнувшуюся штору.

— У тебя на руках все наши векселя, и срок оплаты по ним скоро выйдет.

— Я их не отдам за просто так, — предостерëг я отца.

— Но и я не могу принять твоë позорное предложение.

— Как же нам поступить?

— Я заплачу.

— Хорошо, имение в таком случае за тобой, но это ничего не меняет — родовой феод будет мой. Можешь хоть тысячу тевтонцев нанять.

— Не только за имение, но и за всë остальное.

Вот тут пришла моя очередь удивляться.

— У тебя нет таких денег, зачем ты обманываешь?

— Хоть завтра, хоть сейчас.

— Полтора миллиона?

— Да. Игнат, принеси, — велел он стоящему позади магу, и тот вышел вперёд, снимая со спины котомку и кидая её мне под ноги.

Полуоткрытая и наполненная крупными ассигнациями, она сразу же приковала десятки жадных глаз. Там лежало целое состояние, если тратить на одного человека. В масштабах постройки города тоже хорошее подспорье. По сути, это те самые деньги за стяжень, вернувшиеся ко мне после бартера за векселя.

— Дубраву можешь оставить себе, — покровительственно кивнул Денис Юрьевич, как будто сам заработал каждую копейку, а не лёг под иностранцев.