Древо познания: Факультет призыва (СИ) - Стааль Дарья

– Думаю что? – не поняла я.

– Думаешь, будь твой отец тут, все было бы иначе?

Я что, последнюю мысль произнесла вслух?

– Не знаю, – честно призналась в ответ. – Просто хотелось бы верить.

– Верить – это хорошо, – согласился юноша. – Правда, слепая вера – это плохо.

– У меня нет слепой веры, – пробурчала я в ответ. – Ты как тут вообще оказался?

– Вошел через дверь.

– Здесь есть потайной проход? – удивилась я.

– Ну… что-то вроде того, да, – кивнул юноша.

– И зачем ты сюда пришел? Ядол послал? – нахмурилась я, подумав, что если убить меня тут, то потом можно всем рассказывать про кару Хранителя.

– Вот еще, – фыркнул парень, опускаясь на пол рядом со мной. – Они просто так злятся, что никакого покоя нет.

– Понимаю, – вздохнула я.

– А ты зачем пришла?

Пришлось еще раз тяжело вздохнуть. И правда, зачем я пришла? Ну вызову Хранителя, и что мне ему сказать? Прости, дорогой предок, что нарушила твой многовековой сон, но меня тут обижают злые родственники, не поможешь?

И сама рассмеялась от абсурдности этой идеи.

– А я пришла успокоиться. И подумать.

– Ты тоже злилась, – юноша не спрашивал, он утверждал.

– Злилась, – согласилась я.

– А почему перестала?

– Потому что это не поможет с решением. Здесь нужно что-то похитрее… но я никогда не думала, что придется бороться за власть. И уж тем более в собственном древе, – нахмурилась я.

– И что ты будешь делать с этой властью, если получишь? На что ее употребишь?

– Пока хорошо бы пережить революцию и не растерять земли и людей, – пожала плечами в ответ.

– А потом?

Я задумалась.

– Потом хорошо бы доучиться. Ну и есть такое подозрение, что в Древе познания не учат управлять собственным родом.

– Это да, – рассмеялся юноша. – Но тебе есть у кого спросить.

– Уверена, мама не придет в восторг от подобного расклада, – грустно улыбнулась я.

– От чего же?

– Ну, она хотела, чтобы я удачно вышла замуж…

– Теперь догадываешься почему?

Я нервно фыркнула.

– Да уж, пожалуй, догадываюсь.

– Что будешь делать? – юноша посмотрел на меня.

– Вот хотела накапать собственной крови в чашу. Вдруг это поможет призвать Хранителя.

– И что бы ты ему сказала?

– Ну… я бы спросила, получится ли у меня быть главой.

– А если бы он сказал «нет»?

– Ну нет так нет, – пожала плечами. – Спросила бы, у кого получится.

– А если бы он сказал, что это Ядол? Смирилась бы?

– Не знаю… Понимаешь, мне, наверное, все равно, кто это будет, если он не навредит. Но я не верю, что Ядол из таких. Он слишком… узко мыслит.

Юноша кивнул и помолчал, размышляя о чем-то своем. А потом совершенно внезапно заявил:

– Не поможет.

– Что?

– Кровь в чаше.

– Думаешь? Жаль…

– Зато я знаю кое-что другое, – он поднялся на ноги и протянул мне руку:

– Поднимайся.

Я оперлась правой рукой на пол, а левой – на протянутую мне руку. Юноша обхватил ее чуть выше запястья и легонько дернул на себя, помогая подняться. А едва я оказалась на ногах, как руку пронзила дикая боль, словно в кожу впились сотни иголок разом. Юноша крепко держал меня и смотрел прямо в глаза.

И я поняла, что передо мной стоял не человек.

Сквозь черты лица начала прорезаться кора дерева, в его длинных волосах запутались зеленые листья, светло-зеленые глаза сияли, и нельзя было отвести взгляд. Хранитель держал меня мертвой хваткой, вокруг кружились ясеневые листья, а я замерла, парализованная не то ужасом, не то болью, отдававшей до самого затылка.

– Тебе нужна не власть, но процветание, и я выбираю тебя.

И не было ни одного человека во всем древе Саар, кто не услышал его.

47

На память от встречи с Хранителем у меня осталась татуировка на левой руке чуть повыше запястья. Она была сделана бледно-зелеными чернилами, казалась объемной и изображала раскидистое дерево, заключенное в круг. Наверное, я не слишком ошибусь, если предположу, что этот рисунок был сделан чистой магией.

После того внезапного признания меня главой родственнички как-то поутихли. Авторитет Хранителя непререкаем испокон веков, а все недовольные в зоне риска на отлучение от древа. Я же незаметно втянулась в рутину, хотя, казалось бы, какая рутина могла быть посреди войны?

Древо Саар поставляло провизию для королевских войск. Очень быстро пришлось узнать, что поставки – это сложная логистика. Что задержка в поставках чревата голодными воинами. И что дороги – это один из ключевых факторов победы. А значит, на обозы часто нападали оппозиция или просто местные мародеры.

Как оказалось, нельзя просто победить в паре уличных боев или областных стычках, чтобы громко заявить о собственной победе. Любая власть держится на практических вещах. В этой революции побеждал тот, кто владел: дорогами, почтой, королевским дворцом и портальной площадью. Причем если первые два были распределены по всему миру, то последние пункты сосредоточены в столице. Мне казалось, что логично отбить столицу, а потом уже потихоньку наводить порядок в провинции. Но знающие люди разъяснили, что можно отбить столицу и оказаться в полном окружении, без провизии и места для маневра.

С того дня, как я заняла кресло главы древа, прошел уже месяц. За это время войска Раймонда успели укрепиться на основных трактах, занять крупнейшие почтовые отделения и отбить портальную площадь. Велись последние ожесточенные бои за королевский дворец, который оппозиция уже пару раз безуспешно пыталась взорвать.

Моя мать пришла в себя, с мрачным выражением лица выслушала последние новости и принялась активно раздавать мне ценные советы. И честное слово, на этот раз я слушала внимательно, не спорила и была прелестным ребенком, даром что древа.

В общем, все шло к своему логическому завершению. Я надеялась, что со дня на день этот кошмар закончится, и мы сможем выдохнуть и заняться не обороной, а восстановлением.

Но напоследок и мне пришлось стать невольной участницей решающих событий.

Раз в три дня я ездила в госпиталь. Проведывала мать, привозила продукты для лекарей и сестер, с замиранием сердца пролистывала списки погибших, молясь всем Хранителям мира, чтобы не увидеть там знакомых имен.

Этот день не стал исключением. Но кто же знал, что именно этот день станет финальным в битве за власть над миром Дерева.

Мне было неловко ездить в шикарной карете или в дорогом экипаже. Шла война, и многие люди лишились крова, а шиковать перед их носом собственным достатком мне не позволяли совесть и инстинкт самосохранения. Уставший и оттого обозленный народ подчас опаснее оппозиции, даже если ты отстегиваешь ему на хлеб из своего кармана.

Поэтому я предпочитала пользоваться двуколкой, хотя и трясло в ней изрядно. Конечно, часто это порождало заминки на кордонах, – гвардейцы не признавали в пыльной повозке наличие важной персоны, и мне приходилось вылезать, трясти родовым артефактом перед их носами, слушать скупые извинения, забираться обратно и ехать дальше.

Сегодня было особенно нервно, за прошедшие три дня количество пропускных пунктов увеличилось вдвое. Я в очередной раз совершенно неизящно спрыгнула с двуколки, на ходу стягивая перчатку, чтобы продемонстрировать кольцо Саар.

– Леди, какая встреча, – улыбнулся парень в форме без знаков отличия.

Блекло-зеленые глаза, сальные волосы тусклого оттенка, нехорошая усмешка.

Лойд.

За спиной раздался сдавленный булькающий звук. Я обернулась и увидела, как мой возница завалился набок. Изо рта у мужчины текла кровь, тело пару раз дернулось в предсмертных судорогах и замерло. Лошадь бы понесла, как и любое животное она не любит мертвецов, но ее крепко держал под уздцы кто-то в форме боевого дендроида.

– Еще вчера тут были ваши бойцы, а сегодня уже нет. Забавно, да? – нервно улыбнулся Лойд. – Если ты кого-то знала, могу отвести поздороваться. Правда, боюсь, тебе не понравится запах. В теплоте нашего мира трупы имеют скверную привычку смердеть.