Ключ к счастью попаданки (СИ) - Машкина Светлана

Чего она там застряла? Может, помочь чем надо?

Я хотела было подойти к Фене, но жрец меня остановил.

— Не мешай, дева, молиться той, кого благословили великие боги.

В каком смысле — благословили? На что конкретно? Ну не на ярмарку же, в самом деле, поехать.

Жрец стоял с невозмутимым лицом и явно не собирался делиться со мной информацией.

Пока он неторопливо переносил наши дары куда-то вглубь храма, я пошла к богам. Знакомых у меня пока было только двое — Страда и Эрек. Страда всё так же невозмутимо смотрела куда-то за меня, а вот Эрек показался мне более сговорчивым.

— Ты только скажи — всё у Фени хорошо, или ей надо помочь? — прошептала я.

Эрек не реагировал, как настоящее каменное изваяние.

— В следующий раз принесу, что хочешь, — коварно пообещала я. — Рыбу? Мясо? Вкусного весёлого напитка?

Эрек едва заметно показал глазами — куда смотреть.

Ну какая же я дурочка, в самом деле! Почему сама не догадалась? Разве я не видела, как раздобрела наша Фенечка? Как она нежно прикладывает руку к животу? Как морщиться от резких запахов и старается поскорее покинуть избу.

А дед? Он же в курсе! В этот раз, помогая нам загрузиться, дед Фене даже корзинки с пирожками не дал нести — всё забрал сам. Ещё и прикрикнул, чтобы накинула тулуп.

Я тихо отошла от Эрека. Так тихо, чтобы не потревожить Феню, которая сидела на полу в нескольких метрах от меня, возле какой-то маленькой толстой богини.

Нет, не толстой — беременной!

Глава 47

Ехать на ярмарку Пекас решил как можно раньше, ещё по темноте. Надо было не просто в числе первых продавцов добраться до города, но и занять хорошее место для торговли.

Дед приготовил на продажу свежее мясо, кур, яйца и овощи. Я — сыры, сметану, сливочное масло, которого здесь тоже не было, творог.

— Рядом будем стоять, — решил дед. — Мой товар обычный, такого на ярмарке будет пруд пруди, а твой — диковинный. Подойдёт покупатель поглазеть — чего-нито и купит у нас.

Чтобы не терять драгоценного времени, выезжать решили из дедова дома.

По пути к деду меня перехватил Савва. Грубо схватил за плечо, притянул к себе.

— Пусти! — дёрнулась я.

Савва молчал. Разглядывал меня так, словно впервые видит. Нехороший это был взгляд, липкий, вязкий, слишком откровенный.

— Вот ты какая стала, Улька, — выдохнул он. — Со мной, значит, всё дурой прикидывалась, глазищами испуганными смотрела, а тут нате вам! Решила первой красавицей на селе заделаться?

Я? Что он несёт? Да мне вообще неважно, кто тут у них в курятнике первая, а кто — вторая. Я — сама по себе. С местными девками общаюсь исключительно из вежливости, и то, если сами с вопросами лезут. Кстати, они меня за это не любят и считают задавакой. На игрища и посиделки с семками я тоже не хожу. Что там делать? Слушать, как Манька сохнет по Ваньке, а Ванька, змей-искуситель, хочет весной засватать Таньку? Ну очень интересно!

— Руки убери, — попросила я Савву.

За эти несколько месяцев я набрала немного мышечной массы и теперь была вполне сильной физически девушкой. Конечно, до кабанчика Саввы мне далеко, в кулачном бою точно проиграю. Но что мешает просто и быстро дать ему коленом между ног? Тем более стоит так удобно — ноги на ширине плеч, как говорил в колледже наш физрук.

Я подняла глаза к небу. Простите, великие боги, но ведь сам напрашивается!

— Ты, говорят, торговкой задумала сделаться? Деньгу сшибить? Так не таскайся понапрасну, кому твои глупости нужны.

— Тебя забыла спросить, — усмехнулась я.

Глаза Саввы опасно сузились. Он больно стиснул моё плечо и я, уже не раздумывая, приготовилась к удару.

— Савва! Савва! Вот ты где! — из-за угла выбежала его сестра с растрёпанной косой. — Пошли скорее, батька ругается! Надо порося колоть, а ты ходишь неведомо где!

Савва отпустил меня с явным сожалением. Я, с неменьшим сожалением, расслабила правую ногу. А как хорошо могло получиться. Я, Савва, пустая улица. Сразу бы все вопросы с ним порешали.

Весь вечер мы с Феней пекли её прекрасный хлеб. Это я придумала, хоть Феня и отбивалась.

— Кому он в городе нужен, Ульна? Тама такие лавки хлебные — мимо не пройдёшь. И булки, и плюшки, чего только нет. Кто на мой-то, серенький, польстится?

Но я была уверена, что желающие найдутся. К тому же я планировала провести дегустацию, а с ней без хлеба никак. Не на палец же сливочное масло намазывать.

Спать собрались поздно, но Феня сказала, что с ярмаркой всегда так напряжённо.

— Домой вернёмся и выспимся, — улыбнулась она.

Пекас почесал бороду, подумал.

— Феня, ты, пожалуй, завтра с нами не поедешь, — решил дед. — Чего тебя на телеге трясти в этакую даль?

— Ничё, потрясусь, я не глиняная, — беззаботно отмахнулась Феня.

Зря. Потому что дед уже принял решение.

— Мы разве не на санях? — уточнила я.

— Дорога хорошо укатана, снега немного. В сани, как в телегу, столько не нагрузишь, — объяснил дед и повернулся к Фене. — Ты дома. Опасно в твоём положении по зимнику кататься. Вдруг погода испортится, или колесо сломается — менять придётся. Замёрзнешь, там и до простуды недалеко.

— Пекас! — Феня умоляюще сложила руки на груди. — Хочешь, я два тулупа надену? Пуховый платок достану, тот, что матушка твоя на свадьбу мне дарила. Не замёрзну. Я на ярмарку хочу.

— Какая тебе ярмарка? Народищу тьма, толкаются, орут, за рукава тебя к прилавку тянут. Вдруг толкнёт кто тебя, или чем заденет?

Я усмехнулась — тогда дед тут же, не отходя от кассы, вколотит Фениного обидчика в землю. Тогда я буду его от посторонних прикрывать, чтобы свидетелей не было.

— Ничего со мной не будет. Все бабы беременные на ярмарку ездят, и никто ещё там не родил, — пыталась переубедить деда Феня.

Конечно, не родил! У Фени была первая беременность, и по всем вопросам она то и дело бегала к местной повитухе, специалистке по родам и здоровью женщины. Я, разумеется, таскалась с ней: Фене — как моральная поддержка, и для собственного интереса. Открытие, которое меня поразило до глубины души — в этом мире не было преждевременных родов! Если ребёнок в животе появлялся, то рождался он, как и положено, через девять месяцев. То есть любая беременность по умолчанию заканчивалась родами. Дальше, правда, могло всякое случиться, болезни и несчастные случаи здесь тоже были.

— Нет, Феня, не уговаривай, — строго сказал Пекас. — Ты не поедешь.

— Ыыыыыыы! — взвыла Феня. — Ыыыыыыы! Пекааааас! Ульна, за что он так со мной? Разве же я плохая жена? Или нерадивая какая? Или у меня похлёбка горелая? Ыыыыыы!

— Феня, Феня, ну чего ты ревёшь? — засуетился дед. — Я тебе бусы куплю, хочешь бусы? Или вот ещё, пряников медовых и заморскую фрукту! Ту, сушёную, какую ты в прошлый раз пробовала?

— Ыыыыыыы! Мне полотна надо, тонкого, мягкого, маленькому рубашонок нашить!

— Куплю!

— Я сама хочу выбрать! Ыыыыыыы! Пекаааас! Пекаааас! Сама хочу!

Для полной картины осталось добавить только стандартное «ты меня не любишь», но, вероятно, Фене мешало моё присутствие.

Я схватила вёдра и метнулась во двор. Какие у Фени, оказывается, мощные голосовые связки — её вой даже здесь слышно.

За водой решила прогуляться к общему колодцу, чтобы дать Фене время хорошенько обработать деда. У колодца никого не было — кто на ярмарку собирается, кто по домам сидит. Зато по улице шла Саввина мать. Что у меня сегодня, день встречи с их семейством?

Несостоявшаяся свекровь почему-то довольно на меня посмотрела, плюнула себе под ноги и пошла дальше. Странная женщина.

Дома Феня с Пекасом заканчивали последние приготовления. Разумеется, Феня ехала с нами.

Глава 48

Оба весёлых солнца только поднялись над горизонтом, когда наша, тяжело гружёная телега, доползла до городских ворот. Длинная очередь из таких же, как мы, желающих попасть в город, растянулась на полкилометра.