Урожай Смерти (СИ) - Магнус Гэвин

Жизнь тоже может быть жестокой, и Таллистрия, как королевство жизни, знала об этом не понаслышке.

Я слёз с мёртвого оленя, и неторопливо уселся рядом с чёрной ямой, подстелив себе плащ. Всего один шаг… Так почему же у меня не получается?

Прошло много лет, но я всё так же далёк от того, чтобы совместить в себе и жизнь, и смерть, в одном едином искусстве. Я нашёл свой, обходной путь, и всё же порой мне казалось, что этого мало. Самому себе можно признатся: я слегка скучал по тому, самому первому, сверхъестественному чувству сенсорики жизни, которому меня учили в ордене. Долгие годы практики искусства смерти взяли своё, уничтожив большую часть модификаций ордена, рассчитанных на то чтобы создать из простого человека перенасыщенного жизнью суперсолдата. Физические изменения сохранились конечно: изредка я всё ещё ощущал в себе влияние той самой видоизменённой биохимии, что могла помочь в бою. Но вот остальное…

Всё, что сделали с моей собственной энергетикой мастер жизни ордена, если это можно так назвать, стёрлось безвозвратно. По-хорошему, возможно, мне следовало бы обратиться к целителям ордена странников: никто бы не отказал мне там в помощи. Но мне совершенно не хотелось отвечать на все возникшие ко мне вопросы. Рыцари людей - упорные ребята. Кто-то может докопаться до истины, и пример Кадогана отлично иллюстрировал, чего стоит ожидать в таком случае. Забавно, что даже сейчас, после обретения могущества, неслыханного для любого из мастеров, я всё ещё опасался собственного ордена. Слишком хорошо я знал школу келлийского монастыря, прочувствовав её на собственной шкуре. С её выпускников станется организовать мне ловушку в огромном каменном мешке и поставить там круглосуточный пост и пары десятков мастеров и рыцарей, которые будут убивать меня столько, сколько придётся, чтобы свести меня с ума.

Может, я сумел бы выбраться из такой ловушки. А может, выбрался бы уже кто-то другой… Потому доводить до такого не стоило.

Конечно, у меня ещё были лазейки. Я всё ещё мог взять в руки королевский меч, возглавить тысячу гвардейцев, и, втягивая в себя их жизнь, вновь стать сверхчеловеком, способными дать фору любому простому бойцу. Как показали тренировки с гвардейцами Палеотры, в этом случае я всё ещё был способен на сенсорику жизни.

Но вот искусство смерти это отрезало напрочь, запирая силу смерти в моей душе. Пробить канал смерти через чрезвычайно плотный и энергонасыщенный покров так называемой королевской ауры и оставить её рабочей одновременно было просто невозможно. Слабый канал силы просто рассеивался, сталкиваясь с мощным слоем жизни, а мощный - перебарывал жизненный допинг, лишая меня королевских сил и разрезая связующие нити клятв, подобного тому, как я сам поступал с другими королями.

Были и плюсы, но сомнительного уровня: например, если принести самого себя в жертву, будучи накачанным жизнью под завязку, жертва явно выйдет гораздо более качественная и мощная. Я даже придумал, навскидку, пару интересных ритуалов, в которых можно было бы использовать как жертву настоящего короля. Правда, в идеале это должен быть не просто король, а король, вокруг которого будет множество вассалов, которые накачивают его жизнью, пытаясь спасти его всеми силами…

Вообщем, довольно специфические условия. С другой стороны, это можно было сказать и про многие другие ритуалы искусства смерти: пожалуй, теперь я уже хорошо понимал, как именно размышляли те, кто составлял их.

Иногда, именно в такие моменты, приходят озарения, которые меняют все. Я стал чрезвычайно хорошим практиком искусства смерти за эти годы. Я был достаточно опытен и силён, чтобы подчинить себе не просто ту смерть, что запасена в моём теле или душе: нет, я мог искусно сплести могучее проклятье даже из клубящихся остатков смерти пепелища недельной давности.

Даже без своего бессмертия я мог убивать врагов снова и снова, используя их собственный смерти для новых ударов, и пределом этому было лишь моё собственное тело.

Теперь предела не было, но мастерство осталось. И именно сейчас, сидя на краю пепелища в мёртвой деревне, я внезапно осознал, что подхожу к вопросу не с той стороны.

Мне не нужно пытаться вернуть себе сенсорику жизни, которой учили меня в Келлийском монастыре. Это пройденный этап, я сознательно отказался от пути элитного воина. Всё, что мне нужно, это совершенствовать сенсорику смерти, и тогда ничто не укроется от моего взора.

Я мог ощутить смерть живого существа за сотни шагов от себя, даже не напрягаясь. За тысячи, если сосредоточиться. Это даже не было пределом: даже мой бывший наставник в ордене умел ощущать жизнь за десятки миль… Уверен, кто-то вроде Грицелиуса может почувствовать извержение вулкана за сотни миль от себя, а мастер воды наверняка справится с теми, чтобы найти водоём или подземное водохранилище издалека.

Возможно, эта идея никогда не приходила мне голову в силу того, что практика искусства смерти зачастую жёстко связана с экономией сил. Жертвы может быть тяжело достать, массовые убийства не происходят вокруг постоянно: всё это приводит к тому, что адепт старается расходовать силы максимально эффективно и не тратить их впустую. И это хорошо, в этом рождается мастерство, уверен, так были изобретены многие ритуалы и проклятья из числа тех, что я знал: не из принципа наибольшей эффективности в бою, а из принципа экономии.

Слабое проклятье гнили может убивать человека долгие дни, и возможно, даже не справиться с молодым здоровым мужчиной, заставил его лишь переболеть. Но зато с ним мог справиться неопытный адепт, затратив совсем немного сил.

Но сейчас, когда я силён как никогда… Что мешает мне использовать собственную силу как сонар? Если выпустить тонкую, почти незаметную волну смерти, которая почти не повредит окружающим существам…

Я выпустил из себя широкую, но рассеянную волну смерти, проверяя догадку. И это сработало. Пожалуй, даже переборщил, пусть и не слишком сильно: ближайшая ко мне трава завяла, но на этом всё и ограничилось. Зато волна разошлась дальше, и дальше, и каждый раз, когда слабые, почти незаметные остатки смерти развивались, сталкиваясь с жизнью, я чётко и ясно осознавал, где именно это произошло.

Итем сидел на крыше одного из домов, и точно почувствовал мой выбор силы: краем восприятия я уловил, как молодой магистр неизвестным мне образом очистил своё окружение от силы смерти.

Пятёрка девушек находилась в крупном доме чуть поодаль: судя по всему, тот принадлежал старосте.

Мелайю же я чувствовал безо всяких проблем и не напрягаясь: всё же это была высшая нежить… Девушка находилась неподалёку, присматривая за мной, но вот выброс смерти заставил и её зашевелиться. Впрочем, почувствовали его, похоже, вообще все члены нашего отряда.

— Что-то случилось? — нахмурилась моя вампирша, подходя ближе. — Я почувствовала выброс силы смерти.

— Ничего особенно. — покачал головой я. — Просто я решил одну проблему, над которой довольно долго размышлял.

Надо будет подобрать коэффициент рассеивания получше. Так, чтобы это было почти невесомой, тонкой дымкой смерти, что будет окутывать всё вокруг меня незаметно для окружающих.