Генерал темной властелины (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер"

После чего, прицелившись, выстрелил прямо в химеру. Та тоже не стояла на месте, перемещаясь огромными прыжками, пытаясь достать женщину, разбрасывая лапами комья земли с корнями и травой во все стороны. Но всё же она была достаточно большой, чтобы я смог подловить её и попасть в морду. Вспышка больно резанула даже сквозь прикрытые веки, и тварь издала ещё один крик, в котором к ярости примешалась добрая порция боли.

Ага, не нравится, сука? Всё же у птиц зрение куда более чувствительное. И несколько секунд после такого химера только и могла, что мотать из стороны в сторону клювом, пытаясь прийти в себя. А я, не теряя времени, зарядил вторую пулю громовым раскатом и ударил прямо по слуховым перепонкам. И этот урон тоже прошёл, отчего ту пошатнуло к моей вящей радости, но, к сожалению, оглушив не настолько сильно, чтобы она совсем потеряла ориентацию в пространстве.

— Слава, зачем? Уходи! — снова крикнула мне воевода, но я только сосредоточенно принялся внедрять в третью пулю новое заклинание.

Мне вдруг стало казаться, что в этой битве мы можем победить, но, к несчастью, только казаться. Потому что внезапно, издав ещё один пронзительный клёкот, больно ударивший по ушам уже нам, Химера будто тараном выстрелила вперёд, снося зазевавшуюся воеводу.

— Сука! — со злостью крикнул я и, стерев заготовку, быстро вплёл наработанное до автоматизма заклинание огненного шара.

Выстрел!

И взрыв расцветает прямо в левой глазнице твари, не успевшей прикрыться массивным, почти каменной прочности, веком. Всё же пуля быстрее обычного заклинания и быстрее рефлексов даже магически изменённого существа.

Новый взрыв ярости и боли, и вот уже тварь, забыв о распростёршейся неподвижно на земле женщине, поворачивается в мою сторону. Не знаю, мертва была моя спутница или ещё жива, но больше я сделать для неё уже ничего не мог. Поэтому, пока химера бесновалась, окривев, зарядил ещё одно заклинание световой вспышки. И, выстрелив им, развернулся, что есть мочи рванув вперёд. Спасти меня теперь могло только чудо или меткое попадание во второй глаз, что к чуду вполне себе приравнивалось.

А затем в окружающей темноте, не успев ничего толком разглядеть, я влетел в какое-то вставшее на пути неясное марево, и степь вокруг исчезла, оставив меня на плоской верхушке холма, мира, который совершенно точно не походил на Землю. Он вообще ни на что не походил.

Глава 15

Я застыл, по инерции чуть не шагнув вперёд, где каменная площадка заканчивалась, и начинался склон с достаточно крутым спуском. Нога предательски поехала на каменной крошке, но я смог удержать равновесие и отступить от края, испытывая целую гамму чувств.

Мир, в котором я оказался, и вправду был осколком. Отсюда, с вершины, я видел неровную границу в паре километров от меня, за которой не было ничего, лишь переливающийся всеми оттенками фиолетового и красного цветов купол, отделявший это место от чёрной пустоты за ним.

И этот кусочек земли агонизировал, иного слова я не мог подобрать. Потому что всё: от чахлых растений вокруг меня до самых мелких животных — было искажено, изуродовано, будто это место было всё целиком проклято.

Под ногами раздался писк, и в носок сапога немедленно вцепилась шипастая, утыканная иголками, словно ёж, крыса.

Я зашипел от боли, когда острые, как иглы, зубы прокусили дублёную кожу, и, схватив камень, с силой опустил на мелкую опасную тварь. Раздался неприятный хруст, но крыса сдохла только после третьего удара, да и то, так и не отпустив сапог. Сжавшиеся челюсти пришлось разжимать, просунув между них ствол револьвера.

И тут от убитой крысы словно потянулась ко мне тоненькая струйка маны. Я, скорее, почувствовал, чем увидел это, и одновременно с этим испытал новое чувство дежавю. Ощущение от этой микроскопической капли были такими знакомыми, словно я встретил давнего друга, которого не видел очень долго. Целых восемнадцать лет, если быть точным. Потому что это была мана моего прошлого мира.

— Неужели?..

У меня перехватило дыхание, когда я вновь, уже совсем другим взглядом, обвёл мрачный пейзаж. Моего мира. Вернее, его малюсенькой части. Но что произошло? Неужели он теперь такой весь? Судя по тому, что зон порталов на Земле было далеко не одна и не две, вывод напрашивался сам собой. Похоже, мой прошлый мир был уничтожен, и от него остались только вот такие осколки, наполненные изменёнными животными.

Но много времени на осмысление этого факта мне не дали.

Потерявшая меня, когда я заскочил в портал, Химера всё же нашла проход, и из марева за моей спиной показался разинутый клюв одноглазого, с бурыми потёками вокруг одной из глазниц, существа.

Одновременно почуяв и увидев меня, повернув голову здоровым глазом, она прыгнула вперёд, что я едва успел перекатом уйти в сторону. А затем мне снова повезло.

Химера, а вернее, теперь уже без сомнений, грифон, изменённый той же силой, что разрушила мир, перелетел площадку, приземлившись на склон, не удержался и кубарем покатился вниз, оглашая окрестности неистовым криком.

Я тут же вскочил, лихорадочно заряжая очередную пулю в барабане, но внезапно резко изменившаяся тональность птичьего клёкота заставила поднять голову.

И посмотреть там было на что.

Прямо у подножия холма местность резко становилась болотистой, и рухнувший прямо в вязкую жижу грифон, беспорядочно трепыхаясь, пытался выбраться из неё. И вроде бы до твёрдой земли было едва ли с десяток метров, но добраться он не мог.

А затем я увидел, что ему мешало. Всё немаленькое тело кольцами обхватывали толстые щупальца, покрытые загнутыми, словно крючки, когтями. Прямо на моих глазах из трясины вылетело ещё несколько штук, и туша опаснейшей твари стала медленно погружаться. Клёкот затих. Некоторое время ещё доносилось негромкое бульканье, но вскоре прекратилось и оно.

— Кракен, — пробормотал я, — неужели это он?

В моём мире подобными щупальцами обладали только морские кракены, гигантские кальмары, выведенные светлыми для нападений на наши суда. Вот только морем здесь и не пахло. Впрочем, может, оно тут и было когда-то, но теперь осталось одно болото.

А злая ирония была в том, что одна светлая тварь сожрала другую светлую тварь. И буду честен, это радовало мою тёмную душу.

Шорох за спиной и резанувшее по нервам ощущение опасности заставили вновь метнуться в сторону, пропуская рыжее вытянутое тело.

«Гончая?» — мелькнула заполошная мысль, когда я, разглядев существо, вспомнил слова воеводы.

Это была собакообразная тварь, в которой едва угадывались черты красных волков моей родины. Достаточно крупная, она оскалила клыки, припадая к земле. Замерла, не торопясь нападать.

Похоже, какие-то животные инстинкты в них сохранялись. Со спины она меня атаковала без раздумий, а теперь, когда я повернулся к ней лицом, медлила.

Или не медлила, а дожидалась. Это до меня дошло, когда из портала вслед за ней стали выпрыгивать всё новые особи. И если до этого я планировал вернуться и посмотреть, что с моей спутницей, решив, что с уничтожением грифона всё закончилось, то теперь было понятно, что всё ещё только начинается. Да и проход к порталу мне был уже закрыт.

Хорош ещё, я успел зарядить очередную пулю вспышкой света, планировал ослепить грифона снова, но не пригодилось.

Расстояние между мной и стаей было мизерным, поэтому пришлось стрелять почти себе под ноги. Едва успев отвернуть голову и зажмурившись, я, под раздавшиеся визги и скуление неожидавшей подобного стаи, бросился бежать с холма. Только не к болоту, а левее, туда, где была каменистая возвышенность, тянущаяся вдоль болота куда-то вглубь осколка. Перепрыгнул узкую расщелину в камне, тянущуюся на десятки метров в обе стороны, а затем внезапно оказался на треснутой каменной площадке из белого мрамора. И резко затормозил.

Магия ещё чувствовалась в этом месте. И я его немедленно узнал. Это была часть транспортной системы светлых, по которой они быстро могли перебрасывать свои войска и подкрепления через полстраны.