Моя Фиалковая Зависимость (СИ) - Адлер Марина

Из глаз уже ручьём текли слёзы, я поняла, что нас ждёт нечто непомерно скверное. Эрбос прислонился лбом к моему лбу и дал в последний раз утонуть в его зелёных глазах, что блестели от слёз.

— Я тоже тебя очень люблю, Эрбос. Прости если…

Боль в груди не дала договорить, нечто сильно рвануло меня назад, туда где располагался вход в торжественный зал. Лишь опустив глаза ниже, заметила как сильно впились путы ловчей в мою плоть на рёбрах, рассекая кожу сквозь тонкую ткань платья. Все произошло очень быстро. Дикий, предсмертный рёв Варгов, калечил душу.

Осознав, что уже нахожусь снова в торжественном зале, сидя на полу, взглянула на руки. Кровь… Как много крови… Но это была не моя кровь. Проследив глазами за дорожкой из алой тягучей жидкости я лишь и смогла, что закричать. Ниадис лежал грузным неподвижным телом посреди зала, а Грия, хоть и старалась сражаться до последнего, но уже была проткнута не одним копьём, теряя остатки сил.

Коснувшись амулетов связи с Варгом, я лишь ощутила холод и боль. Душа рвалась на запчасти, пока воины добивали и Грию, взваливая на неё череду громких, рокочущих ударов магии. Не чувствуя ног и рук, я с трудом поднялась, намереваясь применить силу. Ведь могла ранить даже сквозь любую защиту. Я знала что особенная и мне хотелось чтобы моя особенность помогла хоть раз.

Направив все свои внутренние запасы на воинов, что атаковали волчицу, опалила светом своих сил весь зал, разбрасывая гвардейцев по сторонам, но не убивая, как того желала, магия моя ослабла и это ощущалось как отсутствие одной из конечности.

В ту же секунду руки мои опутало новой порцией искрящихся золотом нитей. А магия. Магия так и умерла внутри, даже не зародившись по моему новому приказу. Стало пусто внутри, будто я вновь стала человеком. Зато путы ловчей благополучно впитались прямо в кожу, растворяя и уничтожая все мои попытки помочь Грие и лишая меня всяких способностей.

В проходе зала, двери в который уже были выбиты и висели на петлях массивными истерзанными кусками дерева, показался Риши. Молодой Варг растерянно осмотрел обширное помещение, отца, что лежал мертвым телом на полу и мать, которая продолжала сражаться с остатками охраны, будучи смертельно раненой.

— Нет! Уходи! Уходи! — с надломом в голосе прокричал Эрион, но было поздно.

Риши не раздумывая бросился защищать Грию, железные копья свистящими пиками полетели и в него, но гибкий Варг сумел избежать ранений, двигаясь словно змей между ними. Вскоре мощная пасть юного Варга с особенным остервенением стала рвать гвардейцев вокруг. Золотые доспехи и части тел полетели по сторонам. Риши словно сошёл с ума от гнева.

От горя.

В его поле зрения не выживали и обычные гости, собравшиеся на торжество. Он злобно и безжалостно убивал всех на своём пути, а когда заметил, что мать-волчица умирая, опала на пол, высоко вздёрнул голову и взвыл настолько громко и жалобно, что уцелевшие окна задребезжали. Казалось и камень под ногами пошёл рябью, словно вода, распространяя боль утраты. Риши горевал и в этом горе растворился, забывая о себе. Всё моё внимание привлекал лишь он, потерявший обоих родителей в один день. Из-за фейцев.

— Беги, Риши! — взмолилась я, когда заметила Градоса и его намерение избавиться от юного Варга. Король уже собирал силу в руке. — Беги! Прошу тебя! — Сжала амулет связи и почувствовала, к своему счастью, отклик сына Ниадиса сквозь него, хоть и очень слабый.

Риши сразу нашёл взглядом нового короля, ведомый моими глазами. Было видно как он зол, как желает наброситься на короля, но заметив на его шее сверкающий королевский амулет, понял — ему не одолеть Градоса сквозь такую защиту. Подарив последний взгляд, полный бескрайней ненависти и обещания расплаты, Варг быстрой светлой тенью метнулся к выходу и скрылся за пределами зала, ещё прежде, чем король успел опалить его своей магией.

Я не верила своим глазам. Грия и Ниадис лежали мёртвыми на полу, покоясь в широких лужах своей крови. Отец и мама, обнявшись, горевали по своим друзьям, не смея шелохнуться, окружённые прибывшими на подмогу гвардейцами. Мой брат, как и я опутанный магией ловчей, стал бессилен и растерянно искал взглядом выживших, а отыскав меня, с облегчением вздохнул. Йена поставили на колени рядом с Авалардом. Зоуи и вовсе нигде не было видно.

Стала судорожно бродить взглядом и поняла, что Эрбоса тоже нигде нет. Но потом… Увидела как Градос выгибая тело моего мужа чарами воздействия, при этом приправляя повиновение болью, ведёт его в центр зала.

В руке короля блеснул острый тонкий кинжал и я бросилась к Градосу, растеряв остатки страха перед жестоким королём. Он вёл моего мужа на казнь. Меня же снова потянуло, отбрасывая назад. Я обернулась и увидела Алистию, которая смело затягивала нити ловца на моём теле, хоть в её глазах и зияло сожаление. Она служила королю и обещала исполнять любые приказы правителя. А правитель пожелал пленить Альхандру. Она лишь исполняла.

— Нет! Не смей, Градос, трогать моего мужа. Мы связаны с ним брачными клятвами! Если ты желаешь смерти ему, то и я уйду следом. Таковы условия крепчайшего из договоров фейри!

Я сразу поняла, что Градос желает получить меня живой. И сразу поняла для чего. И была права, поскольку, король сразу спрятал кинжал в ножны.

— Мама, этого тоже увяжи. И покрепче. — бросил он небрежно Эрбоса прямо под ноги ловчей. — Потом заприте эту парочку в темницах. Мне нужна лишь Альхандра, но в связке идёт и её муж, как оказалось. Остальных отпустите они не нарушили закон и их трогать я не в праве. — Недовольно осмотрел моих родных Градос. — Человека и полукровку выбросить из мира фейри!

Раздав распоряжения, Градос подошёл ко мне.

— Скоро ты пожалеешь, что так плохо обошлась со мной, моя Милли. — обхватил он одной рукой мой подбородок, от чего волна отвращения пронзила тело. — Учись повиновению, мой тебе совет.

Любить вечно

Говорят, весь Мидер замирает, в мгновение, когда королевский амулет избирает себе хозяина и правителя целого Королевства.

Ведь после этого король обязан принести своему народу обещания его защищать и править исключительно по законам фейри.

Все короли Мидера приносили такие клятвы своему народу. Но что если бы кто-то из них отказался править по законам фейцев и взял полную власть в свои руки? Без сомнения, тогда бы фейри узнали все оттенки гнёта и подавления.

Эраген Алахосский «Законы и правила фейри» том 2

Пламя:

Наверное, нет более угнетающего звука, чем звук ударяющихся капель дождя о крышку гроба. В моём случае целых двух гробов.

Я осмотрел кладбище и ровные стороны ям, что подготовили для моей матери и сестры рабочие.

Ни единой души… Ни друзей, ни знакомых, ни родственников. После свадьбы с моим отцом, мама ни с кем не общалась. Родных забыть велел муж, а новых знакомых заводить запрещалось. Аваларда решил не приводить сюда. Знал, он будет расстроен, зол, но в его памяти не будет этих мгновений. Пусть в его памяти будет меньше таких мгновений…

Только дождь был моим товарищем при прощании с сестрой, с которой так и не успел познакомиться, и матерью, которая видела слишком мало хорошего в жизни. Он лил как из ведра, словно все слёзы мироздания решили явиться именно в этот день, в это место, оплакивая несправедливую утрату.

Провёл ладонью по красивой крышке дубового гроба матери, смахивая для чего-то влагу с его полированной поверхности, и понял, что не верю в эту реальность, настолько она отвратительно черна.

— Я так хотел вас защитить… — сказал в пустоту, глядя на гроб матери. Красивый и дорогой. «Если бы это имело хоть какое-то значение для усопших…» — промелькнула унылая мысль в голове. Окинул взглядом такой же маленький гробик рядом, на который и вовсе глядеть было невозможно без дикого чувства сожаления. — Я не смог вас уберечь… Теперь обязан поплатиться за это.