Хозяин теней 6 (СИ) - Демина Карина

Дневник народной учительницы. [1]

— Таким образом, среди всех присутствующих признаки отравления неизвестным веществом обнаружены лишь у меня и Дмитрия.

Димка изо всех сил старался не пялиться в угол, в котором устроился Тимоха с пряником в одной руке, и калачом в другой. Чашку с чаем он поставил на левое колено, а на правое — блюдце с черничным вареньем. Буча устроилась прямо перед ним, и Тимоха, отковырнув кусок калача, теперь пытался запихнуть его в пасть тени. Буча отворачивалась, фыркала, но не уходила.

Шувалов-старший делал вид, что ничего-то странного не происходит.

Сам он чай пил вприкуску с пирожком.

А главное, организовал, что чай, что пирожки с расстегаями. И вообще вёл себя совершенно по-хозяйски. Хотя и вежливо.

Нет, за некромантом этим глаз да глаз нужен.

И Татьяне он улыбается.

И с Николя общий язык нашёл. И вообще до отвращения душевный человек. А стало быть, опытная падла. Только очень опытная падла может с такой лёгкостью маски менять.

— И вывод очевиден. Травят нас дома. Кто? Сложно сказать. Выясню.

И на долю мгновенья маска дала трещину. Хотя тут понимаю. Я бы тоже выяснял.

А что выяснит, тут уж я не сомневаюсь. От некроманта, если подумать, и на том свете не скроешься.

— Но пока суть да дело, Дмитрию безопаснее будет оставаться на территории школы, — произнёс он и на меня поглядел. А глаза у него чернющие.

Такие… характерные глаза.

— Однако вследствие некоторых личных особенностей, связанных с даром, я бы хотел, чтобы рядом с ним находился кто-то, способный помочь в ситуации, когда дар этот выходит из-под контроля.

— Я? — уточняю сугубо приличия ради, потому как в принципе да, очевидно.

И я согласен, что в целом вариант неплохой.

— Именно, — ответил Шувалов и улыбнулся этак, с благодарностью. Ну и рожа у него. В смысле, лицо. И аристократично, и благообразно. С таким на выборы идти — самое милое дело.

— Но… — Татьяна чуть нахмурилась.

— Естественно, пребывание Савелия в гимназии я оплачу. Готов внести плату сразу за несколько лет вперед или…

— Да мы сами способны за себя заплатить! — Татьяна, кажется, готова была потерять терпение. — Что вы в самом деле с этими деньгами…

— Прошу прощения, — Шувалов-старший приложил руку к сердцу. — Не имел намерения оскорбить. Просто…

— Просто мы вынуждены скрываться. Вынуждены были, — мрачно произнесла сестрица. — И вообще… не в деньгах дело!

— Ещё раз извините, если оскорбил. Не имел намерений. Напротив, это скорее нам нужно. Шуваловы давно пытаются создать определённую репутацию, но с переменным успехом. Потому жест мой будет выглядеть весьма логично в нынешних обстоятельствах. Как помощь перспективному сироте, на которого Шуваловы имеют определенные виды. Тем паче имеется сродство дара, которое вновь же объяснит наш к нему интерес…

— Тань, он дело говорит, — признавать это тяжко, но и вправду ж дело.

Тем более, чего свои тратит, если можно потратить чужие?

Чай, шестьсот рублей в год не лишние.[2] А если и Метельку посчитать, то и тысяча двести выходит.

— Мне это не по вкусу, — сухо произнесла сестрица.

— Понимаю. Но уверяю вас, что это совершенно безопасно. Пансион находится на территории школы. Он небольшой. На полсотни учеников. В их распоряжении комфортные комнаты. Питание там же и весьма, заверяю вас, недурное. В прямом доступе и библиотека, и школьные лаборатории. К тому же, как я понял, у Савелия имеются определенные трудности с учёбой. Дмитрий рад будет помочь. Да и учителя, сколь знаю, постоянно проводят вечерние занятия для тех, кому нужна помощь.

Угу. Прям мечтаю учиться, учиться и ещё раз учиться.

— Территория охраняется. И с этого года стараниями дражайшего Алексея Михайловича, охрана усилена.

Не знал.

Но ничего. Охрана мне не помешает. Тем более, если держаться станет вне школы. А в школе я ничего этакого не заметил.

— Поэтому там, полагаю, куда как безопаснее…

Николай Степанович потупился. Его, стало быть, в курс дела ввели.

Татьяна вздохнула.

И произнесла:

— Понимаете… у Савелия есть талант…

— И не один, полагаю. Мне показалось, что он весьма талантливый юноша…

— Именно. Но один из них особо выделяется. Он удивительным образом притягивает к себе разного рода неприятности. И потому…

— Я не нарочно, — пробурчал я, раздумывая, а хватит ли способностей у Димки, чтобы покойника призвать.

Или сперва стоит просто поговорить?

Выяснить, так сказать, подробности? Что там надо для ритуала? Ну там, козлы, свечи, пентаграммы…

— Поэтому постоянное проживание Савелия на территории школы может… нанести урон этой школе. Извини, Сав, но это правда.

Я не в обиде, потому как действительно правда. Оно вроде и не нарочно, но выходит же.

— Тем не менее, я… был бы весьма обязан, — Шувалов произнёс это очень мягко, и руки поднял, всяко демонстрируя мирность намерений. И на Тимоху поглядел, впрочем, того некромант больше не интересовал. — И со своей стороны готов выслушать ваши условия.

— Дирекция не согласится…

— Уговорим.

— Вы так уверены?

— Не так давно мне сетовали, что флигель, в котором разместилась лаборатория, давно пора перестроить. И саму лабораторию разделить на несколько, чтобы ученики не мешали друг другу. Оборудование опять же… добавим проект полигона для полного счастья.

— Дорогой пансион выйдет, — не удержался я.

Шувалов повернулся ко мне и произнёс очень спокойно.

— Род Шуваловых богат. А вот самих нас осталось немного. И потому я готов платить, если это как-то поможет моему сыну.

А Димка с чего-то покраснел. Густо так. Будто услышал что-то… что-то, что только ему понятно.

— Эй, есть кто дома? — радостный Мишкин голос нарушил затянувшуюся паузу. — Тань? Светик?

Хлопнула дверь.

И Призрак, встрепенувшись, бросился к дверям.

— Так… — тональность изменилась. — А что у нас с лестницей? Эй, есть кто тут…

— Есть, — отозвался я. Может, оно и не прилично, но проще проорать сразу, что живы и целы, пока Мишка не полез нас спасать. — Поднимайся! Только аккуратно, а то она чутка шатается всё же.

— А это… — Шувалов обернулся на голос.

— Это… — взгляд у Татьяны был растерянным. Как-то не подумала она, что Мишка может вернуться. И я не подумал. И не только я.

— Это Мишка, — сказал я, понимая, что прятать его уже поздно. — Ещё один наш… родич.

— Доброго дня, — Мишка заглянул в гостиную. — О! Чаёк! И гости! Гости — это…

Он запнулся на полуслове. А Шувалов встал и протянул руку.

— Надо же… — произнёс некромант насмешливо. — А покойников-то всё прибывает.

Что может быть лучше затянувшегося чаепития в кругу дорогих родственников и вынужденных друзей? Мишка булку разломал пополам и сказал так, задумчиво:

— У Твердищева брали? У него булки отменные. Не хуже Филипповских.[3]

— Это да, отменная выпечка. И чай неплох.

— По знакомству досталось.

За что люблю высший свет, так это за умение с важным видом обсуждать всякую хренотень, обходя по-настоящему важные вопросы. И оба вон кивают, соглашаясь, что чай и вправду хорош, и цвет у него насыщенные, и аромат. И что в последнее время даже в проверенных лавках не всегда этакий купишь. Ушлый народец так и норовит свежий с крашеным испитым смешать.

И главное, все сидим, хлебаем и киваем, соглашаясь, что так оно и есть.

Мне прямо любопытно стало, у кого первого нервы сдадут. Орлов ёрзает, чувствуя, что что-то происходит, но не понятно, что именно. Взгляд его скачет с Шувалова-старшего на Мишку, с Мишки на меня, а с меня — опять на Шувалова, но уже младшего. И видно, что его прям распирает от вопросов, но Никита мужественно держится. Демидов щурится. Димка застыл с прямою спиной, только глазами косит то влево, то вправо. Кажется, дышать и то боится, чтобы удачу не спугнуть.