Эхо 13 Забытый Род. Трилогия (СИ) - Родович Арон

Максим хмыкнул, бросил на него взгляд и усмехнулся — в этой лёгкой, беззлобной усмешке чувствовалось, что они друзья и понимают друг друга без слов.

— Яков, друг, ты же прекрасно знаешь — мы и вдвоём с господином спокойно могли бы туда съездить. Там уже два года всё в таком состоянии, что хоть кино снимай. Ни охраны толком, ни монстров, никого. Барон с графом и сами особо не вкладываются в эти предприятия: два-три охранника на весь комплекс, и те скорее для вида. Они нам ничего сделать не смогут и права не имеют.

Яков усмехнулся, но в голосе мелькнула сталь:

— Людей всё равно возьми. Так будет правильнее.

— Вы что-то знаете, чего я не знаю? — спросил я, переводя взгляд с одного на другого.

Оба одновременно качнули головой. Слишком синхронно, чтобы я поверил.

Взгляды их всё же пересеклись — коротко, но выразительно. В этом молчаливом обмене читалось: да, они в курсе большего, но сейчас не время. Скорее всего, просто хотели дать мне выдохнуть после последних событий.

Поздравления сыпались одно за другим, каждое — с разной интонацией, но все — искренние. Кто-то шутил, кто-то говорил серьёзно, но каждый дружинник смотрел прямо в глаза и сжимал руку так, будто хотел передать в этом рукопожатии частичку своей силы. Макс и Яков оставались рядом, как невидимые стражи, и в то же время — как тихие свидетели момента.

Во дворе огонь костров тянулся к небу, разбрасывая искры. Запах дыма смешивался с ароматом мяса и свежеиспечённых булочек, доносившихся со стороны столов. Гул голосов, смех и звуки кружек, стукающихся о деревянные столешницы, создавали свой, особый ритм праздника.

Вскоре начались забавы. Несколько дружинников устроили шуточные поединки без использования Эхо — только сила, ловкость и упрямство. Это вызывало бурю смеха, когда кто-то из здоровяков внезапно оказывался на земле под напором более лёгкого, но ловкого соперника. В другой стороне двора несколько молодых дружинников пытались перепрыгнуть через высокий костёр, вызывая взрывы аплодисментов и подколки со стороны зрителей.

Алкоголь тек рекой, но в меру — Путь Силы помогал держаться на ногах. Однако один парень из младших, явно переоценивший свои силы, вдруг повалился на спину прямо на траву, к общему веселью. Макс, не упуская случая, громко объявил, что этому «герою» завтра предстоит ранний подъём и дополнительная тренировка, чем вызвал новый всплеск смеха. А когда кто-то попытался протянуть кружку с самогонкой молодому дружиннику из завтрашнего дозора, Макс молниеносно оказался рядом и отвесил виновнику звонкую затрещину. Все дружно загоготали.

Я ловил себя на мысли, что давно так легко не смеялся. Даже Милена, стоявшая чуть поодаль, смеялась, глядя на этот балаган. Её глаза светились, и это тепло передавалось мне, заставляя улыбаться в ответ. Я чувствовал — этот род стал для меня чем-то большим, чем просто объединение по крови. В прошлой жизни у меня не было настоящих друзей, а здесь, даже понимая разницу в статусе, я хотел считать этих людей своей семьёй. Я знал, что за каждого из них готов буду стоять до конца.

Я уже собирался отойти, чтобы навестить Сергея, и сказал об этом Якову. Он лишь усмехнулся и поднял голову — и в этот момент во двор выкатилась коляска, которую толкал молодой дружинник. Сергей подъехал прямо ко мне, протянул руку и поздравил с днём рождения. Его сразу же отправили праздновать вместе со всеми, и я не заметил ни единого взгляда ненависти или неприязни в его сторону. Они приняли его, потому что принял я.

Время летело незаметно. В какой-то момент кто-то затянул простую походную песню, и к нему тут же присоединились десятки голосов. Пламя костров отражалось в глазах людей, а тени от них плясали по стенам двора. Мне казалось, что этот вечер длится вечность, и в нём нет места ни боли, ни страху.

Когда ночь стала особенно тёмной, я всё ещё держался наравне с остальными — пил, смеялся, участвовал в шутках и разговорах. Но в какой-то момент понял, что усталость подкралась незаметно. Сев ближе к костру, я почувствовал, как тепло огня и тихий гул голосов начинают убаюкивать. Я знал, что не останусь последним, но и уйти слишком рано не хотелось.

В конце концов, поднявшись, я обменялся парой коротких прощальных рукопожатий и направился к себе. В груди было чувство редкого спокойствия. Сегодня я был не просто господином — я был частью этой семьи. С этой мыслью я закрыл глаза, и сон накрыл меня почти мгновенно.

Глава 15

Я проснулся без посторонних звуков — ни стука в дверь, ни шагов в коридоре. Потянулся, зевнул и несколько секунд смотрел в потолок, пока в голове не прояснилось, что сегодня мы собирались ехать на завод.

Душ помог окончательно проснуться. Холодная вода сперва обожгла, потом вернула тело к жизни. Переоделся в простую тёмную рубашку и брюки.

В коридорах поместья было тихо. Лишь где-то вдалеке слышался стук посуды и приглушённые голоса — кухня уже жила своей утренней жизнью. Каменные плиты пола холодили ступни через тонкую подошву, окна пропускали бледные лучи рассвета.

Я свернул в боковой проход, откуда тянуло ароматом хлеба и жареного мяса.

На кухне у стола стояла тётя Марина — массивная, но всегда улыбчивая.

— Утро доброе, молодой господин, — сказала она, ставя передо мной кружку крепкого кофе. — И булочку возьмите, с мясом. Горячая, только из печи.

— Спасибо, — кивнул я, отхлебнув. Горячий кофе мгновенно согрел, а запах булочки заставил желудок напомнить, что ужин вчера был… своеобразным.

— Сегодня вы с Максом едете? — спросила она, бросив взгляд в окно.

— Да, — ответил я коротко.

Выпив кофе и съев булочку, я вышел из кухни и направился к лестнице. В холле меня ждал Яков. Он стоял прямо, как всегда, но в руках держал длинный свёрток.

— Доброе утро, молодой господин, — произнёс он с лёгким поклоном.

— Доброе утро, Яков, — ответил я.

Он развернул свёрток, обнажив меч в простых, но изящных ножнах. Лезвие аккуратно поблёскивало, рукоять была обтянута тёмной кожей.

— Это меч вашей матери, — сказал Яков. — Родовой. Ваша мать была продолжательницей рода. Пока не пытайтесь читать его Эхо — просто пользуйтесь.

— Спасибо, — ответил я, принимая меч в руки. Я чуть отступил в сторону и сделал пробный взмах, чувствуя, как клинок легко скользит в воздухе и сам находит баланс в моей ладони. Вес ложился идеально, а каждый миллиметр движения отзывался в руке уверенностью. Закрепив ножны на поясе, сбоку, как носит оружие аристократ, я невольно отметил, что этот меч создан не только для боя, но и для того, чтобы его носили с достоинством.

Мы вышли из поместья и направились в лазарет. По дороге я заметил, что здание почти скрыто за казармами и со стороны главного входа его едва видно.

Сергей лежал на той же койке, что и после моих спаррингов. Он дышал ровно, глаза закрыты.

— Мы ввели его в сон, — сказал Яков. — Отвары помогут восстановиться.

Вошёл Макс.

— Доброе утро, молодой господин. Он восстановится. Мы почти готовы к отправке. Идёмте, снарядим вас.

Мы вышли из лазарета и прошли мимо казарм. Изнутри доносились голоса, звон металла. Один дружинник чистил клинок, другой заряжал магазин. У открытых дверей оружейного склада висели мечи. Большинство — обычные, но некоторые, стоящие чуть в стороне, источали более сильное Эхо.

Внутри склада Макс лично передал мне пистолет ГШ-18.

— Против людей и мелких тварей — самое то. Лёгкий, но надёжный, — пояснил он.

Следом он снял с вешалки бронежилет.

— Четвёртый ранг, с магоподпиткой. Таких у нас немного, берегите его, — сказал Макс.

— Заботишься о бронежилете больше, чем о господине, — с лёгкой укоризной заметил Яков, чуть прищурив глаза.

— Так я и о нём забочусь, — парировал Макс. — Целый господин в целой броне — лучший вариант для всех.

Потом добавил защиту на руки и ноги, разгрузку с магазинами и кинжал. — Наручи и поножи — стандарт. Пулю не остановят, но удар или осколок сдержат. Кинжал — на всякий случай, когда совсем близко.