Пожиратель Богов. Часть 3 (СИ) - Розин Юрий

Рядом стояли Умса и Махалис — те, кто дожен был «охранять» Гипноса, обвиненного мной в организации взрывов в мире фестиваля. Вот только вовсе не было похоже, что они были его тюремщиками.

Я шагнул вперед, сжимая кулаки до хруста костяшек. Духовный мир дрожал под ногами, реагируя на мое напряжение.

— Отпусти ее, — голос прозвучал тише, чем я ожидал, но в нем была сталь.

Гипнос усмехнулся. Его лицо, бледное, как лунный свет, исказилось в ухмылке.

— Она эльфийка. Моя подданная. Разве я не вправе решать, жить ей или нет?

Его пальцы сжались сильнее. Ариания дернулась, из горла вырвался хрип.

Он не блефует. Убьет.

— Ты верил, что сможешь спасти всех? — вклинился Умса, скрестив руки. Его тень, неестественно длинная, извивалась по земле, будто живая. — Наивно.

Я не ответил. Вместо этого оценил расстояние до Гипноса. Три шага. Меньше мгновения. Но даже если рвану к нему на полной скорости — он успеет сломать ей шею.

Все-таки я имел дело не с кем-то, а с Мудрецом, к тому же одним из сильнейших в Землях Небесного Грома.

Гипнос покачал головой, будто читая мои мысли.

— Я узнал от нее все. Ваши планы. Ваши маршруты. — Он щелкнул языком. — Жаль, ты не видел, как она корчилась, когда я вытягивал из нее информацию. — Кровь ударила в виски. Захотелось наброситься на него и рвать клыками и когтями, пока от ублюдка не останутся только лоскуты. — Но знаешь, что самое забавное? — Гипнос наклонился чуть вперед. — Я не сказал Понтифику. И Кровавой Пасти тоже. Они ведь мне не друзья. Так, общие интересы — не более. Понтифика я и вовсе ненавижу даже больше, чем тебя. А Мо… я перевез ее. Туда, где ты никогда не найдешь. — Гипнос ухмыльнулся, будто почувствовал мою слабину. — Если попытаешься напасть — я ее прикончу. Лучше сдайся. Признай, что твои обвинения — клевета. И тогда, возможно, я позволю тебе с женой воссоединиться в камере.

Его пальцы снова сжались. Ариания закашлялась, из уголка рта потекла струйка крови.

Я должен был выбирать. Спасти Арианию — и потерять Мо навсегда. Или поймать Гипноса — и, может быть, вырвать у него правду.

Но если выберу второе…

Я посмотрел на лицо эльфийки. Бледное. Беззащитное. Мы так и не перешли к чему-то большему от простого, пусть и очень сильной, взаимного влечения. Но, раз уж я решил, что это — моя женщина, то должен был сделать все возможное, чтобы спасти ее. И Мо. Чтобы спасти всех.

Тень Умсы зашевелилась, готовая вцепиться в меня. Махалис молчал, но его энергия тоже вздыбилась и забурлила.

Я закрыл глаза на долю секунды. Тут не было правильного выбора. Значит, я создам свой.

Я сжал зубы, ощущая, как энергия копится в груди, сжимаясь в тугой узел.

И выпустил Шквал прямо в грудь Гипноса — через живот Ариании.

Гипнос явно не ожидал такого. Его пальцы разжались на долю секунды — рефлекс, сработавший вопреки воле. Ариания выскользнула из его хватки, как рыба, вырвавшаяся из сети.

Ее тело рухнуло вниз, но я уже мчался вперед, ноги отталкивались от пустоты духовного мира с такой силой, что пространство трещало под напором ауры.

Боевая форма вспыхнула вокруг меня — чешуя дракона, когти, сжатые в кулаки, хвост, вытянутый для баланса. Я врезался в Гипноса плечом, отбрасывая его от Ариании. Костяные пластины на моей груди скрежетали о его шелковый плащ.

«Тарканд!» — мой голос, должно быть, ворвался в сознание зятя как гром, но сейчас было не до расчета мощи.

Гипнос отлетел на несколько шагов, но тут же выпрямился. Его лицо, обычно бесстрастное, исказила ярость. Он поднял руку, и пространство вокруг нас заколебалось — очередная иллюзия, попытка сбить меня с толку.

Но я не собирался двигаться с места, закрывая от трех гегемонов Тарканда метнувшегося к Ариании. Он поймал эльфийку на лету, прижал к груди, и даже не оглянулся на меня — просто исчез, растворившись в мерцающем потоке мировой ауры, уходя в реальный мир.

Гипнос зашипел, но не двинулся с места. Его пальцы сжались в пустоте, где только что была эльфийка. Умса и Махалис тоже замерли — их взгляды впились в меня, а не в убегающих.

Хорошо. Значит, я всё ещё интереснее.

Я перевёл дух, ощущая, как трещит пространство вокруг от наших сталкивающихся энергий.

Гипнос выпрямился, поправил манжеты. На его лице не было ни злости, ни даже раздражения — только холодное любопытство.

— Бесполезно, — сказал он.

Я не ответил. Мои пальцы сами сжались в кулаки, но я заставил их расслабиться. Сейчас важнее было не дать им снова схватить Арианию. Или хотя бы отвлечь, пока Тарканд и остальные уйдут подальше.

Махалис взмахнул рукой — пространство вокруг меня сжалось, пытаясь раздавить кости в пыль. Я не стал принимать атаку на тело, даже несмотря на то, что понимал, что выдержу. Отскочил в сторону, чувствуя, как воздух хрустнул, словно стекло, в том месте, где только что стоял.

Гипнос не дал передышки. Его иллюзии вспыхнули десятками копий, каждая — с кинжалами, направленными мне в спину.

Фантомы? Нет. Если он вложил в них хоть каплю силы, любой удар будет реальным. Я рванул вперед, рассекая воздух локтем, и первый двойник рассыпался в дым. Второй успел царапнуть плечо — всего лишь царапина, но даже она давала понимание о мощи гегемонов.

Тьма Умсы накрыла все, как одеяло. Слепота. Давление в висках. Ничего. Аспект понимания был со мной, через него я видел достаточно для продолжения боя.

Махалис снова исказил пространство — подо мной разверзся портал, затягивая в пустоту. Я прыгнул в сторону, но Гипнос уже ждал. Его иллюзия обратилась бросившимся мне в ноги невиданным монстром, три пасти которого были готовы оторвать мне ступни.

Рука автоматически уперлась в землю, толчок — и я перевернулся в воздухе, едва уворачиваясь от когтей тьмы, прошедших в сантиметре от горла.

Три против одного. Три гегемона, каждый — мастер своего дела. Даже в сражении один на один в нынешнем состоянии я смог бы побороть максимум Махалиса. С Гипносом вышла бы неуверенная ничья, а Умса, который сейчас явно сражался даже не в половину силы, одолел бы меня без особых проблем.

Я тоже не использовал даже всего того, что применял в тренировочных спаррингах с Алистером. Но тот Тим Тарс, что раз за разом выбивал дух из гения магии, все равно не смог бы даже приблизиться к победе над тремя гегемонами одновременно.

Вот только, если бы это было все, на что я был способен, то мне можно было бы тут же расписаться в своей некомпетентности. Ведь за последние два с половиной года я только и делал, что сражался и наращивал мощь, а Алистер занимался еще десятком вещей вроде слежки за гегемонами, планирования покушений и подготовки путей отступлений. И при этом в наших спаррингах каждый раз получалось так, что я брал верх с совсем небольшим отрывом.

Была ли причиной этого то, что Алистер развивался быстрее и был талантливее меня? Не совсем.

Просто были два трюка, которые я старательно отрабатывал на духовной арене, но которые ни разу не использовал в бою против друга. Первый — потому что против него, привыкшего полагаться на свою магию, это было бы слишком нечестно.

Второй — потому что тогда был бы слишком велика вероятность убить Алистера на месте.

Махалис метнул пространственный клинок. Умса тут же ударил с другой стороны, его тьма приготовилась сжать ребра разрушительными тисками. Гипнос выжидал пока я оступлюсь, чтобы накрыть сознание иллюзией.

Я не стал уворачиваться или блокировать. Замер, позволив всем трем атакам приземлиться на тело. Клинок резанул по спине, тьма охватила грудь, а затем и разум подернулся дымкой фантасмагории Гипноса.

Это была не только вынужденная пауза, необходимая для активации Ока Бури, но и способ активации второго и самого главного из моих козырей на данный момент.

Из четырех моих аспектов чревоугодие, лев и понимание были для меня вполне понятны и привычны, ведь произошли, в каком-то смысле, от трех Даров, полученных мной еще на Тейе: пожирания, жизни и контроля.