Повелитель огня (СИ) - Опсокополос Алексис

А там мне оставался ещё один примерно такой же переход до Яровца, и я был бы дома. Причём дома я мог оказаться значительно раньше — карта показывала, что от Брягославля до границы между княжествами всего один ночной переход. Ну или два, если первую ночь просто идти, а на вторую запланировать переход границы. Причём сам этот переход меня вообще не напрягал, какие бы усиленные посты там ни стояли. Я собирался переходить границу ночью и по лесу, а ночью в лесу меня вряд ли кто-то будет ловить.

До обещанного обеда оставалось ещё больше часа, и я решил полежать. Не спать, а просто полежать. Раздеваться не стал, только сапоги снял, чтобы ноги отдохнули.

Когда я проснулся, в комнате было уже темно. Полежал немного, называется. Пробивающегося через окно лунного света хватило, чтобы сориентироваться, взять запас и положить его в светильник. Когда в помещении стало светло, я надел сапоги и отправился в харчевню.

В главном помещении вовсю кипела жизнь — не то что днём. Сейчас все постояльцы, вернувшиеся к ужину, с удовольствием поглощали приготовленное поварами и заодно делились новостями. Делились громко, поэтому я подсел за столик, возле которого сидела подвыпившая шумная компания, состоявшая из каких-то служивых людей. Не дружинников — элиты княжеского войска, а то ли, стражников, то ли вообще оруженосцев. Но это хорошо, такие быстро напиваются и рассказывают всё, что им известно.

Я слушал очень внимательно, надеясь, что расскажут что-нибудь про меня или просто какую-нибудь интересную новость. Но пока я ел свой нехитрый ужин, ничего интересного не услышал — в основном народ обсуждал, как тяжело на службе без женской ласки и щедро отсыпал скабрёзные шуточки на эту тему. И когда я уже доедал ужин и планировал пересесть поближе к другой кампании, решив, что эти ничего интересного мне не расскажут, полный мужик с засаленными редкими волосами неожиданно спросил у своих товарищей:

— А на княжескую свадьбу кто идёт?

За столом воцарилась тишина, но ненадолго — её разрушил тощий парнишка, на вид ещё совсем молодой.

— Что ещё за свадьба? — спросил он.

— Ну как же! — воскликнул толстяк. — Княжна наша — Ясна Любомировна замуж выходит.

У меня от этих слов кусок в горле застрял — я поперхнулся и закашлялся. Но справился с кашлем, выпил кваса и слушал дальше. А дальше было ещё хлеще.

— Быстро они, — с удивлением произнёс тощий. — Считай, вчера только Любомира Чеславовича и брата его повесили, даже не сняли ещё — так и висят на рыночной площади, а уже свадьбу играть.

— До свадьбы, наверное, и провисят, снимать их всем строго-настрого запретили, — с грустью в голосе произнёс ещё один член подвыпившей компании — лысый крепыш с жутким шрамом на левой щеке. — Жаль Любомира Чеславовича, хороший он князь был. Не заслужил он этого.

— А княжна заслужила? — сказал тощий. — Отца ещё с виселицы не сняли, а ей под венец идти. Будто не могли подождать.

— Видимо, Браноборскому князю не терпится с молодой княжной поразвлечься, — сказал толстяк. — Не хочет ждать.

— Погоди! — воскликнул лысый. — А при чём здесь старик? Нашим князем стал сын его — Далибор. За него Ясну Любомировну отдают.

— Да мало ли за кого её отдают? — ответил толстяк. — Традицию первой ночи с господином никто не отменял. У чермян с этим строго — Браноборский князь всех девок пробует у себя.

— Да что б у него блудовика старого его срамной стручок отсох! — со злостью произнёс лысый. — Совсем ведь девка молодая.

— Это да, — согласился толстяк. — Жалко княжну, хорошая она, всегда ко всем была добра, а теперь таких мужа и тестя получит. Врагу не пожелаешь таких родственников.

— А как жених-то на такое соглашается? — удивлённо спросил тощий.

— А ты попробуй не согласись у старого князя, — усмехнулся толстый. — Говорят, ему сама княгиня — жена его постель застилает, когда он девок молодых к себе в покои приводит. И сын его боится, как огня. Но Далибору всё равно повезло. Сам-то он плюгавый да мелкий и, говорят, немного дурачок. Так что для него наша Ясна Любомировна, хоть и после отца, всё равно очень хороший вариант. Даже если старый блудовик одной первой ночью и не ограничится, всё равно Далибор свой получит.

— Бедная княжна, — снова вздохнул лысый.

— Бедная, — согласился толстяк. — Её вообще сейчас в темнице держат, чтобы гонор сбить перед свадьбой, чтобы послушной была.

— Это она что ж, прямо из темницы пойдёт под венец? — удивился тощий.

— В постель к старому блудовику она оттуда пойдёт, — уточнил толстый, неприятно усмехнувшись.

Я слушал этот разговор, и у меня натурально волосы на голове шевелились от дикости услышанного. Любомира Чеславовича с братом казнили; Ясну насильно выдавали замуж за плюгавого и слабоумного Далибора; в первую брачную ночь над бедной девочкой собирался надругаться убийца её отца; а чтобы княжну перед всеми этими издевательствами ещё и морально сломать, её держали в тюрьме — каждая новость была хуже предыдущей, хотя каждый раз казалось, хуже уже быть не могло.

Но я ошибался. Могло. И в этом я убедился очень быстро.

— Не поэтому её в темницу бросили! — неожиданно вступил в разговор до этого сидевший молча и пивший хмельной мёд, угрюмый бородач. — А за то, что помогла велиградскому княжичу сбежать. Пронесла ему кинжал, а он им порезал охрану.

— Твою ж мать! — эта фраза вырвалась невольно, но её никто не услышал, так как я со всей силы ударил кулаком по столу, вложив в этот удар всю переполняющую меня ярость.

Тут же все вокруг замолчали и уставились на меня — вообще все посетители харчевни. Я тут же опустил голову, уткнувшись лбом в стол, прикинувшись пьяным. Через несколько секунд до меня донёсся голос хозяина заведения:

— Кто будет буянить, мёда больше не получит!

Я обхватил голову руками, старательно продолжая изображать пьяного и не давая меня нормально рассмотреть, если вдруг кому-то станет интересно. А разговор за соседним столом тем временем продолжился.

— Так что, на свадьбу кто-нибудь собирается? — снова спросил толстяк у своих товарищей.

— А зачем? — удивился тощий.

— Так, гуляния будут, обещали всех кормить и поить.

— А когда?

— Свадьба в понедельник вечером в замке, а гуляния во вторник с утра и до ночи на рыночной площади. Обещали раздавать еду и всем, кто придёт, мёду наливать вообще без ограничений. Сколько выпьешь! Вот я и хочу пойти.

— Можно пойти, — снова вступил в разговор лысый. — Надеюсь, они ко вторнику уже снимут Любомира Чеславовича.

— Должны снять, — сказал толстяк. — А иначе, что это за гуляния?

Все сидящие за столом согласно кивнули, а лысый снова вздохнул и произнёс:

— Жалко княжну.

Дорогие читатели!

Я тут запилил бложик про финансы в описываемом мире.

Если кому-то интересно, насколько два пятака, отданные за пирожки, меньше трёх печатей, подаренных девочке на ярмарке, то вот здесь информация на эту тему:

https://author.today/post/635707

Глава 14

Это, конечно, было эпично — три ночи уходить от Крепинска, а потом возвращаться к нему. Но бросить Ясну в сложившейся ситуации я не мог. Как вытаскивать княжну, я пока не представлял, но бросить — не мог. Этот вариант мной даже не рассматривался.

На обратную дорогу я смог выделить четыре ночи — время позволяло. А благодаря карте, на которой были отмечены путевые станы, повороты на различные деревушки и куча прочих мелочей, я смог просчитать путь и разбить его на четыре равные части.

Но несмотря на то, что возвращался я уже не очень быстро и больше отдыхал в пути, когда в итоге добрался до Малиновки, ноги у меня просто отваливались, а натёртые ступни дико болели. Но опять же я мысленно ещё раз поблагодарил за карту огневика. Без неё я бы эту Малиновку дня два искал — никаких указателей, упоминающих об этой деревне, мне не встретилось, а спросить ночью было не у кого.