Тайны Калинова моста (СИ) - Елисеева Валентина

– Что у вас случилось? – подошла она к уныло сгорбившемуся человеку.

– Порчу на меня навели. Все индюки у меня за неделю перемёрли, все двести штук.

– Сколько?! – ахнула Василиса, а Игнат сказал:

– Мор какой? Вроде куриного гриппа?

– Так не курицы у меня были, а индюки – породистые, дорогущие! Ездил я к ветеринару в первый же день, как птицы дохнуть стали. Отвёз к нему пару погибших, так никаких ядов и вирусов он в них не нашёл! И дочь тоже заболела, я лекарств накупил полмашины. Жаба задушила Григорьевых и Листьевых, что не им государство денежки доверило. Меня изведут – следующий грант им достанется. Я как увидел жену Листьева, сразу понял – ведьма! Такой проклятье наложить – раз плюнуть. Машина моя тоже неспроста заглохла: встала как вкопанная и ехать обратно отказывается, а рейсовые автобусы до нас не доходят.

– Игнат, постой с ним, мне позвонить надо, – озабоченно попросила Василиса. Действительно, многовато бед свалилось на фермера для обычных совпадений.

– Опять бабочки? – приподнял брови верный друг.

– Всё может быть, – уклончиво ответила Василиса.

Она вспомнила ту историю с государственным грантом на развитие фермерских хозяйств и что местные владельцы сельскохозяйственных предприятий впрямь рассердились на появление удачливого чужака. Человеческая злоба может выливаться в самые ужасные формы! Кроме того, вмиг изничтожить большой птичий питомник могли кровососущие виды нежити, а потом и до людей добраться. Вздрогнув, она решительно отошла на десяток шагов и вытащила средство спецсвязи в виде наливного яблочка, замаскированного под обычный телефон. В каждую стандартную модель был внесён номер секретариата ОМИИ ПАСК, выполнявшего в том числе функции справочно-информационного бюро.

– Секретариат? Здравствуйте. При подозрении на сглаз, порчу и проклятье к кому обратиться следует?

– В случаях, не допускающих отлагательства, звоните на горячую линию наших оперативных служб экстренного реагирования. Соединить вас с ними?

– Мне бы вначале убедиться в том, есть ли вообще реальная опасность, – пояснила Василиса.

– Тогда вы можете написать заявление в полицию о расследовании подозрительного случая, если в вашем округе есть наше правоохранительное отделение. Подождите, я посмотрю, откуда вы звоните. В Энске постоянного звена магического патруля нет, я соединяю вас с Хранителем Лысогорской области.

Секунда тишины, и она услышала хорошо знакомый голос:

– Василиса? Что у тебя случилось? Почему звонишь через ОМИИ?

Даже в выходные дни нет директору покоя!

Когда на горизонте появилось заснеженное поле, край которого огибали одноэтажные приземистые строения, трёхглавый японский дракончик пошёл на снижение. Юркий змей яркой красно-сине-золотой расцветки прилежно изображал директорский автомобиль в пределах Энска, но стоило скрыться с людских глаз – мигом перестал стелиться над дорогой и взвился в небо. Паря над полями и лесами, он время от времени бросал на крепко вцепившуюся в его гребень Василису недовольные взгляды: наличие постороннего седока дракончику не нравилось. Во-первых, эта наездница имела заметный вес; во-вторых, глубокой симпатии к ней, как к хозяину, дракончик не испытывал и не горел желанием тащить её на своей спине; в-третьих, из-за неё ему строго-настрого запретили крутиться и переворачиваться в воздушных потоках. Дракончик Елисея привык к тому, что хозяин у него совершенно не убиваемый и оттого можно вволю покувыркаться в облаках, если не надо изображать из себя машину, а тут какая-то девица испортила всю поездку! Дракон решительно не понимал, почему нельзя было отправить её вместе с людьми на обычной машине: мужчины же уехали на простых колёсах, зачем хозяин эту человечку с собой потащил? Вот глупость как есть, а ему лишние заботы! Опустившись на дорогу, дракон выполз из-за поворота, вновь укрытый иллюзией дорогого суперкара.

Соскочив со спины дракончика и благодарно почесав его за ушами, Василиса аккуратно отпустила силы, сканируя окружающее пространство, как на кладбищенской практике. Невидимые нити её магии быстро-быстро растеклись по сторонам, но ничего подозрительного не нащупали, только со стороны строений доносились отголоски недавней смерти живых существ, но интуитивно чувствовалось, что существ неразумных.

– Магического фона нет, чары и проклятья на окружающие объекты никогда не накладывались. – Рядом с ней возник Елисей, сосредоточенно осматривающийся вокруг. – Ты что-то чувствуешь?

– Смерть. Со стороны строений. – Она махнула рукой, указывая направление.

– Там действительно много погибших птиц – часть их лежит на земле у входа. Расскажи подробно, что тебе известно о предыстории этого дела.

– Не так уж много мне известно.

Шагая вместе с директором к одноэтажным строениям, Василиса пересказала, что слышала на рынке и от сердитого фермера. Елисей задумчиво потёр подбородок, по лицу его скользнула кривая усмешка, словно он догадался о подоплёке всех событий. Остановившись, он махнул рукой в сторону трактора, намертво увязшего в канаве и вмороженного в грязь первыми сильными морозами.

– Дорог нет, подъезда нормального тоже нет – остаток асфальта, что раньше вёл к этому колхозу, превратился в изрытую ямами колею. Я помню, как здесь всё после войны было, когда производственные площади восстановили, – прищурился Елисей. – Строения, к которым мы идём, были свинарниками, тут десятки тысяч поголовья свиней держали. Видишь слева остатки фундамента большого здания? Мясоконсервный комбинат стоял, все соседние районы тушёнкой обеспечивал. Ага, семья новоявленного фермера в здании управления поселилась – дым из трубы идёт.

Приглядевшись, Василиса увидела на другой стороне поля, у самой дороги, невысокий кирпичный дом, над которым впрямь курился дымок. От дома в сторону свинарников в снегу была протоптана дорожка.

– Девочку больную осмотреть надо, Лесьяра Михайловича к ней бы позвать, – напомнила Василиса.

– Не забывай, что наш леший официально имеет статус покойника. Если тёмной магии тут нет (а я в этом практически не сомневаюсь), то лечение ребёнка – не по нашей части. Дойдём до птичников, проверим, что за мор случился, и с хозяйкой поговорим – она уже там.

Хозяйкой оказалась сорокалетняя женщина с желчным лицом и выкрашенными в белый цвет ломкими, пережженными перекисью волосами. Она подскочила к ним, стоило им переступить порог бывшего свинарника, и яростно затрясла кулаками:

– Кто такие?! Кто вас на частную территорию пустил?! Идите прочь, дьявол вас всех подери!

– На территории нет знаков, запрещающих проход, – отрезал Елисей, а Василиса с ужасом оглядела вповалку лежащие на земляном полу тела десятки погибших птиц. Некоторые ещё судорожно подёргивали лапами, и на глазах у неё выступили слёзы жалости к несчастным созданиям.

Фермерша продолжила кричать, что знаки они прямо сейчас поставят – специально для таких наглецов, как они, а ещё полицию вызовут, чтоб неповадно было по чужой земле шастать. От женщины отчётливо пахло спиртным, а стояла она в птичнике в новеньких кожаных сапогах и в новенькой, с иголочки, дублёнке. После близкого знакомства с подворьем Агафьи Фёдоровны такой выбор наряда для посещения домашних животных показался Василисе странным.

– Давно вы разведением птицы занимаетесь? – невольно вырвалось у неё. Крыша в бывшем свинарнике была залатана кое-как, холод в нём стоял как на улице. Раскиданное тут и там сено вряд ли помогало птицам спасаться от ночных морозов. Или индюкам мороз не страшен?

– Всю жизнь десяток кур держали! – гордо известила женщина. – Теперь более серьёзным бизнесом занялись – индюков растим. Оклемаются они сейчас, в марте яичек снесут – и восстановим поголовье с прибылью.

– Не оклемаются, – убеждённо заверил Елисей. – Индюки – не куры, им хорошо утеплённые вольеры нужны и насесты высокие, а таким породистым пернатым – ещё и корма особые. Прежде чем полугодовалый молодняк закупать, надо было в помещениях ремонт сделать, отопление и освещение провести.