Адептка темного генерала. В лапах дракона (СИ) - Морт Элин

— Генерал, что-то случилось?

Он вздрогнул, словно мой голос вырвал его из глубоких и мрачных размышлений, и повернулся ко мне.

— Нет. Все нормально, — ответил он, вновь принимая привычно-холодный, неприступный вид. — Давай начнем тренировку.

Я не рискнула задавать вопросы. Молча кивнув, встала на свое привычное место и попыталась сосредоточиться на выполнении упражнений. Однако сегодня все явно шло не так. Магия не слушалась меня, заклинания получались слабыми, и каждое новое замечание Кайдена звучало все более раздраженно.

Напряжение нарастало. Я чувствовала, как оно сгущается, давит на плечи, мешая сосредоточиться на тренировке.

Вдруг посреди очередного неудачного заклинания Кайден замолчал и закрыл глаза. Его руки сжались в кулаки с такой силой, что костяшки пальцев побелели, а лицо исказила странная смесь гнева и боли.

— Генерал, что с вами? — спросила я, делая осторожный шаг.

— Не подходи! — приказал он, вытягивая руку вперед, чтобы остановить меня.

Я замерла на месте, чувствуя, как страх сковывает, не давая даже пошевелиться. Вокруг него внезапно вспыхнула магия — не та, знакомая и контролируемая, к которой я привыкла, а нечто темное, тяжелое, почти удушающее. Она клубилась вокруг него густым черным туманом, наполняя воздух ощущением холода и тревоги. От этого зрелища я невольно отшатнулась назад, испуганно вскрикнув:

— Кайден!

Только после того, как его имя сорвалось с моих губ, я осознала, что произнесла его вслух впервые. Он вздрогнул и поднял на меня взгляд, полный не только гнева, но и боли.

— Стой на месте, Эмилия, — повторил он.

Я замерла, не в силах сдвинуться, и беспомощно смотрела, как он борется с собой. Тьма вокруг него медленно рассеивалась, словно он прикладывал огромные усилия, чтобы усмирить эту опасную, темную силу. Через несколько мучительно долгих секунд клубящийся мрак исчез так же внезапно, как и появился.

Кайден тяжело опустил руки, устало выдохнул и прикрыл глаза. Казалось, что он едва держится на ногах. Я осторожно спросила, чувствуя, как голос дрожит:

— Что… это было?

Он долго молчал, словно набираясь сил ответить, затем поднял глаза и посмотрел на меня так, будто уже собирался сказать, но передумал.

— Это не важно, — ответил он, с трудом возвращая голосу привычное спокойствие. — Тренировка окончена. Ты можешь идти.

— Не могу оставить тебя одного в таком состоянии, — упрямо сказала я, наплевав на все условности. — Пожалуйста, скажи, что происходит? Может, я смогу помочь…

— Я справлюсь сам. И не хочу, чтобы ты видела меня таким.

— Но я хочу помочь! — попыталась возразить снова, но он остановил меня жестом.

— Пожалуйста, просто иди, Эмилия.

Я почувствовала, как слова застряли в горле, но не смогла больше спорить. Сделав шаг назад, я добавила, вкладывая в голос все свое беспокойство и заботу:

— Хорошо… Но если что-то понадобится, я всегда буду рядом.

Он не ответил, просто снова отвернулся к окну, молча и упрямо давая понять, что разговор окончен. Я вышла из тренировочного зала, закрыв за собой дверь и ощущая, как от бессилия и непонимания на глаза наворачиваются слезы.

Попытавшись справиться с дрожью и тяжелым чувством беспомощности, я закрыла глаза, пытаясь прийти в себя. То, что я увидела сегодня, было намного серьезнее простого раздражения или усталости. Это была борьба — тяжелая, болезненная, и, судя по всему, совершенно одинокая. Кайден не хотел, чтобы я видела ее, не хотел посвящать меня в свои внутренние битвы, словно боялся, что они могут навредить мне.

Но я не собиралась уходить, оставляя его одного. Пусть он мог думать, что защита — это значит держать меня на расстоянии, но для меня защита означала нечто другое. Теперь его борьба стала моей, и я собиралась выяснить, что именно происходит с ним, и помочь ему, даже если он не хочет меня в это посвящать.

Проклятие? Тогда пусть будет проклятие.

Потому что теперь его судьба была связана с моей намного сильнее, чем он думал, и я готова была сделать все, чтобы быть рядом, даже вопреки его упрямству и молчанию.

Глава 51

Когда дверь за Эмилией захлопнулась, Кайден остался в полной тишине тренировочного зала. Он несколько мгновений стоял неподвижно, пытаясь удержать равновесие и вернуть себе хотя бы частичный контроль над телом и сознанием, но сил хватило ненадолго. Его колени подкосились, и он медленно, со сдержанным стоном опустился на пол, тяжело упираясь ладонью в холодный камень и чувствуя, как магия внутри него продолжает болезненно рваться наружу.

Та тьма, что поселилась в нем после войны, становилась все настойчивее и сильнее. Обычно он контролировал ее без особых усилий, удерживал в узде, скрывал от всех. Но сегодня, впервые за много лет, эта черная магия вырвалась почти полностью, и ему потребовалось все мужество и сила, чтобы не позволить ей причинить вред единственному человеку, которого он меньше всего хотел ранить — Эмилии.

Стиснув зубы, он почувствовал, как вены пульсируют от перенапряжения, как боль медленно откатывает, оставляя его слабым и измотанным.

Раньше ему всегда хватало ее присутствия, ее легкой, светлой магии, чтобы усмирить тьму и вернуть себе спокойствие. Эмилия даже не подозревала, насколько глубоко проникала в него ее сила, как легко и естественно она успокаивала ту ярость, что годами разъедала его изнутри.

Но теперь, после всего, что произошло между ними за последние дни, он потерял этот тонкий и хрупкий контроль. Эмилия слишком близко подобралась к нему, ее магия проникла глубоко, разрушая барьеры, которые он годами возводил вокруг себя, защищаясь от собственной тьмы и от возможной боли. Он всегда считал себя сильным, привыкшим контролировать все вокруг, но теперь стало ясно, насколько наивным было это убеждение.

Поднявшись на ноги, он с трудом заставил себя выпрямиться, чувствуя неприятную дрожь в мышцах. Подойдя к деревянной скамье, стоявшей у стены, он тяжело опустился на нее и устало провел рукой по лицу, пытаясь привести мысли в порядок.

Последние дни, проведенные в столице, были изматывающими. Он лично разобрался со всеми сообщниками тех, кто посмел напасть на Эмилию, устранил любые возможные угрозы для нее, тщательно скрыв любые упоминания о ее участии в инциденте в музее. Он сделал все, что мог, чтобы защитить ее и не дать никому узнать правду, но внутри продолжал мучительно пульсировать страх — страх за нее, за ее безопасность, за то, что рядом с ним ей может грозить еще большая опасность.

Он горько усмехнулся, поняв, насколько сильно изменился за последние несколько недель. Раньше он не боялся ничего и никого, даже собственной смерти. Теперь же единственной по-настоящему страшной мыслью была мысль о том, что он может навредить именно Эмилии.

Кайден устало поднялся со скамьи и медленно подошел к окну, опираясь рукой о каменную стену. За стеклом привычно и беззаботно сновали адепты, ничего не подозревая о борьбе, что происходила в этот самый момент в душе их ректора и генерала. Для них он оставался героем войны, сильным, непоколебимым и всегда уверенным в себе. Никто из них не знал, какой ценой он удерживал эту иллюзию, как тяжело ему было сохранять спокойствие день за днем.

Но хуже всего было не это. Он больше всего боялся, что Эмилия узнает всю правду о нем и увидит его слабость, увидит, как легко он может потерять контроль, как опасен он может быть даже для тех, кого любит. А теперь, после сегодняшнего… Она уже увидела слишком много — больше, чем он собирался когда-либо ей показывать.

Кайден тяжело вздохнул, заставляя себя снова принять привычный холодный и отстраненный вид. Он знал, что вскоре ему предстоит принять одно из самых сложных решений в его жизни. Подпустить ее ближе, открыться ей полностью и позволить помочь ему справиться с темной магией, рискуя навсегда ее потерять, или оттолкнуть, чтобы защитить от самого себя, от своей тьмы, даже если это будет означать навсегда лишиться того единственного, что стало для него действительно важным.