Опасная любовь командора (СИ) - Муратова Ульяна

Он привёл меня в гостиную, усадил на диван рядом с собой и обнял за плечи. Пришлось рассказать о прорыве, смерти лейтенанта Мервела и ультиматуме командора. О случившемся позже я, разумеется, промолчала.

Брат долго переваривал мои слова, а потом признал:

— Что ж, оспаривать тут нечего. Блайнер в своём праве. Боги, кто бы только знал, как я ненавижу эту семейку! Но я ему отчасти даже благодарен. На той авиабазе теперь действительно слишком опасно. Если твари научились прорывать норы, то бетонными пробками их не остановить. Ты сама как? — он приподнял моё лицо за подбородок и пытливо уставился в глаза.

— Плохо, — не стала лгать я, и он крепко меня обнял.

— Бывают такие дни, Адель. Но вместе мы справимся. Так ведь?

— Так, — кивнула ему, молясь, чтобы на этом он оставил расспросы.

— Иди отдохни. Если тебе хочется сладкого, то попроси девочек испечь медовый пирог.

От мысли о сладком начало подташнивать, потому что вспомнились приторные конфеты, Фоль и омерзительное чаепитие.

— Пожалуй, просто посплю, — отодвинулась я от Бреура. — И почитаю. А ещё мы поссорились с Уной, потому что я прогнала посетительниц.

Пришлось рассказать ещё и об этом. Брат выслушал без одобрения, но ругаться не стал. Распорядился:

— В ближайшие дни отдыхай, в клинику лучше не ходи. Там справятся близняшки. Если потребуется — вызовут меня. Однако Уна всё же права. Реагируя столь остро, ты лишь показываешь, что они попали в цель.

— Хорошо… — пробормотала я, кивнув. — Мне нельзя вернуться в твой госпиталь?

— Я поговорю с командиром части, но у нас достаточно персонала. Хотя теперь с новыми типами прорывов… Медицинские подразделения и до этого финансировались лучше, чем другие, так что посмотрим. Может, и получится выбить ставку.

— Да… посмотрим… Прости, что подвела тебя. Я и правда пыталась удержаться на должности гарцеля.

— Перестань, Адель. Я знаю, что ты старалась. Всё дело в Блайнере! Вручить тебе штурвал? Заставить управлять маголётом? Да чем он вообще думал?! Ты должна была выполнять свою работу! Не твоя вина, что он потерял второй номер!

— Ситуация действительно была… тяжёлая, — ответила я, не решаясь вступиться за Кеммера, но и не находя сил целиком согласиться с братом.

— Ладно, не будем ворошить эти воспоминания. Иди отдыхай.

Поняв, что на этом разговор окончен, я поцеловала брата в щёку и ушла к себе.

Все мысли были только о том, что произойдёт, когда Кеммер выяснит, что я его не опаивала. Придёт с извинениями? Обвинит в том, что я недостаточно убедительно оправдывалась? Или просто исчезнет за горизонтом?

В последнее верилось меньше всего, и я понимала, что встреча нам всё же предстоит, но никак не могла выбрать линию поведения.

А потом решила просто отталкиваться от того, как будет действовать он.

Тридцать второе эбреля. Перед рассветом

Кеммер

Утром следующего дня командор стоял у входа в здание Службы Имперской Безопасности, оттягивая момент, когда придётся выслушать вердикт специалиста по ядам и зельям. Он уже знал, каким он будет. Предчувствовал.

Застать Фоля дома командор по-прежнему не мог, а на записки тот не отвечал. Хотя, может, это и к лучшему. Разговор сложится плодотворнее, если у командора на руках будут результаты анализа конфет и чая.

Наконец Кеммер выдохнул и вошёл внутрь. Брата в кабинете не оказалось, но Эрер Прейзер приветственно поднялся Кеммеру навстречу.

— Ясного, — чуть насмешливо протянул он. — У меня готовы результатики. В привезённых тобой образцах карантеза не обнаружено. Как и не обнаружено его элементов. А без карантеза зелье нельзя считать приворотным. Пока что нам не известны другие аналогично влияющие на психику вещества. Я, конечно, ещё поковыряюсь, кто знает, может, у нас на руках какое-то открытие, но пока на это ничто не указывает.

— Благодарю, — ответил Кеммер, тщательно скрывая разочарование.

— Мы с Ме́лчем час назад попили этого твоего чайку с этими твоими конфетками — и ничего. Разве что чуток расслабились, да спать захотели. Но это нормально, времечко-то утреннее. Я ещё отметил разогревающий эффект именно от чая, но это тоже нормально. Чаёк-то, судя по шкатулке, горный, а в горах такое пить — самое оно.

— Ясно. Спасибо. Премного благодарен.

Эрер Прейзер хлопнул командора по плечу, и они попрощались.

Когда Кеммер вышел в предрассветные сумерки, то уже был спокоен и решителен. Вернулся в экипаж, не подавая вида, как по нему ударила новость.

— Почему так долго? — возмутился ожидавший его брат.

— Извини, Ирвен. Я же говорил, что у меня дела.

— Может, всё же расскажешь, откуда у тебя такое внезапное предубеждение против Болларов?

— Не расскажу, — отрезал Кеммер. — Ты мне тоже далеко не всё рассказываешь.

Оба брата замолчали, каждый погруженный в свои собственные переживания. Управляемый шофёром экипаж мягко катился в сторону дома Моэры Местр. Кеммер дал Адели слово поговорить с тётей и не собирался нарушать его, несмотря ни на что. Возможно, он лишь искал оправдание отвратительному поступку гарцеля, но всё же верил, что если бы не проклятие, она бы вела себя иначе. Хотя нет, это ерунда. Другие девушки тоже с лёгкостью лгали и предавали, поэтому дело вовсе не в проклятии.

И ещё одна мысль пришла Кеммеру в голову совсем недавно — если проклятие удастся снять, он сможет с лёгкостью жениться на Адели. Кому-то такое решение могло показаться странным, но чем больше он его обдумывал, тем привлекательнее оно становилось.

Во-первых, это снимет с него чувство вины за произошедшее. Обесчестил девушку — женись, даже если девушка тебе не по нраву. Нужно было думать о её характере до того, как с ней спать. Кеммер всегда рассуждал именно так и для себя исключений делать не собирался.

Во-вторых, это позволит запереть Адель где-нибудь в драконовых дебрях и запретить ей даже появляться возле Разлома, где с каждым днём становится всё опаснее.

В-третьих, Адель не станет разрушать карьеру собственного мужа.

В-четвёртых, дед давно наседает по поводу женитьбы. Как он взбесится, если его женой станет одна из Болларов! А побесить деда — всегда приятно.

Кеммер так и не забыл ни запрета учиться лётному делу, ни тех резких слов, которых наслушался из-за стремления связать жизнь с авиацией, а не с пехотой, как настаивал дед.

Десятки поколений боевых магов, возможно, действительно такого шага не одобрили бы, но Кеммер всегда хорошо знал чего хочет, и настоял на своём, даже когда дед и отец пригрозили отречением и лишили содержания.

Несколько лет спустя отец погиб, и они так и не успели примириться.

Это заставило Кеммера поумерить гордость и прийти к деду. Сердце старика немного оттаяло, когда Кеммер стал командором, но он всё равно частенько заговаривал о том, что в пилоты идут лишь те, кто боится столкнуться с тварями лицом к лицу.

Когда экипаж подъехал к фешенебельному особняку Местров, братья переглянулись и выбрались из салона.

Их уже ждали.

У парадных дверей стояла тётя Моэра, чья необычная красота со временем не угасала, а вызревала в знающую себе цену элегантность, которую не портила даже седина. Она встретила племянников, как всегда одетая по последней моде, с высокой тщательно уложенной причёской и доброжелательной улыбкой на лице.

— Мальчики мои, — протянула она к ним ухоженные руки, и когда братья синхронно их поймали, с чувством пожала крупные мужские ладони. — Как же я по вам скучала! А Десарчик не приехал?

Младший брат всегда был её любимчиком, хотя она старалась этого не показывать. Но что поделаешь? Когда их собственная мать уехала обратно на север, Моэра приняла на себя заботу о племянниках. Кеммер с Ирвеном тогда уже были ершистыми подростками, а Десар — ещё мальчишкой, и он ответил на ласку и заботу полной взаимностью.