Древесный маг Орловского княжества 2 (СИ) - Павлов Игорь Васильевич

Крезо отстал, всех добиваю я сам. Половина и так скончалась, вряд ли осознав, что произошло.

Вижу новое вражеское подкрепление, на лошадях скачет отряд! Сношу и его к херам, расходуя все оставшиеся щепки. Часть шрапнели, конечно, попадает в деревья, но это не спасает врага. Лошади, всадники, всё в мясо. Двое только с бронёй хорошей вроде не повредились, но рухнули вместе с лошадьми. Выгребая резерв полностью, валюсь без сил и ползу до ближайшего ещё живого половца.

— Кровь, — хриплю, как одержимый и режу бедолаге горло.

Тёплая человеческая кровь словно выжигаем во мне всё доброе. Я будто дьяволу душу продаю за неё. За эти потусторонние силы. Лучше животных, не людей. Только не людей. Лошади бегают целёхонькие всюду, мне бы хоть одну достать. Но не остаётся мочи даже встать, когда я выжат, как лимон.

Восполняю резерв и снова я готов убивать. Сознание ясно. Чуть дальше небольшой пустырь. И целые горы трупов. И дружинников, и половцев. Под деревом, облокотившись, с двумя стрелами в теле, моя Гайянэ! В её руках всё ещё зажаты окровавленные кинжалы, но глаза закрыты.

Боль давит в груди.

— Да я вас всех на куски порву, — скриплю зубами и тормошу её. — Пожалуйста, очнись.

Гайянэ стонет! Жива!

Амулет достаю, скользит в кровавой ладони, но я быстро прислоняю его к шее девушки. Резерв уходит, как вода. А значит, много у неё ран.

Открывает свои чёрные глаза.

— Ты, — шепчет. — Не даёшь спокойно умереть, мальчишка.

— Всех врагов убила? — Огрызаюсь. — Достаточно тебе?

— Нет, я бы ещё… — начинает и кривится. А затем находит в себе силы, чтобы вытащить из себя одну стрелу, затем другую. — Уходи, ты ещё сможешь выбраться.

— Я друзей не бросаю, — говорю ей, почти выжатый уже. Но видя, как наполняются силой её глаза, готов выдавить всё, что у меня есть.

— Друзей, — посмеивается Гайянэ и снова кривится. — Я с самого начала знала, что ты Тёмный. А у вас нет друзей.

— Ошибаешься, — отвечаю с трудом и отваливаюсь вместе с амулетом.

Ползу, выискивая живого половца. А их уже здесь и нет.

Крезо с дружинниками подскакивает.

— Ярик! — Кричит, меня подхватывая.

Дружинники начинают дальше прорываться к своим. Где Мирослав с остатками продолжает сопротивляться. Идут мелкие стычки, половцев рубят, но и наши получают.

— Всё нормально, — отвечаю, немного придя в себя.

— Кто ж знал, что здесь целое половское войско, — заявляет Крезо. — Скоро здесь будут тысячи. И мы уже не выстоим, надо уходить, я привязал двух лошадей.

— Когда успел, — хмыкаю. — Стрел лучше дай.

— Да тебя шатает…

Да, резерв я могу пополнять, а вот мышцы уже устали.

Позади потасовка. Половец к Гайянэ подполз!

— Сюда иди, — шипит подружка, перерезая тому горло. — Скорее.

Подскакиваю и восполняю резерв. А она смотрит с интересом, так изучающе. Что мне впервые становится стыдно.

Наполняюсь силами, встаёт и она, шатаясь. Пытаюсь придержать, отмахивается недовольно.

Половцев всё меньше, позади и на флангах уже и не видно. Мелькают какие–то тела, но лучники в нас не целятся. Весь замес теперь только впереди.

И мы делаем последний рывок! Вижу горы трупов и в ужасе осознаю, что одну кучку обороняющихся наших половцы уже изрубили. Последний оплот — это Мирослав с тремя десятками уставших и потрёпанных бойцов. Вижу, что там самые бронированные собрались, уже получают по своей броне практически не обороняясь руками. Щиты все в стрелах истыканы, копья почти все переломаны. Вокруг горы трупов, которые половцам, по сути, и мешают легко прорваться.

Понимаю, что если бы змеями не спугнул подкрепления, витязь бы уже не стоял на ногах. Никого бы уже не было.

Но всё иначе. Всё явно пошло не по плану врага. Пройдясь сначала поля брани, мы собрали две дюжины боеспособных дружинников, которые ударили с тыла по врагу, взявшего сопротивление в кольцо.

— Мирослав, мы идём! — Закричал я, не сдержавшись и перекрикивая гам.

— На прорыв! В атаку!! — Заревел вдруг витязь и плотный строй буквально взорвался. Только что вялые и уставшие на вид соратники, неожиданно задвигались живенько и стали рубить всех половцев, попадающихся у них на пути.

Понимая, что я здесь пока не нужен, помчал на правый фланг, ибо услышал мощный шум надвигающейся конницы! И вибрацией с земли, и шёпотом листьев мне передалось удручающее. Под тысячу половских всадников идут сюда в подкрепление!

Похоже, враг понял, что засада провалилась, и малой кровью нас добить не вышло.

Собираю стрелы по пути уже сам. А вот и голубчики меж деревьев мелькают. Чуть замедлились, вероятно, чтобы разобраться.

Наивные идиоты. Целюсь из «Змеевика» по первому же половцу в сплошной матовой броне, злорадствуя.

Стрела чётко летит к цели, но отскакивает от нагрудника уже змеёй. Не прошла⁇ Что за⁈ Попадает в дерево, а от него снова прыгает на первого, поражая его лошадь! Рядом идущие животные пугаются, вставая на дыбы.

Пускаю ещё одну змейку. И ещё!! И покуда мой резерв позволяет, я натравливаю на врага страшных тварей, которые начинают сеять хаос.

Нет, они не убьют всех, я уже понял, что и их жизненная сила ограничена даже не временем, а жертвами. Но мне достаточно, что я задерживаю атаку хоть на какое–то время, выигрывая его для своих.

— Идут!! — Слышу от своих дружинников.

— Отступаем!! — Кричит Мирослав.

Ну хотя бы на это мозгов хватило. А то до смерти стоять собрался.

Немного увлёкся и пешего половца пропустил, который решил подкрасться сзади. Понял свою оплошность, когда Гайянэ его обезвредила. И сама чуть не выхватила, потому что совсем слаба.

Крезо за мной бежит, пуская стрелы куда–то в сторону.

— Уходим! Всё!

Поднимаю подружку. С ног всё равно валится.

— Оставь меня, Ярослав, — зашептала. — Ты достойный воин, и совсем ещё молодой, незачем тебе умирать понапрасну.

— Просто доверься мне, ладно? — Спрашиваю чисто формально и с определённой степенью риска взваливаю её на плечо. — Погнали.

Гайянэ притихла, а у меня острое ощущение возникло, что сейчас в спину нож воткнёт. А с другой стороны, я совершенно в это не верю!

Крезо, как угорелый унёсся вперёд за привязанными лошадьми. И я понял почему. Это чтоб их не спиздили свои же.

Вижу, что наши уже лошадей похватали всяких. Взбираются, принимают на сёдла раненных по два человека и уносятся.

— Одного! — Слышу от всадника. — Что не видишь, кобыла хромая?

— Да шевелитесь! — Кричит уже с седла Мирослав, вращаясь на лошади, как волчок.

Он никуда не драпает, контролирует отступление.

Выхожу на поле брани, останавливаясь и спуская на землю подружку. Ноги подкашиваются у самого, Гайянэ валится на землю, как сосиска.

Мирослав на меня смотрит, кивает коротко с благодарностью. Потрёпанный, вся броня изрублена. Ага, а я вообще, как бомжара.

Крезо на лошади подъезжает, вторую держит.

Подаю ему подружку, мне дружинник помогает её на седло перекинуть. А затем мы с этим дружинником на вторую лошадь взбираемся. Он на поводья, я позади.

С левого фланга трое наших конников возвращаются изрубленные полуживые, у двоих чёрные стрелы в ногах торчат. Это те, которые вначале пошли на засаду в ответ. Из двадцати всадников только эти и уцелели.

Уходим последними от надвигающейся вражеской лавины.

Стрелы засвистели в нашу сторону! И не только! Листва зашелестела истерично! Вихри в нас полетели. А следом и ледяные снаряды! У половцев маги подоспели!! Последнего замыкающего дружинника сшибло, но мы уже не останавливаемся.

Проносимся по разорённому лагерю, снося остатки половцев, которые сюда успели набежать. Несколько всадников теряем под натиском, но прорываемся дальше.

Выскакиваем из леса и мчим по полю в обратном направлении. Эх, а как бодренько врывались! Из пяти сотен всадников уцелело человек шестьдесят.

А из моих двадцати, девять дружинников живыми вырвались, не считая Крезо с Гайянэ. И нам ещё повезло столько потерять, потому что шли в атаку последними и в засаду попали лишь косвенно.