Уносимся на всех парах, но вскоре одна лошадь кувыркнулась с тремя, затем вторая с двумя. Заминка стоит нам времени! Враг начинает нагонять. Скоты прямо с сёдел лупят по нам стрелами не прицельно.
Разворачиваюсь в седле и я! Беру «Ветерок» и с семи оставшихся стрел сшибаю пятерых самых наглых ублюдков, промахнувшись лишь два раза. Не думал, что на скаку вообще попаду. Но вышло очень эффектно. Засвидетельствовавшие мою меткость дружинники весело рассмеялись. Хотя радоваться собственно нечему.
Видимо, Мирослав не совсем дебил, вначале успел отправить гонца за подмогой. И вскоре показалась уже наша толпа свежих конников человек в двести, идущая навстречу. Погоня из мелких половских отрядов сразу же развернулась обратно.
Домчали до лагеря. А там уже сворачиваются все. Половина армии колонной вытянулась и двинула в западном направлении, в противоположную сторону от армии половцев. Судя по знамёнам, курский князь двинул свои войска. Вторая часть рати, судя по всему, тоже собирается.
Мирослав сразу в главный шатёр поскакал докладывать. А я за ним, отправив своих к нашим повозкам.
Витязь на скаку спрыгнул и в палатку ворвался со словами:
— Беда князь! Заманили нас лагерем! Вся орда там!
— Да знаю я, не ори ты! — Огрызнулся тот.
Вошёл и я злой, как собака. А эти за столом обедают, как ни в чём не бывало. Графы да витязи с костра. Только Безсона нет здесь.
Меня увидели, захлопали глазами с недоумением. А ну да, я ж страшный сейчас, как восставший зомби.
— Знаешь про орду⁈ — Закричал я и на него пошёл, чтобы рожу расквасить. — Ну сука!!
Мирослав попытался меня придержать, но я оттолкнул его с силой, чего он явно не ожидал. Но тут случилось странное, не успел глазом моргнуть, только что сидящий витязь с квадратной челюстью, возник передо мной, преграждая путь!
Я аж охренел насколько это быстро произошло. Будто он время замедляет!
Со странным богатырём желание спорить не возникло. Он не достал меч, просто встал передо мной стеной, а точнее горой из мускул и металла.
— Не горячись, — произнёс он спокойно через сжатую челюсть. — Нет нужды.
— Пять сотен наших соратников пущено на мясо, — хмыкнул я, отступая. — Бездумно и напрасно отданные жизни. Без разведки, без всякой осторожности пущенные в бой. И вы ещё хотели от меня сотню людей? Чтоб вот так?
— Шёл бы ты отсюда, щенок, пока я не велел тебя вздёрнуть, — прошипел князь. — Много на себя берёшь!
— Не гневайся на Ярослава, князь, — раздалось от Мирослава в мою защиту. — Не щенок он оказался. Шесть десятков живых — это во многом и его заслуга. Если бы не он, не воротился бы никто. Там бы и сгинули.
— Так уж и его, — огрызнулся князь.
— И «чернявки» моей тоже, и охотника по имени Крезо, — добавляю я. — Что? Ну что уставился? Вы вообще тактику изучали воеводы, а? Войско овец, возглавляемое львом, сильнее войска львов возглавляемое овцой! Или бараном.
— Да как ты!! — Князь аж словами подавился.
— Успокойся, Ярослав, сядь, — раздалось строгое от графа сосковского. — Помню я твоего отца, он никогда не терял самообладание. И ты не вздумай.
Выдохнул, присел на свободное место. А точнее рухнул, ощущая, будто веса во мне раза в два теперь больше. Пиндец, я развалина. Но стараюсь не показывать усталости.
Князь на меня смотрит выпученными глазами, будто лазером прожечь хочет.
Сбоку витязь с квадратной челюстью усаживается угрожающе медленно. И на меня смотрит понимающе.
— Много убил? — Спрашивает, будто здесь никого больше нет.
— Собак сто, — бросаю с ходу. — Хотя может и больше.
— Ты как в крови купался, но даже не ранили тебя. А чем это так? — Интересуется Головин, намекая на изодранную одежду.
— Не знаю, маги там были, — здесь я чуть подзамялся.
— Говорили ему, кольчугу надевай, — заворчал себе под нос князь.
— Дружинники говорят, хорошо он сражался, — добавляет Мирослав. — Но кажись в ратном деле впервые.
— Так ли? — Спрашивает граф сосковский участливо.
Киваю. Похоже, авторитетом меня сейчас задавят. Опускаю глаза.
Витязь белоглазый вина мне наливает:
— Испей, успокойся, мОлодец. Мы все дружинников теряли, всякое бывает.
Хочу возразить, но послушно хлебаю, как воду.
— Некогда нам нянчиться, — бросает князь, но уже беззлобно. — Уходить пора.
— И зачем, — посмеиваюсь, вино что–то быстро в голову ударило. — Половцы вот, как на блюдечке. Командуйте в атаку.
— Распустил ты своего щенка, — слышу от графа Платова.
Следом князь ударяет по столу. А я даже головы не поднимаю. Что они мне теперь сделают⁇
— Мы не можем дать им бой в чистом поле, — раздаётся от Головина со вздохом. — Доносят, что половцев тысяч тридцать набралось, пока мы шли, они все и собрались. Нас почти вдвое меньше. Тульский князь…
— Предал, собака, — прошипел Вячеслав, перебив.
— Войско его не спешит сюда, — продолжил сосковский граф более тактично. — Да и ростовских дружинников не видать. Одни мы с курской ратью. Числом мы вдвое уступаем, всадниками вчетверо, стрелками впятеро.
— Поэтому и пойдём на Ростов, придерживаясь главной цели, — говорит уже князь спокойно. — Уклонимся на запад, пусть думают, что бежим. Но чтоб время на манёвр было, придётся нам ещё людей на супостата разменять, уж не гневайся, Ярослав.
Последнее вышло с иронией.
Смотрю на князя. Он на меня испытывающе. Мол, только вякни и точно вздёрну.
— Какой план, ваше сиятельство? — Спрашиваю деловито. Графы посмеиваются, дружинники молчат.
— Коль спрашиваешь, сам в нём и поучаствуешь, — бросает князь.
— Если по плану не надо раком перед половцами вставать, я согласен, — язвлю.
Смотрят с недоумением.
— В смысле, как барышни, врагу не отдаться, — пояснил.
— Молод, а шутки кобелиные знает, — усмехнулся белоглазый витязь.
— Во даёт, — прыснул Мирослав.
Головин подхватил, за столом все стали смеяться. Но князь остался серьёзен и руку вскоре поднял, всех затыкая.
— В пяти километрах на запад лес дремучий стоит, — начал Вячеслав, прищурившись, уже по делу. — Тропа через него там одна, и ведёт она средь болота кратчайшим путём на западную дорогу, по которой мы быстрее на юг к Азову и доберёмся, а там и до крепости ростовской рукой подать. Пройти путь быстро мы не сможем, пока идём, уязвимы для супостата. Поэтому, чтобы выиграть время, оставим войско в две тысячи дабы орду держать.
Если наши прорвутся к ростовской крепости через осаду и укрепят там оборону, половцам останется только возвращаться восвояси. Нужно только врага здесь задержать. Легко всё на словах. Тридцать тысяч против двух⁇
— Их же сметут, вообще не напрягаясь, — комментирую, кривясь. — Ещё людей на смерть?
— А вот и не угадал, стратег ты наш, — усмехнулся князь. — Есть одно местечко по дороге, его уже наши разъезды облюбовали. Калиновой топью окрестили в округе. С одной стороны болота непроходимые, с другой горка с оврагом да буреломами. Узкое место, хорошее для обороны. Вот там и будете держать половцев, покуда силы не иссякнут.
— То есть вот моя задача, сдерживать половцев на Калиновых топях?
— Не обольщайся, барон. Воевода и без тебя будет. А тебе на то дело три сотни даю в распоряжение с наказом воеводе подчиняться. И посмотрим, сколько сумеешь своих людей сохранить.
— Так, а сколько по времени держать надо? — Уточняю задачу.
— Покуда не сгинете, — выпалил Платов.
Бесит меня этот орловский граф.
— Не пугай барона, Лесьяр, — вмешался Головин. — Три дня нам надо. А потом уходите следом.
— Так и есть, — согласился князь. — Ну что, Суслов? Готов показать себя в деле?
— Готов, — отвечаю быстро и решительно. — Но тогда позвольте скакать вперёд войска, чтоб подготовить там оборону.
— Ишь ты, умный нашёлся. Ещё позавчера выслал отряды, там уже готовятся вовсю, — ответил князь с ироничной улыбкой. — Что, Ярослав? Уже не «баран» я?
— Лев, ваше сиятельство, — съязвил в ответ.
