— Ну что там, Ярослав? — Поинтересовались первые же десятники моего эскадрона. Уже матёрые бойцы, некоторые из них в прошлый поход ходили пять лет назад.
— С рассвета ждём врага, — отвечаю. — Герку с Белавой заберите, а то они еле плетутся позади, боюсь, свернут не туда.
— Сделаем, барин!
Ох, Дарья и удружила же ты мне с этими проститутками.
Гайяне сидит в отдельной землянке, которую для неё мужики сделали. Мы тут все в принципе по норам. Только сильно копать не вышло, вода болотная заливает.
Подружка смотрит исподлобья, натачивая ножи. Куда уж острее, думаю. Сегодня только первый день она бодренькая. Сильно её потрепало.
Кивает без слов, мол, что.
— Половцы недалеко лагерем, — начал.
— Знаю.
— Предлагаю посеять панику во вражьих рядах, что думаешь?
— Сама хотела предложить, — оскалилась.
— Тогда собирайся.
— Да я уже готова…
Нашёл своего Крезо дрыхнущего за костром, отвёл в сторонку и позвал прогуляться.
— Давай перед битвой выспимся, барин? — Взвыл тот сразу. — Половец с рассвета пойдёт. Всей орде твоя вылазка, что комариный укус быку.
— Не хочешь, не ходи.
Через двадцать минут выдвинулись за позиции втроём. Мимо ям замаскированных и растяжек. Через две сотни метров пути наши скрытые посты закончились. Началась вражеская территория.
Первый иду, пользуясь магией «Светлячка». Остальные за мной на расстоянии вытянутой руки плетутся без всяких источников света. Крезо замыкающий. Движемся в гуще, левее дороги метров на сто, когда под ногами хлюпать перестало, ушли ещё глубже в гущу.
Совы ухают в ночи, зверёк мелкий шуршит в листве. Умиротворение лесное, как насмешка, ибо сердце долбит в рёбра, как сумасшедшее.
Около часа продираемся, стараясь не шуметь. То густо, то пусто. Деревья друг от друга местами далеко растут. Но кустарника, да сухих веток много, иной раз хруст стоит под ногой такой, что по нервам бьёт похлеще тока.
Половские лазутчики показались чуть в стороне. Затаились сразу трое, вероятно, на наш шум, а ещё дальше лошади стоят их, не пикают.
Подал сигнал, как условились своим. Гайянэ тут же сорвалась вперёд. Но ей осталось только добить, потому что я корнями пронзил их лежачих прямо насквозь. Один вздумал орать, но тут подружка и подоспела, горло ему перерезав.
— И чего ты так рвёшься их убивать? — Спросил, наблюдая злорадный оскал чернявки.
Я тогда ещё подумал, что она мстит тем половцам, которые её пленили. Но с её причудами засомневался, что дело в конкретных людях.
— Не спрашивай, — бросила недовольно.
— Не доверяешь мне? — Укорил.
Молчит, глаза уводит.
Лошадей не тронув, дальше пошли. И чуть на половца на дереве не нарвались, он уже в нас из лука стал целиться на звук. Корень по стволу змеёй потянул к нему, обвил горло, аж шея хрустнула, так и остался трупом висеть. Но лук свой уронил. Сразу целая группа его дружков и встрепенулась метрах в тридцати дальше!
С той же стороны и первый небольшой лагерь распознали.
— Не спеши, — остановил Гайянэ, которая уже решила встретить.
Эти порубят не глядя, массой нас задавят, а ещё нашумят. Отступили в сторону, затаились. Всполошившийся враг дальше пошёл. Смотрю, половцы уже с факелами двинулись. В итоге человек сто набралось. А мы как ящерицы под шумок прочь поползли, уходя из сектора их поиска вглубь вражеской территории. И вскоре свет костров стал просветами меж веток пробиваться.
Вот мы и добрались до основных сил. А в заднице–то поигрывает! Поднимутся по тревоге и уже не убежать и никуда не деться. Мы ж пешком. Разве что в земле закопаться до рассвета. И всё равно идём вперёд, как мотыльки на огонь.
Остановился в какой–то момент, почуяв неладное. От земли возня какая–то мелкая передаётся мне на пятки. И явно не зверь копошится. И точно! Чуть не прощёлкал очередного часового, который под настилом в яме замаскированной сидит. Там его и похоронил, прошив корнями с нескольких сторон. Защита какая–то сработала, но ссыпалась лишь часть. Прямо через жилы корней всю эту картину и понаблюдал, осязая.
Ещё один на ветке нарисовался в трёх метрах над землёй. Учитывая прежнюю ошибку, сразу два корня пускаю и одновременно с затягиванием петли лук подхватываю. Да ёп вашу мать, стрелы посыпались. Но это осталось без внимания.
Впереди большой лагерь.
— Азум здесь, я видела его знак, — шепчет Гайянэ.
— А кто это?
— Мой враг, — заявляет.
— Поясни, — настаиваю.
— Половский князь, если убьём его, орда дрогнет. Но это не его лагерь.
— Откуда такая уверенность? — Спрашиваю, наблюдая впереди плотно расположенные палатки.
— Азум труслив, он дальше.
— Если минуем этот лагерь, до утра не воротимся, — взвыл Крезо. — Давайте прирежем пару дюжин спящих и назад, пока ещё можно уйти.
— Так и сделай, ты только мешаешь, — огрызнулась подружка и мне: — зачем ты его взял?
На это я промолчал. Крезо тоже не стал доказывать, как он крут на вылазках.
Стали обходить лагерь и вскоре поняли, что лучше пройти через него, внутри внимания меньше. Ибо время уже за полночь, воины спят сладким сном, полагаясь на свои секретные охранения.
Двинули через расположение, никого не трогая и выбирая тёмные зоны, которых становится больше, потому что костры уже не горят так сильно. Одного половца всё же пришлось прикончить, потому что прямо на него и нарвались. У меня ж зрение сквозь палатки не рентгенит! Боец решил опорожниться неудачно.
Едва избежав шума, стали пробираться, учитывая этот момент. Гайянэ пошла параллельным курсам, страхуя.
С большим напряжением прошли лагерь насквозь, затем небольшую лесную зону, где пришлось обходить целый табун лошадей. Перемахнули через речушку, пошелестев в камышах чуток. Новый лагерь возник побольше прежних, а правее второй, где я рассмотрел очень много обозов с провизией. Прошмыгнули между двумя, причём очень быстро. Половцы и не думали здесь расставлять часовых, посчитав, что достаточно уделили внимания внешнему периметру.
В какой–то момент решил и сам, что пора бы уже обратно. Но Гайянэ вдруг подала знак, указывая на большой шатёр впереди. Если в прежних станах деревья не тронуты, то новый лагерь стоит на полностью вырубленной поляне. Ещё и частоколом обнесён.
— Уверена? — Шепчу ей, понимая, что по ощущениям через час уже небо побагровеет от рассвета.
— Да, я знаю этот шатёр, — заявила сквозь зубы.
Это утверждение несколько насторожило. А что если она ведёт меня прямо в его лапы? Убедилась, что я непростой человек. А целый тёмный маг и теперь хочет реабилитироваться.
Сама уже вперёд рвётся. Придерживаю.
— Говори, откуда знаешь его и этот шатёр. Или дальше не пойдём, — ставлю ультиматум.
Вижу, что и Крезо насторожился, уже какое–то время примеряясь к спине Гайянэ.
Подружка стала взвинченной. Её аж потряхивает. Но сомневается она недолго. А затем начинает выдавливать слова с трудом.
— Мой отец ходил в этот шатёр кланяться, — отвечает сквозь зубы. — Но потом Азум нашёл повод и убил отца из–за подлых языков. И на этом не остановился. Он перерезал весь мой клан, моих братьев и сестёр. Мою мать, которая ценой своей жизни дала мне возможность сбежать. И у меня получилось, но затем я подвернулась другим. Батыйган не знал, кто я, иначе бы покончил со мной сразу.
— То есть ты дочь главы клана?
— Да, я — амира клана Чёрных рысей. Когда–то мы были великим кланом. А теперь осталась лишь память на камне Эльбруса… Ярослав, если сомневаешься, не ходи. Я не собираюсь возвращаться.
— Не понял, то есть как?
— Моя цель убить врага, без всякой надежды.
— Короче билет в один конец, — заключаю, глядя, как начинает клевать половский часовой за забором. — А может, поживёшь ещё чуток? Женим тебя на добром молодце?
— Нет, в моём сердце есть место только мести.
— Вот знал же, — шипит Крезо. — Пошли назад, Ярослав.
— Уходите, — соглашается Гайянэ. — Вы оба достойные воины, которые заслужили моё уважение.
