Опальная бывшая Тёмного наместника (СИ) - Гунн Эмили

- ….

Я, признаться, немного зависла от такого поворота.

Готовилась-то уже к новому раунду борьбы за свои права. А тут вдруг мне самой выбирать предлагают!

Решил оставить право последнего слова за мной? Что ж. Тогда я… я…

- Не знаю. Думаешь, сможем избавиться от проблем, отдав Десницу Драконам? – прикусила краюшек губы, действительно, задумавшись, а что мне нужно на самом деле? - Ну, тогда, да. Пусть уносит.

Я ж изначально не понимала, зачем эту игрушку нешуточную умыкнула.

- Нет ты, конечно, можешь припрятать артефакт для себя, - стал внезапно Амтомас спокойным и рассудительным. Ощутил, наверное, смену моего настроения. – И я даже помогу тебе справиться с будущими атаками Эльфов. И этого наглеца выставлю так или иначе, - ткнул он пальцем в сторону Торина, негодующе выгнувшего брови. – В результате ты сможешь и дальше жить в настороженности. И полагать, что моё внимание к тебе обусловлено лишь желанием присвоить Десницу, - непосредственным тоном рассказал он, какой вероятный сценарий нас в таком случае ожидает.

И меня царапнуло неприятное осознание того, что Амтомас прав. Если Десница останется со мной, я так и продолжу считать, что его интерес исключительно корыстный.

Однако сильнее всего меня раздражала не его правота. А то, что мне в принципе отчего-то важно знать, что его удерживает подле меня!

А ведь так не должно быть. Мне должно быть всё равно, есть ли он рядом! Но почему-то полностью отключить в себе все эмоции в сторону Василиска не выходило.

Он меня злил, возмущал и… притягивал. Магнит подлючий!

Нет, точно пора любовника заводить. Все беды от долгого воздержания. Может, и стоило к Максхеру присмотреться…

Но нет. Вервольф вообще хвостатое бедствие!

- О чем это ты так глубоко задумалась? – прищурил Амтомас густую тьму своих опалов.

- О-о, знал бы ты насколько глубоко! – томно выдохнула я, не в силах ничего с собой поделать.

Почему-то очень уж тянуло меня дразнить и вгонять в растерянность Василиска.

Не всё же ему одному меня гипнотизировать. Мне больше по душе, когда он под магией страсти. Вон как сейчас. Взгляд потемнел. Ноздри раздулись. Почуял удав добычу. Еще немного и язык раздвоенный высунет, облизываться будет.

Только зря он старается унюхать симптомы моего возбуждения. Нет их сейчас. Так, проскакивает нечто волнующее время от времени. Но я стойко отмахиваюсь от этих теней прошлых чувств. Сегодня меня просто забавляет играть с Василиском. Наблюдать и проверять пределы моего влияния. И истинность его реакций на меня. А кому бы не понравилось потешить раненное когда-то самолюбие, нащупав заново вспыхнувшее желание в отвернувшемся бывшем?

Однако тут я вдруг с удивлением заметила, что Торина нет больше в комнате.

- А где Дракон?

- Ушел. Поспешил удрать с Десницей, пока мы не передумали, - пожал тунлисс плечом.

- Даже не простился? – поразилась я.

- Простился. Только ты далековато была. Так что там насчет глубин? – оголил этот похабник белые зубы, заинтересованно пробежавшись по мне глазами.

- А то, что не тебе нырять, Василиск, - одарив его насмешливой улыбкой, завернулась я в накидку.

- Ты что уходишь? – вытянулось его лицо.

- Да, завтракать придется без меня, - посетовала я. – Скоро уже начинаются приемные часы в лечебнице. И мне пора за работу.

- Ты не поняла, - перегородил Амтомас мне дорогу. – Я не хочу, чтобы ты уходила. Я… Я всё выяснил. Там столько всего намешано! И ты… ты пришлая. А ведь я даже не знал. И… В общем я хочу, чтобы ты осталась.

- Спасибо, - легонько шибанула я тунлисса своим ответом.

И, поправив одежду, попробовала его обогнуть.

- Не понимаю… - пробормотал Амтомас. – Куда же ты тогда?!

- Я ж сказала уже, в больницу, - как для недалекого повторила ему.

- Но нам поговорить надо! – взорвался он, сделав попытку перехватить меня своими коварными ручищами.

Но я ловко увернулась от горячих прикосновений и продолжила обескураживать Василиска само собой разумеющимися истинами:

- Это тебе надо поговорить, тунлисс. А мне вот не надо. Давно уже не нужно, - устало потерла я веки. – Как же тебе объяснить? Ты опоздал с разбирательствами. Мне уже не важно, что там было. Что сейчас действительно меня беспокоит, так это, что творится в лечебнице. И как там Максхер.

- Опять этот вервольф! – взревел Амтомас. – Тебя только он волнует значит?! А я? Наши отношения??

- Какие отношения, милый? – изогнула я бровь. – Очнись. Мы расстались. Да, ты обманулся тогда. Да и меня подставили и едва не заставили навредить тебе. Но ведь итог не изменить. Ты меня, - слово «бросил» горькой пилюлей соприкоснулось с языком и отказалось выбиваться наружу.

- Я ошибся. Я же попросил прощения! - воспользовавшись моим секундным замешательством, вставил Амтомас.

- Когда это? – прошлась по моим губам судорога улыбки. – Когда заявил, что сегодня тебе хочется, чтобы я осталась?

Не ожидала, но он понял мой сарказм.

- Не цепляйся к ссс-словам, Ася! Ты же понимаешь, что я сожалею. Сс-сильно. И хочу всё исправить, - понесло его.

А я слушала и ощущала только пустоту. Дыру, которая не затягивалась. Не залечивалась. Которой было до катастрофичного мало того, что мне старались предложить. Сердце трепыхалось в этой пустоте, силясь найти покой. Тепло, что могло растопить и заполнить ледяной вакуум, разверзшийся во мне. Но Амтомас не давал мне этого. Я видела, что он в отчаянии. Что остервенело ищет, чем починить разрушенное. Однако я пока не была готова сочувствовать ему. А тем более поощрять его усердие.

Физически меня продолжало лихорадить в его присутствии. Он, наверное, так и останется тем самым мужчиной для меня. Но то, что он наделал… Ну не получится у меня просто взять и простить. Я даже понять сейчас не готова была.

- Твоему Василиску повезло. Я рада, что тот ритуал не отобрал у тебя вторую ипостась, - заговорила, стараясь не смотреть в затягивающую бездну его черных глаз. – Я б себе подобного не простила.

- Я тоже себя не простил! – с поражающей скоростью реакции осознал Амтомас, куда я клоню. – Наверное, поэтому у меня и не выходит искренне попросить прощения у тебя. Я и сам себя еще не извинил. Но оставлять всё так, незавершенным неправильно, Ася! Ты же видишь, что я стараюсь! И тебя тоже, тоже тянет ко мне.

- Тянет, - не стала я врать. – Но это телом. А душой… Ты вот сейчас смотришь на меня, и такое чувство, что спрашиваешь, как поступить, чтобы я передумала, - вылетело из меня внезапно то, что крутилось в голове.

- Д-да, - потерянно глянул на меня Василиск. – Да! Скажи. Подскажи, как удержать тебя??

И какая-то червивая часть меня захотела ляпнуть: «Можешь начать уже умолять». Захотела повторить то, что услышала я сама от Амтомаса, когда так же мучалась почти в идентичной ситуации.

Но я не была Василиском. Как и не была той, что получила бы удовольствие от реванша.

И я не сказала. Не произнесла вслух то, что, по-моему мнению, еще раз продемонстрировало бы тунлиссу, как сильно он ранил меня тогда.

Пусть не знает, что я почти слово в слово помню всё, чем он «бил» меня наотмашь, не жалея пренебрежительности в интонациях.

И всё же Амтомас догадался. Видно, в моем взгляде было нечто такое, что заставило его дернуться. Отшатнуться как от удара. И мне почудилось, что и он вспомнил всё то, что я могла бы сейчас вернуть ему.

- Что мне… что мне теперь делать? – разбито спросил вдруг Василиск.

- Просто дай мне уйти сейчас, - отвела я взгляд, чтобы он не прочел там больше того, что я могла позволить.

Амтомас не ответил. Он молча отстранился и освободил мне дорогу.

- Ася! – но окликнул, когда я взялась за ручку двери.

Я замерла в ожидании новой атаки нетрогающих меня извинений.

Однако Амтомас сказал другое:

- А за что ты говорила «спасибо»? – спросил он затихшим голосом.

- За то, что вернул мне себя, - ответила, не оборачиваясь. – Ты сохранил тогда свою звериную ипостась. А от меня как будто кусок отрезало. И только сегодня я вновь почувствовала, что цела. Не потому, что ты разузнал правду. Или просил прощения. А потому что сейчас я знаю – всё, что ты тогда говорил, неправда.