Тактик 2 (СИ) - Кулабухов Тимофей "Varvar"

Трое суток я практически не выходил из архива. Спал урывками, прямо на каменном полу, подложив под голову какой-нибудь древний фолиант. Ел всухомятку то, что приносил мне Фрор — вяленое мясо, чёрствые лепешки, иногда кружку кислого гномьего пива, от которого голова становилась ещё тяжелее. Старый гном почти все время был рядом, помогая разбирать завалы свитков, находя нужные документы, комментируя и дополняя сухие строки отчетов своими воспоминаниями. Он приносил мне крепкий, горький отвар из каких-то горных трав, который действительно помогал бороться со сном и прояснял мысли.

Я составлял таблицы, сравнивая численность отрядов, потери, вооружение, типы местности, где происходили сражения. Рисовал схемы, пытаясь понять логику действий орков и причины поражений гномов. Анализировал каждую деталь, каждую мелочь.

И постепенно передо мной вырисовывалась чёткая, неутешительная картина. Гномы почти всегда проигрывали, когда пытались атаковать укреплённые позиции орков, даже имея численное или качественное преимущество в вооружении. Их тактика «давления массой» и «лобового удара» разбивалась о грамотно организованную оборону противника. Орки же, наоборот, путём проб и ошибок пришли к выводу о том, что атаки у них получаются плохо и стали специализироваться на обороне и засадах. Они использовали любую складку местности, любую пещеру, любой завал камней, чтобы создать неприступный укрепрайон. Они устраивали хитроумные ловушки, засады, использовали дымовые завесы, отравленные стрелы, какие-то примитивные, но эффективные ловушки.

Они быстро учились на своих ошибках, постоянно меняя тактику, в то время как гномы с упорством, достойным лучшего применения, продолжали наступать на те же грабли, героически погибая под градом орочьих стрел или в глубине обрушенных туннелей.

— Они не глупы, эти орки, — сказал я Фрору на исходе третьего дня, когда мои глаза уже отказывались различать буквы на пожелтевшем пергаменте, а в голове стоял сплошной гул. — Они просто другие. И они вас переигрывают. Не силой, так хитростью. Не числом, так умением.

Через пару месяцев в докладах полевых командиров гномов стали мелькать орки другого внешнего вида, ниже ростом и более светлых, которые массово применяли луки.

И это волшебных образом совпало с тем, что до этого орки взяли штурмом первый город гномов, торгово-ремесленный и разграбили его.

Для меня очевидно, что орки получили от войны финансовый профит и подтянули подкрепление, например, своих наёмников.

Само собой, никто эту закономерность не заметил, но орки, получив численное преимущество тут же стали продавливать фронт, они активно изучали туннели и атаковали в десятках километров от «линии фронта», причём нападали явно не для развлечений, они вели разведку и грабили.

Спустя несколько месяцев войны орки уже знали туннели, тропы в долинах, и имели собственные укреплённые лагеря, в которых жили без опаски, потому что разгромили серьёзные силы гномов. Во всех случаях громили гномов они засадами.

То есть, те грабли, на которые наступил покойный король Хальдор, были повторены до этого несколько раз. Гномы словно вообще не умели делать выводы.

Фрор молча кивнул, его лицо было мрачнее обычного. Похоже, и до него начала доходить вся глубина той задницы, в которой они оказались.

Утром четвёртого дня Фрор принёс известие, что орки предприняли шесть нападений на разных участках обороны гномов, но те, перейдя в оборону выдержали, пусть и не без потерь, и отбросили орков.

— Прощупывают наши слабые места, — прокомментировал я. — Знают, что наша армия обескровлена, если найдут куда ударить, обязательно сделают это.

Фрор хмыкнул.

— А ещё сорока на хвосте принесла информацию про твоего Эйтри. Теперь, когда ты выдал хотя бы описание внешности и возраста, я смог написать весточку в Узин, а там старики-гномы пошептались, ну и вроде бы смогли прощупать его биографию.

— Да и что там?

— Информации не густо. Эйтри — матёрый изгой. Его отец был изгоем-наёмником, который добывал себе монету на хлеб в бесконечных военных компаниях по всему континенту. О матери его ничего не известно, но сам Эйтри фактически вырос на войне. Когда отец умер, война в Туманных горах Оша велась. По какой-то причине и она, быть может веская, он считает Туманные горы своей родиной и тайно приехав сюда, он активно организовывает отверженных… Дальше информации нет, дальше мы сами. Но, по крайней мере хоть что-то о нём известно.

Я кивнул, и мы продолжили работу, одновременно систематизируя и раскладывая записи и документы.

И вот, на четвёртый день, когда я, уже почти отчаявшись найти какой-то универсальный «чит-код» для победы, тупо пялился на разложенные передо мной карты и схемы, меня вдруг осенило. Как вспышка молнии в тёмной пещере. Я понял!

Гномы сильны в обороне своих родных туннелей, своих крепостей. Они лажают в атаке, это я уже понял.

А орки… Орки не так многочисленны, как это кажется гномам. Да, их много, но не настолько, чтобы задавить Алатор числом, если бы гномы воевали с умом. Проблема была в другом. Гномы, в своей гордыне и консервативности, не различали орков. Для них все клыкастые были на одно лицо, «поганые твари». А между тем, как следовало из некоторых сбивчивых донесений разведчиков и показаний редких пленных, орочье «войско» было далеко не однородным.

Орки, используя отнятое у гномов золото и другие ценные ресурсы, которые они захватывали в Оша, активно нанимали на службу другие орочьи племена и кланы. То пополнение, в первые месяцы, не было «разовой акцией».

Болотные орки, более мелкие, но невероятно быстрые и умеющие передвигаться по топям. Пещерные орки, привыкшие к жизни под землей и знающие толк в подземной войне. Орки-северяне, более крупные и свирепые, одетые в меха и вооружённые тяжёлыми двуручными секирами. Орки-степняки, мастера конных набегов (к счастью, тут это не пригодилось) и стрельбы из лука. Это была целая коалиция, конфедерация различных орочьих народов, объединённых жаждой наживы и ненавистью к гномам. А гномы даже не понимали, что имеют дело с постоянно меняющимся, многоликим противником, к каждому из которых нужен свой подход.

— Фрор, — позвал я старого гнома, который дремал в углу, уронив седую бороду на грудь. — Скажи, народы орков… они ведь разные? Живут в разных частях этого вашего Гинна?

Фрор открыл один глаз, недовольно крякнул.

— А то, как же, — проворчал он. — Их как грязи по всему миру. И в болотах своих вонючих копошатся, и в степях скачут, и в горах наших пасутся, как саранча. Разные, да. Но все одинаково поганые.

— Вот! — я стукнул кулаком по столу так, что подпрыгнули древние свитки. — В том-то и дело, что они не одинаковые. Даже мне в горах, а видел я их только мельком в прорези шлема, казалось, что орки представлены тремя типами… я бы назвал это текстуры. Они разные в том числе по физическим характеристикам, навыкам и так далее. Само собой, орки друг друга различают и используются они по-разному. Фактически вы убиваете одних орков, а на их место приходят другие, с другой тактикой, другим оружием, другими умениями! И все это оплачивается вашим же золотом, вашими же ресурсами, которые они у вас отбирают!

— Ну, допустим одни ублюдки подтянули своих приятелей, других ублюдков и что?

— А то, что это не война клинка, это война монеты. То есть ключ к пониманию ситуации — в экономике. И победить их на поле боя нельзя, нужно лишить орков их ресурсной базы. Лишить их возможности нанимать новые отряды, покупать оружие, продовольствие. Перекрыть им торговые пути, если таковые существуют. Ударить по их логистике, по их тылам. Заставить их голодать, заставить их сражаться за каждый кусок хлеба и лишить безграничного пополнения.

Фрор слушал меня, нахмурив свои густые брови. На его лице отражалось удивление, смешанное с каким-то нехотя пробивающимся пониманием. И ещё — явное неудовольствие оттого, что такой, в общем-то, очевидный вывод сделал какой-то чужак-человек, а не мудрые гномьи вожди. Но он молча кивнул.