Где моя башня, барон?! (СИ) - Панарин Антон

Девушка задержала на мне взгляд. Софья не поняла, я её поддеваю специально или таким образом говорю, что она мне не нравится?

— Софа! Мы тут трезвеем! Неси ещё пива! — выкрикнул Шиша, привлекая внимание.

— Наслаждайся вечером, охотник. Другого может и не быть, — прохладнее сказала девушка и ушла.

Я приклеился к ней взглядом. Софья виляла бёдрами, как будто пыталась загипнотизировать меня. И я поддался. На такие формы было невозможно не смотреть.

Подойдя к барной стойке, она попыталась налить пива, но бочка оказалась пуста. Тогда девушка скользнула в подсобку и попыталась вытащить новую ёмкость. Как настоящий джентльмен, я последовал за ней, чтобы помочь.

Софья вцепилась в пятидесятилитровую бочку, силилась её утащить. Я положил руку поверх её крохотной ладошки, затем заглянул в глаза девушки.

— Ты чего здесь делаешь? Это помещение только для служащих, — возмутилась она с лёгким испугом в голосе.

Моя рука скользнула по талии Софьи, и я рывком повернул её к себе лицом.

— Ты… ты чего? — робко прошептала она, пряча взгляд.

Её щёки покраснели, а дыхание участилось. Венка на шее начала пульсировать, и я не смог себя сдержать. Положив ладонь на шею девушки, я мягко притянул её к себе и поцеловал.

От удивления её глаза широко распахнулись, но Софья вместо того, чтобы меня оттолкнуть, лишь плотнее прижалась. Пылкие губы впились в меня, взвинчивая темп и делая поцелуи всё более рваными и грубыми. Девушка начала распаляться и тяжело дышать, когда…

— Софья! Ну долго там⁈ Не порти нам вечер! — выкрикнул Шиша.

— Болван. Это ты портишь вечер, — разочарованно буркнула Софья и добавила громче: — Сиди и жди!

— Мужики, чё это с ней? — не понимая, спросил Шишаков и утонул в море новых историй.

— Я помогу, — сказал я, отстранив Софью от бочки.

Как только я потянул деревянную тяжесть на себя, то в душе рассмеялся. Помощник чёртов. Да эта бочка весит столько же, сколько и я. Нет, без покрова маны мне её не поднять. Распределив ману по телу, я закинул бочонок на плечо и бодро потопал на выход из подсобки.

— Кто заказывал выпивку⁈ — выкрикнул я, и кабак одобрительно загудел.

— Володька спасает не только от монстров, но и от трезвости!

— Славься, Владимир!

Весь вечер мы обменивались взглядами с Софьей, а после она исчезла. Вместо неё за барную стойку вышел какой-то бородатый мужик. Я подошёл к Шише и, толкнув его в бок, спросил:

— А где Софья?

— Чё? А, так это. У неё отец болеет, она порой уходит пораньше со смены, чтобы с ним посидеть, — заплетающимся языком буркнул Шишаков и продолжил возлияния.

Попойка завершилась в третьем часу ночи. Вызвав такси, мы разъехались кто куда. У кого был дом, поехали домой, у кого не было — отправились в барак СОХа. Я и Шиша, разумеется, отправились в СОХ.

С трудом я дотащил пьяную тушу наставника до койки и, сбросив балласт, отправился искать местечко и для себя. Осмотревшись по сторонам, выбрал кровать в самом конце барака.

Почему я забился в самый угол? Да потому что в проклятом бараке стояла такая вонища от пота, что хоть нос затыкай. В дальнем углу я надеялся спрятаться от этого аромата.

А помимо этого меня напрягал оглушительный храп, раздававшийся со всех сторон. Даже в дальнем углу было очень громко. Схватив вторую подушку с соседней койки, я рухнул на матрас и накрылся ей сверху. Стало немного тише, но уснуть всё равно не удалось.

Провалявшись до самого утра, я понял одно. Спать в бараках невозможно. Нужно срочно арендовать жильё. Хорошо, что есть деньги с продажи кинжалов.

Из-за недосыпа, вчерашней тренировки и трёхдневного похода я чувствовал себя невероятно разбитым. Сил не осталось даже на то, чтобы встать с кровати. Кругом были такие же сонные мухи, как и я. Правда, Шиша выглядел бодрым. И это после всего выпитого им вчера?

— Вставай, Владимир, через десять минут начало тренировки, — сказал Шишаков, сев на край койки.

— А можно выйти из союза и не идти? — простонал я, с трудом поднимаясь.

— Ха-ха! Теперь уже поздно, — хохотнул он. — Если вступил в союз, то в нём и помрёшь.

— Какая-то жуткая присказка. Вы что, мафия? — спросил я, зевнув.

— Почти, — хмыкнул Шишаков и вскочил с кровати, двинувшись к выходу. — Догоняй.

А догонять я не спешил. В таком состоянии заниматься совершенно не вариант. Поэтому я доковылял до душевой и заперся внутри, предварительно убедившись, что в помещении больше никого нет. Из тени появилась зелёная морда, вытянув руку с припрятанным сокровищем.

— Камни в сохранности, мой друг. Как хорошо, что все вокруг не знают вовсе про меня…

Договорить ему я не дал. Выхватив кошель, я затолкал голову гоблина обратно в тень.

— Спасибо, но болтать не стоит, — пробормотал я, затем выудил из кошеля одну зелёную жемчужину и сжал её в руке, поглощая заключённую в ней ману.

Приятная прохлада прокатилась по телу, смывая боль и усталость. Кошелёк с оставшимися камнями я швырнул на пол, и он тут же утонул в тени. Хм-м-м… Удобно. Интересно, сколько всего я смогу запихнуть в пространство Гоба?

— Гоб, возьми на хранение, — сказал я и, отстегнув меч, опустил его в тень, а после отправился на тренировку.

Я пришёл в тренировочный зал за минуту до начала занятия. Гвоздев оценивающе посмотрел на меня и спросил:

— Ты чего такой бодрый?

— Отлично отдохнул, — улыбнулся я и встал в строй.

— А может, я вчера недоработал и оставил у тебя излишек сил? — почесал бороду Никитич и крикнул: — Разбились на пары!

Следующие три часа мы бесконечно рубились на мечах, то и дело меняясь противниками. Я чувствовал себя жуликом. Впрочем, я таким и был. Пока охотники подыхали от вчерашней тренировки, я с лёгкостью порхал по залу и осыпал их градом ударов.

К концу занятия я, конечно, вымотался, но мои товарищи пали смертью истощённых куда раньше. Единственное, что меня раздражало, так это нежная кожа ладоней, которая после первого часа превратилась в сплошные кровавые мозоли. Ну да ничего страшного, жемчужины такие раны вмиг исцеляют.

Никитич завершил тренировку и, посмотрев на нас, сказал, что от вечернего занятия мы освобождены.

— Выглядите жалко. Даже Володька на вашем фоне кажется бывалым охотником, хотя только вступил в союз, — недовольно сказал Гвоздев и, покачав головой, отправился на выход. — Идите отдыхать.

Как только Никитич вышел из зала, ко мне потянулись улыбающиеся мужики.

— Вовка, спасибо! Спас от вечерних пыток. Может, хоть сегодня не будет судорог в мышцах, — охотник со шрамом на переносице пожал мне руку.

— Да, после похода нужно отдыхать. А старик вечно со своими тренировками, — произнёс плечистый бугай.

— И что, хотите сказать, что он не прав? — хмуро спросил Шишаков.

— Да не, так-то прав, конечно. Просто ты и нас пойми. От работы кони дохнут и всё такое, — стыдливо буркнул шрамированный.

— А мне-то чего вас понимать? Я так же, как и вы, впахиваю. А тварям башни наплевать, устал ты или ещё что. Как столкнёшься с ними, расскажешь, что был уставший и из-за этого недостаточно подготовился, — произнёс Шишаков, а затем, вытерев потное лицо майкой, добавил: — Ладно. Хватит о пустом. У нас товарищи погибли, нужно семьям помочь. По две сотни рублей скидываемся, остальное Гвоздев докинет.

Мужики без вопросов полезли в карманы, передали Шишакову деньги. Он перевёл взгляд на меня и тихо произнёс:

— Ты можешь не скидываться. Новенький, ещё ничего не заработал. Тем более тебе за вылазку не заплатят, так как в договоре твоё имя не указано.

Это заявление меня немного задело. Я теперь состою в союзе, и все погибшие, можно сказать, мои братья. Хотя я половину из них вживую не видел. Но это не мешает мне верить в то, что каждый из них рискнул бы ради меня жизнью. И две сотни рублей не такая большая плата за чувство братского плеча.

— Нет, так не пойдёт. Я тоже скинусь, только за деньгами схожу, — сказал я и собирался отправиться на выход, но вспомнил кое-что. Хитро улыбнувшись, я повернулся к Шише. — А ещё ты задолжал мне пару монет. Их тоже закинь в общий котёл.