Дракон влюбился или истинная из другого мира (СИ) - Ди Стафи

Дракон, невероятно красивый иссиня-черный Аарон, лениво открыл один глаз, который был размером с саму Мару.

— Я, конечно, польщен, человечка, — пророкотал он голосом, от которого закладывало уши, — но у меня тут, видишь ли, отдых. И золотая ванна остывает. Какой еще престол?

— Но это же твой шанс! Власть, почет, уважение! Ты сможешь изменить мир к лучшему! Установить справедливость! Отменить налоги на... э-э... драконьи услуги! Перечитать все книги мира!

— Давай лучше займемся освоением твоей магии.

Ааргул лениво шлепнул хвостом рядом с собой.

— Вот сюда встань.

— Ой ей, если вы собрались снова выпускать синее пламя этой неадекватной, то я линяю отсюда.

Аагор смылся быстрее, чем Мара успела возмутиться его высказыванию. Девушка глубоко вздохнула. Это ее первое занятие по магии, а отношение к ней уже как к стихийному бедствию. Она подошла к центру поляны. Ааргул, черный, как безлунная ночь, дракон, похожий на гору с крыльями, прикрыл один глаз и кивнул.

— Запомни, — начал он, — магия — это не просто пукнуть огнём. Это связь с миром, гармония с внутренним Я. Почувствуй энергию.

Мара встала по среди пещеры, на обуглившуюся ранее из-за нее же землю и прикрыла глаза.

— Энэргия…

Прошептала девушка, расслабляя свои плечи. Слыша эхо в пещере, треск дров в камине, который был выбит прямо в стене. Тихое сопение кота и дыхание дракона. Внутренний голос девушки усмехнулся.

— Моя гармония, это две чашки кофе до обеда, а не вот это вот всё.

— Есть! Я чувствую!

— Что ты чувствуешь?

— Голод! Есть хочу! На голодный желудок не магичится.

— Ааргул раздраженно рыкнул.

— Нет у меня тут еды! Сам питаюсь сырым мясом, но вряд ли оно тебе подойдет.

— Печеньки хочешь? Добудешь мне кухню, я нам сделаю! И не только печеньки!

— Ну есть такая… Где-то в недрах пещеры, там, где моя гостиная.

Ааргул открыл кончиком хвоста шкаф в углу и достал черную накидку, одну из множества тут. Она была длинной в пол и из мягкого, приятного к телу материала.

— Держи, потом подашь мне.

Когда это «потом» наступит Мара поняла не сразу и тут на ее глазах произошло невероятное! Настоящая магия!

Слова заклинания, не произнесенные, но прогрохотавшие в самой сути сознания, эхом отозвались в камне. Чешуя Ааргула, сияющая подобно расплавленному золоту с вкраплениями обсидиана, начала тускнеть. Боль пронзила его тело, словно тысячи зачарованных клинков вонзились в каждый сустав.

Треск.

Каждая пластина чешуи отслаивалась, рассыпаясь пеплом, опадающим на горячий камень. Рев, способный обрушить горный хребет, вырвался из его глотки, но был приглушен магическим барьером. Когти, длинные, как мечи, и зубы, острые, как пики, крошились, превращаясь в прах.

Самым страшным было ощущение сжатия. Громадное тело, сотканное из мощи и древности, втягивалось в себя, съеживалось, теряя свою великолепную форму. Мышцы горели огнем, кости ломались и перестраивались с ужасающим хрустом, меняя свою титаническую структуру на хрупкое подобие человеческого скелета.

Из глаз, что видели рождение звезд, хлынули слезы — не от боли, но от невыносимой потери своего величия. Пламя, что всегда теплилось в его груди, не угасло, но сжалось до слабого мерцания в новообретенном, уязвимом сердце.

Наконец, когда боль достигла апогея, Ааргул затих. Пепел и пыль осели. Там, где только что стоял громадный дракон, теперь, тяжело дыша, на раскаленном полу пещеры лежал обнаженный мужчина.

Кожа его была бледной, как камень, не знавший солнца, а волосы — цвета застывшей лавы. В его глазах, теперь лишенных звериной ярости, но все еще хранящих отблески вечности, таилась глубокая, первобытная тоска по крыльям и силе, что он добровольно покинул ради неведомой цели. Дракон Ааргул стал человеком, но в самой его душе горел неугасимый огонь его истинной сущности.

— О…чу…меть…

Мара прижала к груди черный плащ, смотря с ужасом и восторгом на голого мужчину, лежащего на полу холодной пещеры.

— Вот это светопреставление покруче любых три д, пять джи, эйч ди…

— Чего? Мара… подай плащ…

Прохрипел темноволосый мужик, протягивая руку в сторону девушки.

— Ааа… эээ… погоди, у меня загрузка системы. Не каждый день такое видится…

Глава 4

На самом деле, все было сложнее, чем казалось на первый взгляд. Ааргул, этот надменный огнедышащий ящер в обличье рослого, темноглазого мужчины, был, как оказалось, невероятно привередлив в еде. Он счел местную дичь «скучной», лесные ягоды «пресными».

— Так ты погоди! Попробуешь, как я готовлю — отдашь мне свое сердце!

Мара стукнула скалкой по каменной столешнице, да с таким запалом, что Ааргул кашлянул в кулак, скрывая за этим жестом испуганное вздрагивание. Ведь не гоже драконам пугаться попаданок. Хотя возможно эта девушка станет особым исключением из правил.

Пришлось Маре активировать свои навыки, полученные не из магических фолиантов, а из кулинарных книг. В ход пошли запасы муки, яиц и масла, которые она буквально вытребовала у дракона, объяснив, что для Избранной(как он ее называл) требуется надлежащий рацион для поддержания сил. Ааргул, к ее удивлению, согласился.

Сегодня в меню было овсяное печенье с корицей и свежим подобием земных яблок.

Пещера, огромная и мрачная, с высоченными сводами, освещалась лишь отблесками огня в каменном очаге. Потому Мара вытребовала освещение, на помощь ей пришел новый фамильяр. Дракончик икнул, выдыхая три сферы голубого пламени, которые зависнув в воздухе неплохо все освещали на этой старинной кухне. Запах ванили и корицы медленно, но верно вытеснял привычный аромат кошачьей мяты. Мара вырезала фигурки — правда, не сердечки и звездочки, а маленьких, слегка кривоватых дракончиков, — и аккуратно выкладывала их на смазанный жиром камень.

Высокий, широкоплечий мужчина с угольно-черными волосами и пронзительными янтарными глазами, а ещё немного несносный дракон, ретировался переодется. А по возвращению он был одет в простую, но добротную тунику и кожаные штаны. При его появлении казалось, что воздух вокруг становится тяжелее, словно в нем искрило остаточное пламя его истинной сущности.

Ааргул бесшумно подошел к столу и с видимым скепсисом уставился на противень.

— Что это за… жертва? — его голос был глубоким, с едва уловимым рычанием.

— Это, Ааргул, называется «печенье». А вот это, — Мара указала на одну из фигурок, — твое воплощение. Почти как ты, только съедобное и без лишнего пафоса.

Дракон проигнорировал ее шутку.

— Оно пахнет… странно. Но не отвратительно.

— Это корица. Она полезнее для пищеварения, чем пережевывание угля, которым ты вчера наверное ужинал, — парировала Мара.

Она ловко подцепила готовое, еще горячее печенье лопаткой и протянула ему.

— Остынь немного и попробуй.

Ааргул с подозрением взял угощение. Мара подперла рукой подбородок и наблюдала. Для нее это был маленький эксперимент. Если она сможет приручить дракона едой, то, возможно, сможет и понять, зачем она вообще здесь оказалась. Статус Избранной пока не давал ей никаких особых сил, кроме таланта к выпечке в экстремальных условиях и странного фамильяра, который стал ей очень родным.

Дракон откусил кусочек. Его брови, и без того густые, чуть приподнялись. Он жевал медленно, словно анализируя каждый ингредиент. Мара затаила дыхание.

— Это… приемлемо, — наконец вынес он вердикт, отправляя в рот остаток печенья. — Неплохой вкус.

Это была высшая похвала от Ааргуса.

— Вот и отлично. Теперь можешь использовать свою огнедышащую функцию для дела — помоги мне быстрее испечь остальное. Так сказать, совместное производство Избранной и Дракона.

Ааргул фыркнул, но отошел в сторону, где был сложен сухой хворост. Он глубоко вдохнул и выдохнул небольшое, контролируемое облачко синего пламени, которое мгновенно разожгло огонь в очаге до нужной температуры.