Из коридора донеслось флегматичное: «Мау…»
― Что, мау? Скотина неблагодарная! Ты зачем, рыжая морда, туалетную бумагу на ленточки искромсал, да ещё с полочки пакет с рулонами стащил и растерзал на ошмётки⁈ Убыток ты магический!
Я уселась на крышку унитаза, по лодыжку утопая в обрывках бумаги и целлофана, и расплакалась. Вот же гад! И ведь даже не отлупить! Ну, что там того кота? Разве что подушкой в него швырнуть… И тут у меня сердце в пятки ушло!
Я любила вышивку крестиком, нервишки успокаивает, и красиво. У самой на кровати лежали несколько расшитых подушечек, а на пуфике ждали своего часа ещё две, вышитые для тётушки на Новый год… Влетев в комнату, я заорала, топая ногами, как истеричка:
― Убью гада! Убьют и прикопаю!
Выскочив в коридор, где котяра невозмутимо намывал лапы, я схватила-таки тапок и стала наступать на вражину.
― Ах ты, морда тотемская! Паразит деятельный! Везде успел, да⁈ Весь день пакостил, не покладая лап? Убью! — тапок полетел в кота, но всё же метнула я снаряд повыше, чтобы случайно не зашибить эту сволочь.
Зверь заорал и удрал на кухню, но там прятаться было негде. Крендель забился в угол под столом и отчаянно завывал, очевидно, звал на помощь.
― Возмущаешься? — я встала в дверях и с ненавистью взирала на рыжего, а от беспомощности хотелось переколотить всю посуду. — Ему паштета кроличьего принесли, мышку-игрушку купили, а он… Мои подушечки! На петли разобрал! Крыса ты подвальная, а не кот. Кругом бардак устроил! Я год на ремонт деньги собирала, а ты за день всё разрушил!
Разрыдавшись, я ушла в комнату и забралась на кровать, кутаясь в покрывало и остро переживая свою тотальную невезучесть. Магический помощник… Ага! У меня даже проклятый тотем, и тот с приветом! Принёс удачу, скотина… Вместо поездки в отпуск придётся новый ремонт делать! А я уже несколько лет мечтала о море и пальмах, так надоели ёлки, осинки и одуванчики, что слов нет!
― Мау… — раздалось из-за края кровати, и ко мне заглянули большущие жёлтые глаза.
― Как ты мог, Крендель?.. — всхлипнула я, и зверь понял, что буря миновала. Запрыгнул, улёгся ко мне под бок и принялся мурчать, как мотор дорогого авто.
На меня снизошло умиротворение, за окнами снова шёл снег, вокруг валялись изодранные подушки, а я смотрела в одну точку, и вроде почти уютно было… Завтра выходной. Бардак приберу, сварю первый предновогодний компот… В этом году начну с красного, который к любви.
Глава 4
4.1
Утром, убрав следы погрома и выбросив растерзанные наволочки, я решила достать, наконец, ёлку. Она у меня была искусственная, чуть больше метра высотой, беленькая и пушистая. Быстро набросав мелких голубых и серебристых шариков, я замотала своё древо вечной жизни гирляндой, и ушла в магазин, восполнить вероломно уничтоженные запасы туалетной бумаги и купить нужное на компот.
В Эйвельберге и окрестных городах и деревеньках была традиция: варить три компота в две предновогодние недели, из клубники и вишни «красный», из яблока «белый» и из облепихи «золотой». Первый, чтобы Новый год привёл с собой любовь, второй, чтобы пришло здоровье, а третий для привлечения богатства. Варить их можно было в любом порядке, главное, успеть сделать все три до наступления новогодней ночи.
Я, вообще-то, не верила в эти сказки, но ведь по жизни как бывает? Исполняешь ритуалы, и ничего не происходит. Вроде, разум подсказывает, что не работают они, а не сделать-то страшно. А вдруг оно как сработает! Вот и плюём через плечо, увидав чёрную кошку, хотя кому эта несчастная кошка навредила, ещё надо поискать…
В общем, накупила я замороженных ягод и яблок подешевле, булочки взяла к компотам, и вернулась домой.
В коридоре, комнате и кухне, насколько я могла видеть, было всё цело, и это навело на недобрые мысли… Я прямо всем существом чувствовала подвох. Что Крендель резко осознал свою непростительную вину, надеяться не приходилось, а значит…
Я осторожно заглянула в кухню и ванную с туалетом. Везде порядок, кота не видно. Нехорошие подозрения усилились. С тяжёлым сердцем вошла в комнату, и уже даже орать не смогла, только вздохнула. Вокруг ёлки валялись сброшенные шарики, хорошо, что они были пластиковые и, в массе своей, уцелели. Нижние ветви несчастного деревца основательно пожевали чьи-то зубы… А среди ветвей сидел, вернее, висел мой тотем.
― Мааау! — устало и безнадёжно высказал он свою печаль.
― Ну что, снегирь ты мой, переросток, в проводах запутался? — я мрачно воззрилась на кота.
Как он умудрился так завертеться в гирлянду, не знаю, но висел хорошо, заменяя собой все шарики сразу. Одно крупное и яркое украшение вместо россыпи мелких…
― Мау-ма… — протянул Крендель уже более требовательно, слегка дёрнулся, провалился между еловых лап ниже и вцепился в ветки когтями.
― Да, у птички что-то пошло не так… — я начала операцию «спасти тотема и уцелеть».
Однако, быстро поняв, что выпутать кота из гирлянды не получится, этот гад же всеми лапами размахивал и укусить меня норовил, вопя так, что уши закладывало, я взялась за ножницы.
― Сиди спокойно, вредитель! — я поднесла к кошачьему носу кулак, но рыжий нагло попытался меня цапнуть. — Или провода с тебя срежу, или бубенчики, по чём попаду. Понял?
― Мау! — злобно выплюнул кот и зашипел.
― Не шкварчи, не яичница, — так же прошипела я.
Резала свою любимую гирлянду с лампочками-шариками, уговаривая себя, что все эти муки ради любви, которая, как известно, требует жертв. Однако за два дня моей счастливой, удачной и полной везения жизни с тотемом, список жертв уже помещался на половину тетрадного листа. Всё чаще возникал вопрос, а нужна ли мне эта любовь?
После освобождения из плена Крендель забился под табурет, но просидел там не долго, сообразив, что страдать удобнее на мягоньком. Пока я убиралась, котяра нагло дрых на кровати, но мне было уже всё равно. Пусть спит, где хочет, главное, так он не сумеет принести очередное «счастье» в мою уже до краёв радостную жизнь!
Компот я всё же сварила, когда привела в относительный порядок обезображенную ёлку. Хотя, что за праздник без гирлянды?
Кот на кухне так и не появился, и было страшновато заглядывать в комнату… Но всё оказалось спокойно. Тотем сидел на подоконнике и тихо, меланхолично и задумчиво дожёвывал уже почти лысый цветок в горшке.
Я выдохнула, подумала, что обошлись малой кровью, но тут котяра вскочил, оглушительно заорал, стал кидаться на стекло, словно рвался куда-то, и мой памятный, самый первый вылепленный горшок грохнулся, разлетевшись на черепки. По комнате рассыпался грунт и ошмётки цветка…
А кот всё бесновался. Он пулей промчал мимо меня, и продолжил свой концерт на окне кухни… Ну, всё. Чокнулся мой тотем, теперь не видать прЫнца.
4.2
На следующий день я шла на работу с тяжёлым сердцем. Вроде, дома уже не осталось ничего, что мой психокот мог испортить, но что-то подсказывало, что он пока не все свои таланты проявил…
И ещё, не покидало любопытство. Что же такое он вчера в окне увидел? Утром я даже сделала несколько фотографий тотема на телефон и набросала объявление о том, что найден вот такой милый котик, если кто-то потерял, звоните… Крендель выглядел хоть и обнаглевшим, но домашним, с лотком освоился моментально, сухой корм лопал за обе щеки. Так может, он жил где-то в наших дворах? Может, вчера узнал хозяина на улице?
На работе был дурдом, да ещё начальница, тощая, способная пролезть в любую щель, видимо, неожиданно раздалась в плечах, и задела рукой пару моих фигурок, они упали и разбились… Дант нагло ухмыльнулась и кивнула мне:
― Прибери, пока никто не споткнулся.
― Наша мыша́ сегодня словила счастье. Сделала безнаказанную гадость, — процедила Эрна, помогавшая мне упаковывать крупный подарок. Этим утром ей тоже досталось, управляющая наорала на неё при покупателях. — Не дождусь уже, когда Ландер откроет новый магазин, и ты меня к себе возьмёшь.
